— О, сынок, где ты находишься сегодня весь день? Даже на ужин не пришел.

— Мама, я сегодня говорил с Амелиной, она утверждает, что это ты ее подговорила организовать похищение Лины, — игнорируя ее вопрос, я скрестил руки на груди.

— Вот же…химера! — возмутившись, она ухмыльнулась. — Недооценила я ее. Рейган, послушай, про вчерашнее похищение я узнала только сегодня утром от своих камеристок. Единственное, к чему я причастна, так это к тому, что повелась на совет Амелины и пошла к твоей Лине, чтобы просить ее уехать, а Верт меня потом чуть ли не обвинял, что это все было мной спланировано!

— Я скоро сойду с ума! То есть ты ходила к Лине, просила ее уехать, но не знала, что Пилар хочет ее убить, а Амелина похитить, когда убийство не состоялось.

— Дорогой, не смей так думать про свою мать! — она от возмущения даже стукнула подлокотник кресла. — Я никогда бы никого не тронула. Ну, да, я подливала ей противозачаточные. Да, подговорила Пилар, чтобы Лина из-за ревности и позора расторгла ваш брак, но чтобы похитить, или убить! Это не мои методы точно!

«Прямо камень с души упал»

— Мама, спасибо тебе, — облегченно и вымучено улыбнулся я.

— Так, это совсем не значит, что я ее одобряю! — после ответной легкой улыбки, она вновь сдвинула брови. — Да и с королем Ривардом де Бронталь мы не решили вопрос.

— Мы что-нибудь придумаем, — я улыбнулся. — А сейчас мне пора, отдыхай, — я чмокнул ее в лоб и вышел.

***

Лина поговорит со мной, чего бы мне этого не стоило.

Я был так решительно настроен, что толкнул двери ее покоев, даже не постучав.

«Святые небеса!»

Она стояла ко мне спиной, явно только что из ванной, в одном полотенце и расчесывала волосы. А мой организм отреагировал мгновенно — он тоже соскучился по ней.

В два шага я оказался около нее, тут же притягивая к себе за талию. Вдыхая дурманящий запах диких цветов и сладкой ягоды, я зажмурился от удовольствия.

— У вас все принцы такие охреневшие? Или ты отдельный подвид? Охренис сапиенс? — возмущаясь, но, не отталкивая меня, шипела Лина. Я это отметил, поэтому отключил мозги — остальное чисто на инстинктах.

Одна моя рука легла ей на бедро, плавно двигаясь вверх под полотенце, а вторая уже сжимала грудь, пальцами нащупал сосок и немного сжал его. Отчего услышал задушенный стон. Когда одна из рук накрыла лоно, я услышал второй сдавленный стон. А на ушко прошептал:

— Любимая, раздвинь, пожалуйста, ножки, — я готов был умолять, потому что сознание уже плыло.

Ее дыхание сбилось, сердце под второй рукой бешено трепыхалось, и она слегка развела бедра, но мне этого хватило, чтобы пальцами проникнуть в такую желанную глубину. Мы застонали синхронно.

Лина откинула голову мне на плечо, я покрывал ее шею и ключицу поцелуями, поднимаясь к мочке уха и коже за ним. А пальцами ласкал любимую между ее прекрасных ножек. Когда я надавил на чувствительную точку, она вздрогнула всем телом и протяжно застонала. Я не выдержал, резко рванул ее на руки и бегом побежал в спальню, по дороге освобождая ее от полотенца.

— Ты такая красивая! И вся только моя, — я обрушил через поцелуй на нее всю нежность и всю боль, что накопились в моей душе. Я хотел показать, как люблю ее и как скучал. Она не противилась, она отвечала мне. И моя душа ликовала от этого чистого удовольствия.

В два движения я избавился от рубашки, стараясь не отрываться от поцелуя, еще два движения — мои штаны улетели туда же.

Кожа к коже, глаза в глаза, одно дыхание на двоих.

Я вошел в нее одним движением и замер, зажмурившись.

— Такая узкая и горячая…Душа моя, ты сводишь с ума, — шептал я.

Ее стоны — это отдельное удовольствие.

Постепенно наращивая темп, я тонул в собственных чувствах к ней.

Так правильно, с ней правильно, в ней правильно. Больше никто и никогда — до конца моей жизни!

