– За лейкоциты?

– А вы ещё не поняли? Это фабрика лейкоцитов. Их бросят в бой в самом начале войны, разменивая их жизни на стратегическую инициативу. Единственное, что примиряет меня со своей совестью, – здесь их обучают так, чтобы остался шанс выжить. Командир всегда повторяет: «Ваша задача не умереть за свою Родину, а сделать так, чтобы противник умер за свою». Знаете, какой у меня позывной?

– Любопытно будет узнать, Карл Густович.

– Айболит.

– Айболит? Как доктор из детского стихотворения? А позвольте полюбопытствовать: почему?

– Вот и я спросил. Оказывается, потому, что он такой же опасный и непонятный тип, как я.

– Айболит опасный? Поясняйте, Карл Густович. Похоже, опять без вашего Командира не обошлось.

– Верно, Алексей Николаевич, не обошлось. Чувство юмора у него, скажем так, специфическое. У Айболита всегда есть запасные конечности для зайчиков и разных других млекопитающих. И какие-то общие делишки с Бармалеем. В общем, по всем признакам он занимается контрабандой органов для трансплантации!

Отсмеявшись, Алексей Николаевич только и смог сказать:

– Хорошо хоть не Франкенштейн! Давайте подведём итоги, Карл Густович. Ценного специалиста я не приобрёл, зато узнал много интересного. Обещаю вам, что приложу максимум усилий для быстрейшего запуска пенициллина в производство. А от вас, Карл Густович, жду, что позовёте, уважите старика, когда у вас появится этот самый вертолёт. Любопытно, знаете ли, посмотреть, что это за птица.

– Алексей Николаевич, дорогой, а может, по чуть-чуть? У меня настоечка есть, своя, на кедровых орешках. Заодно и про пенициллин расскажете.

– Хм, разве что совсем по чуть-чуть. Лекарство, Карл Густович, просто волшебное…

Ещё долго два немолодых доктора, один сын винокура, еврей по национальности, наречённый при рождении Абрамом, второй потомственный дворянин, этнический немец по имени Карл, обсуждали лекарство, которому предстоит спасти сотни тысяч жизней советских солдат в предстоящей войне и ещё многие миллионы по всему миру.

Курсанты обеих учебных рот организованно спустились во двор и направились к стоящему чуть в стороне зданию. Внешне оно походило на ангар-переросток с большими окнами по всему фасаду.

– Товарищ старший инструктор, разрешите обратиться. Курсант Остап Нэтрэба.

– Что, Остап, голодный?

– Да, товарищ старший инструктор. А как вы догадались? – Нэтрэба, остановился так резко, что ему в спину впечатался идущий сзади курсант.

– Да трудно было догадаться, – рассмеялся инструктор. – Вас когда последний раз кормили?

– Утром, товарищ старший инструктор.

Сказав это, Остап вдруг засомневался, правильно ли ответил. Он имел прекрасную память и хорошо помнил и когда он ел, и что ел, и даже чем запивал вкуснейший гуляш. Но вот событий за день было столько, что хотелось сказать «в прошлой жизни». Сегодня сержант Нэтрэба поверил, что его мечта стать генералом может осуществиться.

– А сейчас уже вечер, боец. И вот ещё что. Позывной у меня Ёж. Следующий раз захочешь спросить, так и говори: «товарищ Ёж». А то от твоей уставщины зубы сводит. А насчёт обеда сами понимаете: первый день, нужно сделать кучу дел, и все срочно. Сейчас вот у вас вводное занятие по рукопашному бою, и поверьте мне, лучше его проводить натощак.

Внутри здание оказалось разделённым на уровни. Зайдя со двора, курсанты сразу оказались в небольшой относительно всего здания прихожей, где инструкторы быстро организовали процесс переобувания.

– Так, восьмое отделение, подошли сюда. Смотрим, запоминаем всё. Старшина, ко мне, – буднично раздавал указания, направляя курсантов, стоящий за стойкой гардероба инструктор. – Размер обуви у тебя какой?

– Сорок второй.

– Держи, это спортивная обувь, называется «чешки». Сейчас идёшь к стене слева от меня. Видишь на полу пронумерованные квадраты?

– Так точно.

– Снимаешь сапожища, ставишь в квадрат, запоминаешь номер, отходишь и надеваешь вторую пару обуви. Всё ясно?

– Так точно.

