***

Прошло несколько дней после суда, решением которого их брак был расторгнут. Виктор первое время просто проводил к номере гостиницы, но потом решил погулять по городу, чтобы немного успокоиться, так как последнее заседание суда вытянуло из него последние силы. Он увидел небольшое кафе, зашел выпить чашку кофе. Неожиданно ему на плечо опустилась рука. Он оглянулся и чуть не закричал от радости:

— Мика! Как я рад тебя видеть.

Они устроились за столик, обменялись последними новостями. Мика, как и говорил, ушел из-под опеки отца и открыл свою фирму, занимающуюся IT-технологией. В Хоршам приехал к каким-то своим знакомым.

— А у тебя как? Как семейная жизнь?

— У меня замечательно! Праздную развод, — невесело улыбнулся Виктор. — Боюсь, что Соня так не оставит, или меня грохнет или еще что-нибудь придумает. Как-то она уже угрожала мне, что подстроит мне встречу с законом и тюрьму.

— Да, угораздило тебя. Слушай, а давай последим за ней. Я тут как минимум на месяц зависну, дела решать надо. А пока подключу своих знакомых, посмотрим, что она задумала. Может обезопасим тебя. Ты где живешь?

— В гостинице.

— Поехали со мной. А то твоя ненормальная найдет этот номер и ночью заявится к тебе с гадюкой в кармане или с ножом в руке.

— Она может. Согласен, поехали, только вещи заберу.

Вечером они уже пили пиво в небольшой квартире не окраине города, где Мика временно проживал. На следующий день в новостях проскользнула новость о том, что одна дочь известного в городе мецената устроила погром в гостинице. Речь шла о гостинице, где до этого проживал Виктор. На кадрах, которые засняли вездесущие папарацци была видна Соня, которую полицейские сажают в машину.

— Я тебе что говорит! — воскликнул Мика. — Так что ты мне должен за спасение твоей жизни.

— С меня ящик пива!

Еще через две недели Мика вручил Виктору распечатки с телефона и почты Сони, где она договаривается с кем-то устранить Виктора, а также своего отца. Не долго думая, Виктор набрал номер Толлера и попросил встречу.

— Господин Толлер, хочу передать Вам кое-какие бумаги. Я думаю, это Вам не понравится. Если не примете меры, я обращусь в полицию. Надеюсь, Вы не захотите, чтобы Ваше имя трепали в прессе, скандал никому не нужен.

Отец долго читал распечатку переписки Сони, потом поднял трубку, пригласил к себе начальника безопасности:

— Винс, поезжай за Соней и отвези ее сам знаешь куда. По-моему она стала слишком опасная не только для общества, но и для себя.

Потом повернулся к Виктору:

— Она мне тоже угрожала. После суда пришлось держать ее под замком, но потом она сбежала. Когда забрал ее из полиции, снова угрожала мне. Думал, что шутит. Но вижу, что нет, — он тряхнул распечаткой. — Я приму меры, определю его на лечение, не волнуйся. Можешь спокойно уезжать домой. Она больше тебя не достанет. Из клиники она не выйдет.

Он немного походил по кабинету, вернулся за стол, тяжело опустился на свое кресло, закрыл глаза:

— Думал, что никогда не повториться. Это все ее мать Лиззи, такая же сумасшедшая была, также добивалась меня, проходу не давала. Ее отец уговорил меня жениться, думал успокоиться, но нет. Если бы не эти чертовы деньги, не согласился бы. Также, как Соня тебя, Лиззи не отпускала меня. Ревность, истерики, скандалы. Когда родила Соню, думал немного успокоится, но она с катушек слетела окончательно. Загулы, пьянки, потом наркотики. Однажды я вернулся домой, а она умерла от передоза. Соне тогда только 6 лет исполнилось. Хотел оградить дочку от неприятностей. Все для нее делал, исполнял любые капризы. И вот что получилось. Прости меня. В качестве извинения завтра перечислю тебе бонус.

— Спасибо, от бонуса откажусь. Я просто хочу спокойно уехать и не думать, что Соня найдет меня в России. Тем более знает, где меня искать.

— Не появится. За последнее время она плотно на наркотики села. К суду ее немного привели в чувства. Сейчас снова дома сидит под наблюдением врачей. Я найду, с кем она там договаривалась. Думаю, через пару дней их тоже не надо будет бояться.