Она дрожала всем телом, сигнализируя, что кульминация совсем скоро, но меня накрыло раньше. Я содрогался всем телом, изливаясь в нее, громко стонал и в пару толчков заставил взорваться и ее.

Утыкаясь в ее лоб своим, зажмурившись от волн экстаза по телу, рваными толчками я выталкивал воздух вместе со словами:

— Любимая, ты простишь меня и все мне расскажешь, или я буду сладко пытать тебя, пока ты не сдашься, — триумфально улыбаясь, я открыл глаза.

— Я так скучала по тебе, — она нежно провела ладонью по моей щеке, трепетно заглядывая в глаза, а потом размахнулась и этой же рукой влепила пощечину, сдвигая брови и тыкая в меня пальцем. — Но я не забыла, как ты целовал эту расщеколду!

Она растолкала меня и вылезла, совершенно не стесняясь наготы, прошла в гардероб. А я от этого зрелища почувствовал, что мой «друг» уже готов на второй раунд.

Я рванул за ней. В гардеробе, я налетел сзади, прижимая и слегка наклоняя ее к невысокому комоду, зажимая рот одной рукой, а второй приставил член к входу в нее.

Второй раунд получился быстрее, но вспышка ярче, чувства острее. Я не мог отдышаться, кусая ее за холку. А она стонала от каждого моего движения.

— Рей, любимый, мне надо снова помыться и одеться, наконец, — еле шевеля языком, цедила Лина.

— Я только разгорелся, любовь моя, не отпущу! Я очень-очень скучал по тебе, — все еще прижимаясь к ней сзади, шептал ей на ухо.

— Я, по-моему, снова чувствую, как ты скучал, — хихикнула она. — Дай хотя бы сполоснуться и попить, — чуть хныкнула она.

***

Когда мы чистые и уставшие упали на кровать, я, прижимая ее к себе, начал разговор, который должен был состояться давно:

— Расскажи мне про себя, откуда ты? Я хочу знать все! И мне не важны подробности для расследования, или оправдания тебя. Я уже все решил для себя. Я просто хочу узнать тебя получше.

Она повернула голову ко мне, гладя прямо в глаза и, видимо, в чем-то убеждаясь, она начала свой рассказ.

Она говорила долго, я слушал, перебивал, чтобы уточнить отдельные моменты, задавал вопросы, когда было не понятно, или просто хотел уточнить. Мы так проговорили до самого утра.

— Знаешь, у меня остался только один вопрос, — она озадачено посмотрела на меня. — Что такое кома?

Лина запрокинула голову и закатилась диким смехом, а я сидел и не понимал, что такого я спросил…

Мое тело содрогнулось, я продолжала дрожать, лежа на животе, под закрытыми веками — искры, по телу гуляют волны удовольствия, а внутри себя я сжимаю орган своего мужа. От этих ощущений сорвался протяжный стон.

Над ухом, вперемешку с рваным дыханием, я услышала:

— Любимая, прости, не хотел тебя будить, — целует в плечо, лопатку, потом пробирается к шее. — Мне, правда, очень мало тебя. Хочу еще, много, всегда, — шептал он, вызывая отклик внутри меня. — Тебе надо выспаться после вчерашнего марафона, поэтому я решил тебя не будить, — слышу улыбку в его словах и сама невольно улыбаюсь.

— Мой принц, я так поняла, что в принципе могу не участвовать в этом, ты и так прекрасно справляешься, — хихикая, я повернулась на спину, а он все также нависал надо мной, растягивая соблазнительную улыбку.

— Душа моя, так не пойдет. Это крайняя мера! Я очень хочу, чтобы ты участвовала в зачатии наших детей, — подмигнув мне, он улыбнулся еще шире. А с моего лица улыбка сползла. Рейган напрягся, его улыбка тоже сошла. А я покрутилась и выползла из-под него.

— Лина, стой, что не так? — окрикнул он меня, когда я уже закрывала двери ванной за собой.

«Что не так? Охренеть!»

Никто не может тут обеспечить безопасность мне, и как мы можем говорить о детях?

Мы еще не решили ни одной из наших проблем! А заводим разговоры о будущем?

У нас на носу развод, свекровь ищет способ вернуть меня домой, Амелина метит на мое место и пытается меня устранить. А мы — про детей говорим!

«Нет, у него явно не все в порядке с головой!»

Выйдя из ванной, я попала к нему в руки.

— Девочка моя, посмотри на меня, — заглядывая мне в лицо, почти умолял принц.