– Куда?! Куда ты ставишь, обалдуй?! К стене с краю ставь! – Через несколько секунд уже второму курсанту: – Рядом, рядом ставь, да к стенке, боже ж ты мой!

Опровергая слова Ежа, в спортзале курсантов встретил высокий жилистый парень, державший в каждой руке по пирожку и с нескрываемым удовольствием откусывающий поочередно от каждого.

– Привет, Мол! Смотри, каких красавцев я тебе привёл!

– Здорово, Ёж, хочешь пирожок?

– Конечно! Разве есть человек, способный отказаться от пирожков нашей поварихи?

– Тогда иди в тренерскую, там Пласт и мастер Лю. Может, успеешь.

– Чёрт, эти двое всё сметут и запаха не оставят. – И уже остальным инструкторам: – Ну, чего стоим, кого ждём? Первая рота – налево, вторая – направо. Бегом, бегом!

Зал, куда они поднялись, полностью занимал верхний уровень ангара. Это было большое, светлое, практически пустое помещение, лишь тёмные жёсткие маты устилали практически весь пол. Но главное – запах. Дурманящий запах свежей выпечки не давал сосредоточиться на других вещах и вызывал иррациональное желание проучить этого Мола, пожирателя пирогов.

Пятому и шестому отделениям достался дальний, правый от входа угол зала. Старший наставник пятого отделения Макей, с которым курсанты успели немного познакомиться на утренней пробежке, сразу провёл их на отведённое место, где и усадил полукругом перед собой прямо на маты.

– Ну что, парни, считайте, что учёба началась. Давайте официально знакомиться, пока есть пара минут. В бою каждая секунда дороже золота, поэтому мы обращаемся друг к другу по позывным. Я, как вы знаете, Макей, по паспорту Макеев Дмитрий Данилович. Парни, – кивок в сторону младших наставников, – Ян и Трактор. Ну, а теперь представьтесь сами.

– Игорь Белов, позывной Белый, старшина отделения.

– Егор Титов. – Посмотрев на выжидающие рожи сослуживцев, самый разговорчивый боец отделения сдался: – Братуха.

– Иван Жуков, Жук.

– Витаутас Урбонас. Русские обычно зовут меня Виталий или Урбо, – представился русоволосый крепыш с чуть курносым носом.

– А что, Урбо. Нормально, – покатал на языке Макей позывной бойца. – Литовец?

– Так точно!

– Давай дальше, парни. Чем быстрее закончим, тем быстрее поедите. – О том, что у него самого кишка кишке фигу показывает, старший наставник предпочёл не упоминать.

– Константин Иванов, Кот.

– Не, Кот не пойдёт, Кот у нас уже есть. Ладно, пока останешься Костей, а там решим. Дальше.

– Александр Мартенс. Марат.

– Маратов у нас ещё не было. Хороший позывной, революционный. Кто следующий?

– Кирилл Зусько. Можно просто Зусь.

– Кондрат Прудников. Обычно все так и зовут – Кондрат-Квадрат.

– Садык Айбеков. Нет прозвища, начальник: кто Садык зовёт, кто Айбек.

– Хорошо, Айбек значит Айбек, а там разберёмся.

Старший наставник пересел, освобождая место перед сидящими курсантами, и продолжил:

– Завтра, парни, у нас будет долгий разговор. Думаю, уже заметили: у нас несколько особенные курсы и учебный процесс, скажем так, повышенной интенсивности. Вот чтобы быстрее войти в рабочий режим, отвечу на все ваши вопросы по распорядку, по быту, расскажу немного про наши традиции. Но это всё завтра, так сказать, на свежую голову.

А сейчас у нас простая задача – проверить ваш базовый уровень рукопашного боя. Поэтому сейчас Ян вас по одному поднимает, а вы постарайтесь его вывести из строя. Это не спорт, допускаются любые приёмы: борьба, бокс, у кого-то есть опыт уличных драк – всё пускайте в ход. И да, самое главное: кто его сделает, сразу будет отпущен в столовую.

Инструктор Ян, голубоглазый брюнет, щеголяющий неуставной шевелюрой почти до плеч, как на пружинах выскочил на середину импровизированного круга и поманил пальцем Кондрата, бывшего на голову выше остальных курсантов. А дальше Ян скупыми, экономными движениями с обманчивой медлительностью одного за другим стал укладывать своих спарринг-партнёров на маты. Одинаково легко он находил контрмеры и против боксёрской тактики, и против борцовских приёмов.