– Демьян, у тебя нет никакого брата! – заземляю мужа, уверовавшего в беспросветную ложь, которую нарисовал муж.

Начинаю беспокоиться за него. Ложь как диагноз. Если бы знала раньше, что он неизлечимо болен.

– У меня есть брат. Близнец.

– Устала от твоей лжи. Никогда никакой брат не появлялся в нашей жизни. И вдруг. Нет, я тебе не верю.

У Демьяна потяжелел взгляд.

– Я не должен отчитываться перед тобой! Ева, ты моя жена и должна верить мне на слово, – хмурится супруг. – Не представляешь, какие у меня проблемы из-за этого урода. Ещё ты. Пожалуйста, не усложняй мне жизнь! – недовольно хмурит брови.

Не усложнять? Он серьезно?

– Хорошо, – отвечаю, едва сохраняя спокойствие. – Познакомь нас. Как его зовут?

– Кирилл, – выдавливает нехотя.

– Фамилия?

– Кирилл… Это все, что тебе надо знать.

Демьян сбрасывает одежду, уходит в ванную, принимать душ. Демонстративно показывая, что разговор закончен.

Хочу заплакать. Влага скопилась в глазах, просится наружу. Но я сжимаю челюсти, не позволяя себе раскинуть.

– Ева, ты моя любимая женщина. Кроме тебя никто не нужен, – буднично сообщает супруг, возвращаясь в постель спустя десять минут.

Руки любимого мужчины притягивают к себе, пытаются уложить меня рядом.

– Поспи со мной. Я очень устал…

Он устал. От чего? Врать. Изменять. Не ночевать дома.

Руки Дема шарятся у меня на груди. Но мое дыхание не сбивается, а кровь не стучит в висках. Как раньше.

Заставляю себя взглянуть в темные глаза. Вижу в них убийственное равнодушие.

Он даже не может нормально как любящий отец чистосердечно порадоваться рождению дочери, потому что поступил как вор, украв счастье материнства у меня.

Усталость расползается по телу, расслабляюсь, отдаваясь на съедение жизненным обстоятельствам.

Я приняла для себя решение, а ложь супруга только укрепила мое намерение.

– Я подаю на развод, – говорю тихо, поворачиваясь к Дему спиной.

– Причина? – интересуется полусонно супруг.

– У тебя другая семья. Вторая.

– Ложь. Я люблю только тебя!

– У тебя внебрачная дочь…

– Бред. Аврора родила мне племянницу.

– Любовница называет тебя мужем…

Тишина в ответ оглушает. Демьяну нечего мне ответить.

– Она рожала. Находилась в полном неадеквате, могла ляпнуть, что хочешь. Папу Римского назвать отцом девочки, – бубнит недовольно муж, проглатывая звуки.

– Но Аврора назвала тебя! – шепчу устало.

– Да, она так думает, потому что я был с ней… – шепчет невнятно, муж, засыпая.

– Спасибо за правду…

– Я не это имел ввиду… Я жил с ней. Пришлось…

Дыхание Демьяна выравнивается, и он сопит, извещая о том, что уснул.

Тоже смыкаю глаза. Вот и пришел конец нашей совместной жизни. Пропускаю неровные удары сердца, думая о второй семье супруга.

Поворачиваюсь к Дему и сталкиваюсь с ним грудью. Любуюсь спящим мужчиной.

По-прежнему красив, но уже не мой. Далёкий. Чужой.

Не понимаю новых чувств, эмоций. Но хочется зареветь, прощаясь с теми, что жили в моем сердце раньше.

Так жаль, что их уже не вернуть.

Так жаль… Жгучие слезы текут ручьями по лицу. А я обдумываю, какие вещи забрать, куда уйти жить…

Ева

Я проснулась и тут же съежилась, когда хлопнула дверь в ванную.

Мы с супругом проспали до самого обеда, ни разу не проснувшись.

И сейчас вряд ли удастся улизнуть из дома с чемоданом вещей так, чтобы Демьян не заметил.

Поспешно на цыпочках выхожу в гардеробную, собирать вещи. Может, всё-таки получится сбежать по – тихому. Без излишнего накала страстей и итальянского семейного скандала.

Скинув в спортивную сумку несколько теплых свитеров и пару джинсов, достаю из кармана телефон и набираю ту, чей голос давно не слышала.

– Аделина, здравствуй!

– Евангелина? – голос сестры на мгновение замолкает, а потом раздается с новой силой. Слышу бесконечную радость. – Гелечка, как же я рада слышать тебя!

