— О, сынок, где ты находишься сегодня весь день? Даже на ужин не пришел.
— Мама, я сегодня говорил с Амелиной, она утверждает, что это ты ее подговорила организовать похищение Лины, — игнорируя ее вопрос, я скрестил руки на груди.
— Вот же…химера! — возмутившись, она ухмыльнулась. — Недооценила я ее. Рейган, послушай, про вчерашнее похищение я узнала только сегодня утром от своих камеристок. Единственное, к чему я причастна, так это к тому, что повелась на совет Амелины и пошла к твоей Лине, чтобы просить ее уехать, а Верт меня потом чуть ли не обвинял, что это все было мной спланировано!
— Я скоро сойду с ума! То есть ты ходила к Лине, просила ее уехать, но не знала, что Пилар хочет ее убить, а Амелина похитить, когда убийство не состоялось.
— Дорогой, не смей так думать про свою мать! — она от возмущения даже стукнула подлокотник кресла. — Я никогда бы никого не тронула. Ну, да, я подливала ей противозачаточные. Да, подговорила Пилар, чтобы Лина из-за ревности и позора расторгла ваш брак, но чтобы похитить, или убить! Это не мои методы точно!
«Прямо камень с души упал»
— Мама, спасибо тебе, — облегченно и вымучено улыбнулся я.
— Так, это совсем не значит, что я ее одобряю! — после ответной легкой улыбки, она вновь сдвинула брови. — Да и с королем Ривардом де Бронталь мы не решили вопрос.
— Мы что-нибудь придумаем, — я улыбнулся. — А сейчас мне пора, отдыхай, — я чмокнул ее в лоб и вышел.
***
Лина поговорит со мной, чего бы мне этого не стоило.
Я был так решительно настроен, что толкнул двери ее покоев, даже не постучав.
«Святые небеса!»
Она стояла ко мне спиной, явно только что из ванной, в одном полотенце и расчесывала волосы. А мой организм отреагировал мгновенно — он тоже соскучился по ней.
В два шага я оказался около нее, тут же притягивая к себе за талию. Вдыхая дурманящий запах диких цветов и сладкой ягоды, я зажмурился от удовольствия.
— У вас все принцы такие охреневшие? Или ты отдельный подвид? Охренис сапиенс? — возмущаясь, но, не отталкивая меня, шипела Лина. Я это отметил, поэтому отключил мозги — остальное чисто на инстинктах.
Одна моя рука легла ей на бедро, плавно двигаясь вверх под полотенце, а вторая уже сжимала грудь, пальцами нащупал сосок и немного сжал его. Отчего услышал задушенный стон. Когда одна из рук накрыла лоно, я услышал второй сдавленный стон. А на ушко прошептал:
— Любимая, раздвинь, пожалуйста, ножки, — я готов был умолять, потому что сознание уже плыло.
Ее дыхание сбилось, сердце под второй рукой бешено трепыхалось, и она слегка развела бедра, но мне этого хватило, чтобы пальцами проникнуть в такую желанную глубину. Мы застонали синхронно.
Лина откинула голову мне на плечо, я покрывал ее шею и ключицу поцелуями, поднимаясь к мочке уха и коже за ним. А пальцами ласкал любимую между ее прекрасных ножек. Когда я надавил на чувствительную точку, она вздрогнула всем телом и протяжно застонала. Я не выдержал, резко рванул ее на руки и бегом побежал в спальню, по дороге освобождая ее от полотенца.
— Ты такая красивая! И вся только моя, — я обрушил через поцелуй на нее всю нежность и всю боль, что накопились в моей душе. Я хотел показать, как люблю ее и как скучал. Она не противилась, она отвечала мне. И моя душа ликовала от этого чистого удовольствия.
В два движения я избавился от рубашки, стараясь не отрываться от поцелуя, еще два движения — мои штаны улетели туда же.
Кожа к коже, глаза в глаза, одно дыхание на двоих.
Я вошел в нее одним движением и замер, зажмурившись.
— Такая узкая и горячая…Душа моя, ты сводишь с ума, — шептал я.
Ее стоны — это отдельное удовольствие.
Постепенно наращивая темп, я тонул в собственных чувствах к ней.
Так правильно, с ней правильно, в ней правильно. Больше никто и никогда — до конца моей жизни!
Она дрожала всем телом, сигнализируя, что кульминация совсем скоро, но меня накрыло раньше. Я содрогался всем телом, изливаясь в нее, громко стонал и в пару толчков заставил взорваться и ее.
