Еще южнее, за рекой, которую можно пересечь по одному из трех мостов, перекинутых с одного берега на другой, расположена Промзона – район заводов и фабрик, тянущих к небу свои испачканные сажей трубы-щупальца. Ильинск – не Бог весть какой промышленный центр, но у нас имеются стекольно-керамический, деревообрабатывающий и пивоваренный заводы, швейная, трикотажная и мебельная фабрики. Эти предприятия да еще доходы от туристов и составляют основу городской экономики.

Кафе «Стем» находилось почти в самом центре Большого Сити, всего в пяти минутах ходьбы от двадцатиэтажной высотки, в которой располагалась редакция «Премьера».

Я сел за столик у окна и в ожидании Светланы закурил сигарету – «Стем» остается одним из немногих мест в этом городе, где еще можно курить.

Ровно в пять – хоть часы проверяй – в кафе вошла Светлана.

– Привет, – сказала она, целуя меня в щеку.

– Привет, – ответил я. Оглядел ее с головы до ног и восхитился: – Выглядишь как кинозвезда.

Это было чистой правдой: Светлана – эффектная брюнетка с глубокими карими глазами и хорошей фигурой – могла украсить собой обложку любого модного журнала. Она была красива, знала об этом и потому к комплиментам относилась спокойно, почти равнодушно, как могут только по-настоящему красивые женщины.

– Спасибо, Тим.

Мы сели, и я заказал кофе и заварное пирожное для Светы, зная, что у нее к нему слабость.

– У меня не очень много времени, так что давай обойдемся без прелюдии и перейдем сразу к делу, – сказала Светлана.

– Лавров Юрий Викторович, – сказал я, выкладывая на стол визитку.

Света посмотрела на карточку, но в руки ее брать не стала.

– Что именно тебя интересует?

– Все. Начиная с этой странной карточки.

– Тебя смущает отсутствие какой-либо информации о владельце?

– Вот именно.

Принесли наш заказ. Я прикрыл визитку ладонью, чтобы официантка не могла ее разглядеть.

– Карточка вовсе не странная, – сказала Света, когда мы опять остались вдвоем. – Скорее – необычная. – Она помешала кофе ложечкой. – Эксклюзивная даже. Такие карточки могут себе позволить только очень крутые мены.

– Кто? – не понял я.

– Мены, – повторила она. И пояснила: – Люди то есть.

– Почему?

– Что «почему»?

– Почему такую карточку не могу себе позволить, например, я? Что в ней особенного?

– Это своего рода понты. Но понты очень высокого качества. Подкрепленные репутацией и положением в обществе. Демонстрируя такую визитку, ты демонстрируешь свою независимость. Ото всех. И от чего бы то ни было. Над человеком с такой визиткой не властны ни общепризнанные авторитеты, ни раскрученные бренды, ни высокие звания. Он – вне системы.

– Ясно, – кивнул я. – Это вроде как часы с турбийоном, да? Или личная скидка в самых дорогих ресторанах.

– Да, вроде того. – Света улыбнулась. – Мысль ты уловил правильно.

– Значит, этот парень – не из пролетариев.

– Когда-то он им был. Но уже давно перешел в другую социальную группу.

– В какую?

– У Лаврова – собственная строительная компания. Одна из крупнейших в регионе.

– Так он строитель? – разочарованно протянул я.

– Строитель, – подтвердила Света. – Но какой!

– Какой?

– Ему принадлежат Холмы.

– В каком смысле «принадлежат»?

– Он – их главный застройщик. Ты в том районе часто бываешь, так что сам видел, как живут сливки общества. Трехуровневый коттедж с каминной, бильярдной, сауной, бассейном и террасами вокруг всего дома для обитателей Холмов – обычная вещь. Лавров воплощает в жизнь архитектурные фантазии наших доморощенных нуворишей. Они ему за это хорошо платят. – Светлана глядела на меня, прихлебывая кофе. – Насколько мне известно, этот человек уже и сам миллионер. Причем долларовый.

– Нелегко, должно быть, получить звание главного застройщика Холмов.

– Лавров – человек со связями.

– Блатной, значит?