Моя близняшка Ада Самсонова живёт в Латинской Америке, в Бразилии. И мне до нее не дойти, не доехать. А в последнее время у моей любимой Кудряшки так много проблем, что даже не общаемся по Вайберу.

– Адочка, – плачу от счастья. – Если бы ты была рядом, тогда все было бы по-другому. И весь этот кошмар не свалился бы на мою голову, – наматываю на кулак длинные, светлые волосы. Которые приходится выпрямлять в салоне, чтобы они были прямыми, как любит Дема.

– Ева, что случилось? Говори скорее, не рви мне сердце.

– Я… У меня… – Язык не поворачивается признаться близняшке, что муж изменил. У него другая семья. – Ухожу от мужа… – как на духу выкладываю историю, разрушившую моё семейное гнездо. Сообщаю, что беременна.

– Стоп! – командует Ада, едва выслушав о похождениях Демьяна. – Вернись обратно к нему, возьми его телефон… Залезь в ноутбук. Найди контакты Кирилла! Только так узнаешь, вымышленный персонаж или фейковый. Лжет Дёма или говорит правду.

– Нет. Нет. Нет.

Трясущимися руками тереблю свитшот, который не решаюсь надеть. Если оденусь, то придется уходить. А я внутренне сопротивляюсь этому. Понимаю, что обратного пути не будет.

Сомневаюсь в своем решение.

Конечно, я же не стойкая и решительная как бизнесмен Демьян или Аделина – бывшая большая спортсменка, со стальным стержнем внутри. Теннисистка, пошедшая по стопам отца.

– Неужели ради дела не вернёшься к Дему? – настаивает сестрёнка, хлопая в камеру телефона янтарными глазами. С упрёком смотрит на меня, поджимая пухлые обколотые губы.

– Как? – плачу я. – Он же такое со мной сотворил!

Беспомощно поднимаю на Аду такие же как у нее свето-карие глаза с янтарным ободком, только заплаканные.

– Ты беременна! Ждёшь малышку, а может двух… – подмигивает с намеком. – Борись за их будущее! Давай! Вспомни как мы делали это в детстве, как шли к целям. Напролом.

– Ради детей, – шепчу я, откладывая свитшот и сумку в сторону. – Я вернусь и раздобуду информацию!

– Правильно! – подбадривает Ада. И обводит заинтересованным взглядом мое лицо. – Вроде не поправилась пока. Покажи грудь, сильно увеличилась?

– Мне кажется, полный третий нарисовался. Жутко набухла, – навожу камеру на грудь. – А у тебя болела грудь, когда ты носила?..

– Ева, давай не будем сейчас об этом… Следи за питанием, чтобы не разнесло, знаешь, как трудно вес сгонять. Особенно, работая за компьютером. Не забывай про витамины. Главное, про покой. Нервные клетки не восстанавливаются! – сестра деловито дает советы.

С остервенением натягиваю обратно домашнюю одежду.

– Никогда не прощу тебя, предатель, – шепчу, обращаясь к мужу. Выплескиваю боль.

– Так лучше! – весело щебечет Ада, взмахивая темными пушистыми ресницами. – Ступай! Это и твой дом. Вспомни на чьи деньги он построен!

– Большей частью ты вложилась в наш дом, – улыбаюсь с пониманием.

– Вот именно! Тебе ли не знать, каким каторжным трудом я заработала их! Не лишай моих племянников наследства.

– Бегать по корту в сексуальной юбке и кричать эротично "Аааа" с полуоткрытым ртом, теперь называется работой? – спрашиваю ласково, с улыбкой.

– Самсонова, иди к черту!

– К нему и иду! – настроение тут же рушится.

– Люблю тебя, – чмокаю свою копию на экране. Она отвечает тем же, целует виртуально. – Передай своим, что я их люблю, – мои глаза наполняются слезами. Так всегда бывает, когда думаю о семье сестрёнки, о маме Алёне, уехавшей с ней за океан. Чтобы помогать.

Выхожу из гардеробной, поспешно направляюсь в спальню. Если Демьян ещё в душе удержу его там.

Залетаю в спальню. Слышу в ванной воду. Поспешно сбрасываю одежду, вхожу к мужу.

– Демочка, хочу с тобой, – шепчу нежно, открывая кабинку.

– Я уже закончил, но, если ты хочешь… – смотрит ласково и вожделенно на мою большую упругую грудь.

– Минуту. Кажется, телефон, отвечу быстро, – грациозно иду на выход, виляя бедрами.