Три минуты фальшивых улыбок и мнимых недомоганий – и я оказалась на свободе, выскользнув из тронного зала на один из открытых боковых балконов.

Холод первой зимней ночи успокоил нервно стучащее сердце. Я с наслаждением вдохнула морозный воздух и на мгновение закрыла глаза.

Выдох. Вдох. Выдох…

Надо отпустить.

Отпустить…

– Так и знала, что найду тебя здесь.

Я обернулась – четь резче, чем хотелось.

– Эмми…

– Ты проиграла наш спор.

Слова ударили больнее, чем камень, брошенный в сердце.

– Да, – безжизненно кивнула в ответ. – Что ж, поздравляю.

Оставаться дольше рядом с Эммелин, когда каждая секунда возвращала мыслями к Зимнему балу и лорду Крейгу, было совершенно невыносимо. Я понимала, что надо смириться, принять выбор капитана и пожелать счастья любимой кузине и единственной настоящей подруге, но… не хватало сил. Еще полчаса назад у меня была надежда, что я смогу исправить ошибки, а сейчас…

Поздно, слишком поздно.

Сбивчиво извинившись, я решила уйти, но Эмми не позволила, поймав меня за руку.

– Подожди.

– Эмми, прости, не сейчас. – Может быть, завтра я наберусь сил для честного разговора и даже смогу искренне порадоваться за нее, но не сегодня, не сегодня. – У меня болит голова, а тебя ждет твой… лорд. Я задержусь в Каэрдиде на несколько дней по королевскому приказу, так что мы сможем наверстать упущенное. Я расскажу тебе все-все-все о встрече с его величеством, а ты поделишься подробностями того, как лорд Крейг… – Горло сдавило. Я дернулась, но Эмми держала неожиданно крепко. – Что лорд Крейг…

– Андреа.

Знакомый голос заставил меня замереть.

– Андреа, – эхом проговорила кузина. – Прошу, выслушай его.

Медленно, мучительно медленно я повернулась.

Я понимала, кого увижу, но все равно оказалась не готова. Капитан Уэсли Крейг в темном вечернем фраке, идеально сидящем на широких плечах, опустился передо мной на одно колено. Он смотрел снизу вверх, и в его глазах, темных, бездонных, было столько нежности, столько теплоты, мольбы, желания и надежды, что мое сердце не могло не откликнуться.

Я тяжело сглотнула, не в силах отвести взгляд.

– Лорд Крейг, – слова давались с трудом, – прошу вас, встаньте. Если вы хотели предложить мне спасение от позора и слухов, не надо. Его величество позаботился о том, чтобы все забыли, что я умею превращаться в дикого зверя и вообще на самом деле лорд, а не леди.

– Что ж, – усмехнулся капитан, – тем лучше для меня. Я был бы готов жениться на вас, даже если бы вы оказались диким волком-перевертышем. Потому что я люблю вас.

Мир замер.

– Что? – только и смогла выдавить я, не зная, как реагировать на это внезапное признание. – Вы же пришли на Зимний королевский бал с Эммелин…

– Я не нашел другого способа с вами поговорить. Поверьте, с самого начала в моих мыслях были вы и только вы. Дерзкая, непокорная, совершенно не похожая на других девушек, что окружали меня, вы привлекли мое внимание с того вечера, когда появились передо мной из кустов золотянки. И чем дольше я смотрел на вас, тем больше влюблялся – а вы, как назло, отталкивали меня все сильнее и сильнее, чем только распаляли мое желание и интерес. И… я не жалею, что не сдался. Что все-таки нашел союзника и способ убедить вас посмотреть на меня другими глазами.

– Что?.. – Я растерянно перевела взгляд с капитана на хитро улыбающуюся Эмми. – Что вы имеете в виду?

И они рассказали мне правду.

Все было подстроено. С самого начала.

Эммелин подошла к капитану во время вечера в Блэк-холле и в лоб спросила, что он чувствует к ее кузине… то есть ко мне. А после откровенного признания сказала, что готова помочь двум сердцам, небезразличным друг к другу, стать ближе.

– Если они, конечно, действительно этого захотят, – наставительно добавила кузина, подняв вверх палец. – Я была готова отступить в любой момент, когда почувствовала бы, что игра заходит слишком далеко. Последнее, чего я хотела – причинить тебе боль, Энди. Но все складывалось отлично. Вы с лордом Уэсли и без моей помощи начали проводить больше времени вместе. И ты казалась такой счастливой… – Она вздохнула. – Как будто кокон отчуждения и скорби, в который ты спрятала свои чувства после смерти дядюшки Роула, вдруг лопнул, и из него показалась моя любимая прежняя Энди, забавная, веселая, озорная. Рядом с капитаном ты расцвела. Почувствовала вкус к жизни, снова начала улыбаться…

Глаза защипало. Слова Эмми как будто вернули меня к нашему чудесному лету в Ленс-холле. Она была права – я на самом деле была счастлива.

