Но ничего не происходило.

Образ, нарисованный в воображении словами капитана, оставался бесполезной картинкой. Внутри же… я огня не находила. Вдыхала, выдыхала, послушно смотрела вглубь себя, но не видела там ничего, даже отдаленно похожего на Призрачную шпагу. И в голову, как назло, лезли совсем не спокойные мысли – лицо самопровозглашенного жениха Майлза Ричардса, с которого так хотелось любой ценой стереть гримасу самодовольства, торжествующая улыбка Фиби. И поверх всего серые глаза лорда Крейга, от взгляда которых все нервно сжималось.

Да, я обращалась к своей Призрачной шпаге прежде. Но всегда это было в минуту самой отчаянной нужды или сильных чувств, ослаблявших контроль, о котором неусыпно твердил Джаспер. А как тут сосредоточиться, когда лорд Крейг, растворившийся в горячей густой темноте, был так невозможно близко, и каждое движение воздуха обжигало, точно прикосновение его руки?

Нет, невозможно!

Стряхнув оцепенение, я дернулась туда, где, по моим ощущениям, должна была быть глухая штора, чтобы разогнать тревожный мрак…

И едва успела отпрянуть назад, когда плотная ткань в нескольких футах от меня вдруг вспыхнула, ослепив отвыкшие от света глаза снопом искр.

– Боги!

Шагнув из-за моей спины, лорд Крейг решительно затоптал занявшийся край шторы пяткой сапога. Вновь стало темно, зато теперь и аромат мужчины, и свежесть ветра, доносившего из сада яблочный дух, сменил стойкий запах гари.

– Не переживайте из-за испорченной шторы, – хмыкнул капитан в ответ на мой пристыженный взгляд. – Кристофер и Дебора все равно планировали тут все полностью обновить. Жгите смело, Андреа.

– Как мило с их стороны отдать на растерзание классную комнату будущего сына, – буркнула я, слишком взбудораженная, чтобы спокойно отреагировать на шутку. – Не проще ли было нанять нормальных плотников?

– А если малыш Эткинсон унаследует через мать фамильную шпагу Ленсов? – парировал лорд Крейг. – А потом вдруг разозлится, не сумев решить сложный пример – и р-раз!

Сила, удвоенная промелькнувшими воспоминаниями о том, как я едва не спалила кабинет отца, выплеснулась, отзываясь на рычащее «р-раз» капитана.

Бум!

Новая вспышка подожгла портрет известного философа, украшавшего старую классную комнату. На этот раз тушить магический золотистый огонь лорд Крейг не стал, подождав, пока от холста не останется одна кованая рама.

– Никогда не любил Джойлисса, – фыркнул он из сероватого сумрака, ненадолго разогнанного магической вспышкой. – Да и вы, кажется, со мной солидарны.

Я закатила глаза. Легко ему шутить!

– Так, – подойдя ближе, лорд Крейг положил руки на мои плечи. – Андреа, дышите. Вдох, выдох. Вы должны почувствовать энергию Призрачного клинка, прежде чем пустите ее в ход. Единственное, что вам мешает, – привычка не давать воли ни своей энергии, ни своим чувствам. Поверьте, леди Блэкторн, мир не рухнет от того, что вы немного расслабитесь.

Я хотела было ответить, что его прикосновения спокойствия никак не добавляют – скорее даже наоборот – но застыла, так и не открыв рот. Что-то откликнулось на слова капитана, потянулось к его теплым ладоням. Взгляд почти против воли упал на красиво очерченные мужские губы. На секунду мне показалось, что я чувствую внутри слабую разгорающуюся искру…

Правую ладонь вдруг закололо, как бывало в те редкие моменты, когда Призрачная шпага просилась наружу. Пальцы налились силой, сжались, точно охватывая невидимую рукоять. От плеча до кончиков пальцев прокатилась болезненная волна, жгучим обручем стянув запястье.

Инстинктивно я вскинула руку, чтобы осмотреть ее – и чуть не вскрикнула, заметив осыпающиеся золотистые искры Призрачного клинка, на короткое мгновение материализовавшегося в руке.

А потом осознала, что сделала, увидев обугленную полосу на противоположной стене и лорда Крейга, вовремя отскочившего за перевернутую им же в прыжке старую парту.

Грохот, должно быть, стоял ужасный. А я ничего не услышала, оглушенная внезапно выплеснувшейся магией.