– Ну да. Хотя его блат – следствие таланта. Говорят, он начинал с нуля. В советское время работал в каком-то НИИ, инженером-архитектором. В девяностом или девяносто первом ушел оттуда, сколотил собственную строительную бригаду и стал, как тогда говорили, шабашничать. Строил магазинчики, кафешки, аптеки. В девяносто четвертом основал строительную компанию «Лавр». В девяносто пятом выиграл тендер на строительство нового здания для драматического театра в Авангарде. С этого момента и началась его настоящая карьера. Лаврова заметили.

– Кто заметил?

– Главный режиссер того самого театра – весьма импульсивная дама – на всех перекрестках кричала о том, какое чудесное здание выстроил для ее труппы Юра Лавров – мало кому известный частный предприниматель. Имя Лаврова стало мелькать в газетах. Он получил еще несколько выгодных заказов – и со всеми справился на отлично. Когда первый заместитель мэра решил строить собственный дом, знающие люди посоветовали ему обратиться не к кому-нибудь, а именно к твоему персонажу. Лавров, естественно, из кожи вон вылез, чтобы построить не дом, а шедевр. Он прекрасно понимал, что если справится, ему будут обеспечены не только рекомендации первого зама, но и личная дружба с ним. А это значит, что его бизнес выйдет на качественно новый уровень… Так все и случилось. Первый зам получил в свое распоряжение четырехэтажный дворец общей площадью 500 квадратных метров, а Лавров – карт-бланш на ведение строительных работ в самом престижном районе города. Это было почти семь лет назад. Сейчас на Лаврова работают около двухсот человек. У него головной офис в Сити, неподалеку отсюда, и десяток филиалов по всему городу. Среди его друзей – множество важных шишек, начиная с мэра, и он чуть ли не монопольно владеет правом ведения строительных работ на Холмах. Одним словом, твой персонаж, – Светлана подняла вверх указательный палец, – ба-альшой человек. Настоящая акула капитализма.

– А о личной жизни этой акулы ты что-нибудь знаешь? – спросил я.

– Не так давно он женился на певичке из ночного клуба.

– А раньше женат не был?

– Нет, никогда.

– Почему? От желающих ведь, наверное, отбоя не было?

– Желающих хватало, это точно. Но он как-то ухитрялся отбиваться.

– Как же его теперь-то угораздило? На старости лет…

– Лавров не так уж и стар. Ему что-то около пятидесяти.

– Пятьдесят два.

– Пусть будет пятьдесят два.

– Это все-таки возраст. Поздновато менять привычки.

Света пожала плечами.

– Должно быть, девица попалась настойчивая. Увидела, что у мужика от нее слюнки текут, навела о нем справки, выяснила, что он под завязку набит деньгами и вцепилась в него мертвой хваткой. Обычный мезальянс. Чему ты так удивляешься?

– А что за девица?

– Виктория Будницкая. Певица из ночного клуба «Пеликан»… Между прочим, та еще дамочка.

Я навострил уши.

– Что ты имеешь в виду?

– Ты ее никогда не видел?

– Живьем – нет.

Светлана удивленно воззрилась на меня.

– Как это?

– Я видел ее только на фотографии.

– А-а, понятно.

– Так что там с ней?

– Выглядит как Памела Андерсон, – Света показала руками, в каком именно месте жена Лаврова выглядит как американская кинодива. – И при этом неплохие вокальные данные. На самом деле – неплохие. Не просто очередные поющие трусы, а действительно девочка с голосом. До замужества она была настоящей знаменитостью… в пределах Авангарда. Я слышала, ей даже предлагали записать сольный альбом.

– Кто предлагал?

– Рудольф Юшманов.

– Это еще кто такой?

– Музыкальный продюсер. У него своя студия в Авангарде. Называется «Новые имена», кажется. Ну… что-то в этом духе.

– Почему Вика отказалась от записи?

– А она как раз вышла замуж за Лаврова. И сразу стала знаменитостью несколько иного рода – женой одного из самых богатых людей города.

– Что слышно об их семейной жизни?

Света, прищурившись, посмотрела на меня.

– Тебя, кажется, интересовал сам Лавров.