Но…

– А потом случился тот вечер, Бейли и ваше письмо, – проговорил капитан глухо. – И я, едва пришедший в себя после магического истощения, почти разорвавшего мою связь с Призрачной шпагой, и без того едва откликавшейся на зов, совершенно ничего не понял. Хотел ехать за вами, требовать объяснений, но встретил вашу кузину в Каэрдиде. Я показал ей письмо, и она сказала, что нужно дать вам время. Что спор на любовь был глупой затеей. И самым правильным решением будет пока отступить и надеяться…

– Прости меня, Энди, – в глазах кузины блеснули слезы. – Пожалуйста, прости. Если бы я тогда поняла, что случилось на самом деле, я никогда не позволила бы вам расстаться, не поговорив друг с другом. И не было бы той жуткой ночи в Блэк-холле…

Я вздрогнула. Думать о Ричардсе до сих пор было больно и мерзко, но представить, что могло бы случиться с мамой, если бы меня не оказалось в тот момент дома, было страшнее. Нет, я не жалела, что полноценно овладела Призрачной шпагой и смогла защитить своих родных.

Капитан потянулся ко мне, сжал в горячих ладонях мои холодные руки.

– Я так виноват перед вами, Андреа. Обещаю, я целую жизнь посвящу тому, чтобы делать вас счастливой. Чтобы никогда больше не видеть эту мрачную тень на вашем лице.

– Но зачем вы наговорили леди Шерилин все эти странные вещи? – спросила я. О том, что своим вопросом я буквально призналась, что подслушивала, беспокоиться не стала – у некоторых тут проступки были куда серьезнее. – Предлагали договорной брак, поместье, признание внебрачных детей…

Уэсли коротко усмехнулся.

– Я не мог оставить любимую женщину в одиночку противостоять лавине гнусных слухов. Я хотел защитить вас любой ценой, даже осознавая, что я вам глубоко безразличен. Однако… после разговора с леди Шерилин я осознал, что, кажется, ошибся – ошибся абсолютно во всем, кроме того, что так упрямо подсказывало сердце. Я… понял, что побудило вас написать то письмо, и вернулся, но вы уже были на полпути в столицу. Бросился в погоню, меньше чем за неделю добрался до Олберри – только чтобы узнать, что и там вас нет. Тогда-то я и встретился с Эммелин, предложив ей исполнить наш план до конца.

– А я отправила Бернис поговорить с тобой и рассказать обо всем, – добавила кузина. – Чтобы ты знала, что для лорда Уэсли она лекарь, а не…

– Леди Коул не моя любовница, Андреа, – закончил капитан. – С самого лета в моих мыслях лишь вы. Только вы.

– Лучше бы вы сразу честно признались, что нуждаетесь в регулярном магическом лечении, – хмыкнула я. – Зачем такая секретность?

– Признался бы – и вы бы сразу списали меня со счетов, как ни к чему не пригодного инвалида.

– Хорошего же вы обо мне мнения, капитан! – вспыхнула я. – Думаете, мне так нужна ваша Призрачная шпага? Думаете, я не стала бы ждать вас как верная супруга, если бы старый король снова призвал вас на фронт? Думаете, не приняла бы, даже если бы узнала, что вы начисто лишились своих способностей? Да разве все это важно, если я вас…

Я замолчала, стремительно краснея. На лице лорда Крейга, внимательно слушавшего мою пылкую речь, расцвела улыбка.

– Нет, – ответил он. – Вы не такая, Андреа. Теперь я знаю. И жалею, что не сказал все сразу.

– Почему?

– Потому что люблю вас, Андреа Блэкторн, – повторил Уэсли, – вашу прямоту, ваше упрямство и твердый характер. Потому что жить не могу без того, чтобы кто-то гонял меня по тренировочной площадке с деревянной шпагой и проверял, не появилась ли на моей макушке лысина. Потому что хочу читать вам по вечерам технические брошюры и целовать так, словно война только что закончилась. Потому что хочу прожить с вами целую жизнь. Сомневаюсь, что она будет легкой, но Крейги не отступают перед трудностями.