Боги… Я ведь могла…

Силы покинули меня одновременно с последней искрой Призрачной шпаги. Колени подкосились, и я, пошатнувшись, чуть не рухнула прямо на пол, если бы не капитан, успевший выбраться из-под парты и подхватить меня под локти.

– Спокойно… – Он помог мне дойти до бывшего учительского стола и опуститься на профессорское место. – Спокойно.

Я в изнеможении закрыла лицо руками. Видеть разгромленный и дважды подпаленный класс было до ужаса стыдно. Да и смотреть в глаза самому лорду Крейгу, которого едва не располовинила моя неуправляемая Призрачная шпага…

– Простите, – проговорила глухо, не поднимая головы.

– От лица Джойлисса прощаю вас, Андреа, – фыркнул лорд. – Видели бы вы те три тренировочных площадки кадетской школы, на которых я практиковал первые призывы Призрачной шпаги. Вернее, две площадки и кабинет ректора… бывший. У меня где-то остался оплавленный кусок мраморного пресс-папье. Стащил на память, пока помогал разгребать завалы. Хотите, покажу, когда мы вернемся в Крейг-холл?

– Оплавленный мрамор? – расширившимися от удивления глазами я посмотрела на капитана. – Разве мрамор можно расплавить?

– Насколько известно современной науке, нет, – ответил он, с широкой ухмылкой раздвигая подпорченные мной шторы, чтобы впустить в комнату немного света. – Но тем интереснее, правда? Пойдемте, – он протянул мне руку. – Нас ждет тишина, почти пустой Ленс-холл и горячий обед. Что касается тренировки, продолжим завтра.

– О да. – Я хмыкнула, оглядывая разгромленную комнату. – У нас еще осталось несколько классических портретов светил аррейнской прозы. Спайр, Голдуол, Дефкинс…

– Начните с лорда Спайра, раз уж литературоведы до сих пор спорят, был ли он автором пьес, подписанных его именем. Как только вы разберетесь с тем, как концентрировать и направлять выплеск, вы разберетесь и с контролем Призрачной шпаги. А там недалеко и до телесного клинка.

Сердце замерло от предвкушения. Это было моей самой большой мечтой – научиться призывать шпагу отца.

– Думаете, у меня получится? – переспросила я, вкладывая пальцы в ожидающую ладонь.

– Получится, – без тени сомнения откликнулся лорд Крейг. – Завтра обязательно получится. А если не завтра, то к концу недели точно. В конце концов, меня всегда считали неплохим учителем.

Это было похоже на увлекательную игру – презрительно вздергивать нос, проходя мимо капитана, любезно беседующего с Фиби, и украдкой ловить в глубине серых глаз заговорщическую усмешку. Осторожно переглядываться, сидя на противоположных концах стола за обедом. Избегать друг друга прилюдно, чтобы во время охоты скрыться ото всех за густым подлеском и увлеченно сойтись в шуточном поединке на кривых сучьях, распугивая местную дичь. Или, пробравшись окольными путями в библиотеку, встретиться между стеллажей и совместить короткую тренировку со словесной пикировкой.

– Ну как, сегодня я был достаточно убедителен в игнорировании вашего общества, леди Блэкторн?

– По вашим актерским талантам, лорд Гийом Бреннский, рыдают все театральные подмостки западного Аррейна. Продолжайте в том же духе. Например, сегодня после ужина.

– Думаете, стоит пригласить прекрасную Фиби Эткинсон выступить дуэтом?

– Почему бы и нет. Главное, не пытайтесь вызвать меня. Я довольно скверно играю и ужасно пою.

– М-м-м, – лорд Крейг подался ближе, сдвинув в сторону разделявшие нас книги. – Так и хочется услышать.

– Ни за какие богатства мира, милорд, вы не затащите меня к роялю!

Мы обменялись многозначительными взглядами сквозь пустоту книжной полки и разошлись – он через зимний сад, я через парадную галерею – чтобы вновь встретиться через полчаса в гостиной, подчеркнуто далекими, но связанными уговором и незримой нитью общей тайны.

– Ты какая-то подозрительно довольная в последнее время, – вполголоса прошептала мне на ухо кузина, пока Фиби пела романс под аккомпанемент капитана. – И слишком часто прогуливаешь забавы Дебби, ссылаясь на головную боль. Теряюсь в догадках, с чего бы это.