— А как же Ваш компаньон? — решил спросить Виктор.

— Это уже не твоего ума дело, — резко ответил Толлер. — Мне моя жизнь важна. Потерю денег как-нибудь переживу. Может и сможем договориться и так, не знаю. — Потом он посмотрел на Виктора. — Хороший ты парень, Виктор. Хотел бы я иметь такого компаньона.

— Могу предложить сотрудничество. У нас в России довольная крупная строительная фирма.

— Ай, не до вас сейчас, — отмахнулся Толлер.

Они пожали друг другу руки и расстались. Через шесть дней самолет Виктора приземлился в Москве, где у него была пересадка на самолет в свой родной город. А еще через сутки он садился в машину к отцу, который встречал.

— Витенька! — Ему навстречу выбежала мама, распахнув объятия. — Как давно тебя не видела! Вырос, возмужал!

— Женщина, успокойся! Не с войны сын вернулась, — сказал с улыбкой Геннадий Иванович.

— Ну как посмотреть, — усмехнулся Виктор. — Иногда на войне бывает легче.

— Что случилось? — забеспокоилась Мария Федоровна.

— Да так, личная жизнь слишком бурной оказалась.

— Сын, что ты такое говорить? — Мария Федоровна смотрела на мужчин, не понимая, что происходит. Ни сын, ни муж не рассказывали ей все то, что происходило с Виктором за последние три года.

— Ладно, все уже в прошлом. Как-нибудь расскажу. Здравствуй, мама, — сказал Виктор, обнимая ее. — Кормить то меня будут в этом доме?

Мария Федоровна засуетилась и побежала на кухню

— Давай в душ и за стол. — Отец хлопнул Виктора по спине. Потом поговорим, как отдохнешь. Дам тебе три дня, потом за работу. И так много пропустил.

— Да, пропустил много, — со вздохом ответил Виктор, думая совсем о другом.

Когда они с отцом подъехали к дому, он старался незаметно посмотреть на дом Ольги. Машины во дворе не было, дверь закрыта.

«Наверное, никого дома нет. Ну правильно. Родители на работе. А Ольга где? По идее занятия уже закончились, должна быть дома. Или на работе. Ведь Сергей Петрович говорил, что Ольга теперь работает у них», размышлял Виктор. Спросить у отца об Ольге не решился.

Уже сидя за столом он рассказал родителям о своей «счастливой» семейной жизни. Сначала он ничего не хотел рассказывать, но потом самому захотелось понять, как он так попал. Мать долго вздыхала, отец мрачнел.

— Ну хорошо, что все закончилось, — в итоге сказал отец. — Вот и задумаешься, а нужны ли эти деньги, чтобы потерять лицо.

Потом разговор перешел на выход Виктора на работу.

— Даю три дня прийти в себя, потом в понедельник на работу и полное погружение. Заодно посмотрим, чему там тебя научили, не зря ли потрачены деньги, — повторил Геннадий Иванович. — Ты где жить будешь, у нас или в квартире?

— Пока не знаю. Пока у вас поживу. От домашней пищи отвык, отъемся хоть, — он приобнял маму и поцеловал в висок. — Как я о вас соскучился. А что с фирмой, мой кабинет еще ждет меня?

— Ждет. И все девчонки от 20 до 100 в полной боевой готовности. Ждут такого красавца. Если что — это развед. донос, — пошутил отец. — А если честно, работы много. Сергею Петровичу помощь нужна. Постарайся не затягивать с вхождением в дело. На первых порах тебе помогу, но потом с тебя будет особый спрос.

— Больше никаких заключений договоров с нашими заграничными друзьями не предвидится? — Закинул удочку Виктор.

— Да вроде нет. Сергей Петрович везде успел. И с Ольгой заключать такие договоры получается легко. Вот действительно наш талисман. Это ее так Кораблев прозвал. Девчонка молодец. Еще год и закончит учебу, обещала остаться у нас на фирме.

Виктор еще хотел расспросить об Ольге, но отцу кто-то позвонил. Тот посмотрел на номер, кивнул головой:

— Важный разговор, — и вышел из столовой.

Мама стала расспрашивать его о жизни, учебе. Когда отец вернулся, к разговору об Ольге больше не возвращались.