Утыкаясь в ее лоб своим, зажмурившись от волн экстаза по телу, рваными толчками я выталкивал воздух вместе со словами:
— Любимая, ты простишь меня и все мне расскажешь, или я буду сладко пытать тебя, пока ты не сдашься, — триумфально улыбаясь, я открыл глаза.
— Я так скучала по тебе, — она нежно провела ладонью по моей щеке, трепетно заглядывая в глаза, а потом размахнулась и этой же рукой влепила пощечину, сдвигая брови и тыкая в меня пальцем. — Но я не забыла, как ты целовал эту расщеколду!
Она растолкала меня и вылезла, совершенно не стесняясь наготы, прошла в гардероб. А я от этого зрелища почувствовал, что мой «друг» уже готов на второй раунд.
Я рванул за ней. В гардеробе, я налетел сзади, прижимая и слегка наклоняя ее к невысокому комоду, зажимая рот одной рукой, а второй приставил член к входу в нее.
Второй раунд получился быстрее, но вспышка ярче, чувства острее. Я не мог отдышаться, кусая ее за холку. А она стонала от каждого моего движения.
— Рей, любимый, мне надо снова помыться и одеться, наконец, — еле шевеля языком, цедила Лина.
— Я только разгорелся, любовь моя, не отпущу! Я очень-очень скучал по тебе, — все еще прижимаясь к ней сзади, шептал ей на ухо.
— Я, по-моему, снова чувствую, как ты скучал, — хихикнула она. — Дай хотя бы сполоснуться и попить, — чуть хныкнула она.
***
Когда мы чистые и уставшие упали на кровать, я, прижимая ее к себе, начал разговор, который должен был состояться давно:
— Расскажи мне про себя, откуда ты? Я хочу знать все! И мне не важны подробности для расследования, или оправдания тебя. Я уже все решил для себя. Я просто хочу узнать тебя получше.
Она повернула голову ко мне, гладя прямо в глаза и, видимо, в чем-то убеждаясь, она начала свой рассказ.
Она говорила долго, я слушал, перебивал, чтобы уточнить отдельные моменты, задавал вопросы, когда было не понятно, или просто хотел уточнить. Мы так проговорили до самого утра.
— Знаешь, у меня остался только один вопрос, — она озадачено посмотрела на меня. — Что такое кома?
Лина запрокинула голову и закатилась диким смехом, а я сидел и не понимал, что такого я спросил…
Глава 19. Как расторгнуть договор?
Мое тело содрогнулось, я продолжала дрожать, лежа на животе, под закрытыми веками — искры, по телу гуляют волны удовольствия, а внутри себя я сжимаю орган своего мужа. От этих ощущений сорвался протяжный стон.
Над ухом, вперемешку с рваным дыханием, я услышала:
— Любимая, прости, не хотел тебя будить, — целует в плечо, лопатку, потом пробирается к шее. — Мне, правда, очень мало тебя. Хочу еще, много, всегда, — шептал он, вызывая отклик внутри меня. — Тебе надо выспаться после вчерашнего марафона, поэтому я решил тебя не будить, — слышу улыбку в его словах и сама невольно улыбаюсь.
— Мой принц, я так поняла, что в принципе могу не участвовать в этом, ты и так прекрасно справляешься, — хихикая, я повернулась на спину, а он все также нависал надо мной, растягивая соблазнительную улыбку.
— Душа моя, так не пойдет. Это крайняя мера! Я очень хочу, чтобы ты участвовала в зачатии наших детей, — подмигнув мне, он улыбнулся еще шире. А с моего лица улыбка сползла. Рейган напрягся, его улыбка тоже сошла. А я покрутилась и выползла из-под него.
— Лина, стой, что не так? — окрикнул он меня, когда я уже закрывала двери ванной за собой.
«Что не так? Охренеть!»
Никто не может тут обеспечить безопасность мне, и как мы можем говорить о детях?
Мы еще не решили ни одной из наших проблем! А заводим разговоры о будущем?
У нас на носу развод, свекровь ищет способ вернуть меня домой, Амелина метит на мое место и пытается меня устранить. А мы — про детей говорим!
«Нет, у него явно не все в порядке с головой!»
Выйдя из ванной, я попала к нему в руки.
— Девочка моя, посмотри на меня, — заглядывая мне в лицо, почти умолял принц.