Я подняла взгляд на то место, где еще недавно стояли часы, и заметила жавшуюся к стене Мод. Служанка дрожала, рвано и тяжело дыша, и, казалось, была на грани обморока, но, боги, как рада я была в этот момент увидеть ее!

– Мар! – недовольно гаркнул кто-то внизу. – Ты что творишь?

Молчание. Мужчина, погребенный под покосившимся корпусом, не шевелился.

Убит? Без сознания?

Кивком я подозвала Мод, и горничная серой тенью метнулась ко мне из своего ненадежного укрытия. Обхватила за плечи, помогла подняться. На нетвердых ногах я шагнула к заблокированной двери и только сейчас обнаружила, что падающие часы сбили ручку, не позволяя открыть проход со стороны галереи.

– Мама? – коснувшись ладонью полотна двери, прошептала я едва слышно. – Мама?

С другой стороны послышались шорохи. А затем – о, счастье! – раздался неуверенный тихий голос:

– Энди? Энди, милая, ты в порядке?

Ответить не успела.

– Мар! – раздалось уже ближе. – Мар, скотина, где ты?

Уходить, надо уходить!

– Андреа, – снова позвала невидимая мама. – Энди…

– Я тут, тут, – прошептала скороговоркой в замочную скважину. Верная Мод замерла за спиной, чутко вслушиваясь в звуки на первом этаже. – Спрячься, мама, спрячься. Сюда идут. Не открывай дверь.

Рука служанки коснулась плеча – и одновременно под ногами поднимавшегося наверх разбойника скрипнула первая ступенька.

– Миледи…

– Слышу, слышу.

– Энди… – тихий всхлип за дверью.

Сердце сжалось. Выбора не было. Оставаясь здесь, я только подставляла маму под удар.

На короткую секунду я прижалась к двери, словно через нее можно было обнять дорогого мне человека.

– Я вернусь мама. Я найду способ вытащить тебя. А теперь прячься, прячься, пожалуйста…

Она что-то ответила, но я уже не услышала. Отпрянув от мамы и неподвижного Мара, я схватила за руку Мод и потащила ее к моим покоям. И успела бесшумно затворить дверь за считаные секунды до того, как по полу галереи скользнул луч света, и мужской голос грязно выругался, увидев часы и бессознательного подельника.

Щелк.

Мод повернулась ко мне. В расширившихся глазах плескался ужас.

– Миледи… – срывающимся шепотом проговорила она. – Что делать, что делать?

Я оглядела две небольшие комнаты. Прятаться негде – разве что в сундук залезть, да и то это лишь на время оттянет неизбежное.

Нет, это не выход.

Взгляд замер на окне, выходящем на главный фасад и часть сада, смыкавшуюся с хозяйственными постройками.

А что, если?..

Медлить не стала. Быстрым шагом пересекла спальню, подалась к стеклу. И едва успела отпрянуть, мельком порадовавшись, что догадалась не раздвигать шторы.

Я думала, что грабителей было всего четверо. Как же я ошибалась!

К Блэк-холлу, точно к поверженному раненому животному, медленно слетались стервятники и падальщики. Их было никак не меньше полутора дюжин – помятые, ободранные, в затасканных полинялых мундирах, они казались злобными призраками ушедшей войны, так и не отпустившей их.

«Это же бывшие солдаты, – пронеслось в голове. – Только теперь они грабят и убивают не врагов на поле боя, а своих же. Жен, матерей, сестер таких же людей, как они».

К горлу подкатил тяжелый ком. Смотреть на разгром родного дома было больно, очень больно. Мужчины как крысы шныряли по двору и крыльцу, то пропадая, то появляясь с частью добычи. Тащили все: серебро, фарфор, картины, мебель, книги. Двое выволокли на воздух брыкавшуюся визжащую служанку – кажется, помощницу поварихи. От жалобного, надсадного крика девчонки кулаки сжались.

Они ответят за это. Ответят.

– Миледи, сюда, – послышалось из ванной. – Сюда.

Я поспешила на зов. Мод стояла у занавешенного плотной шторой небольшого окошка, выходившего на боковой фасад дома. Прижавшись к стене, горничная выглядывала через узкую щель в темный сад.

– Тут никого, – шепотом поделилась она. – Вроде бы.

Оттеснив служанку, выглянула сама. И действительно – отсюда я могла слышать крики и видеть отсветы ламп, мечущиеся у амбара и конюшен, но к дому никто не подходил. Да и зачем, когда дверей с этой стороны не было, а стену оплетал густой плющ?

Сойдет.

– Миледи, – в голосе Мод мелькнул страх, когда я, повозившись со щеколдами, настежь распахнула окно. В ванную ворвался дождь и промозглый холодный ветер, моментально пробравший до костей. – Что вы задумали?

Словно в ответ на мои мысли кто-то с силой дернул дверную ручку, а затем попробовал высадить дверь плечом – раз, другой.

Мод не сдержала тонкого всхлипа.

– Нелюди… что они с нами сделают?

– С нами все будет в порядке, – повернулась я к сжавшейся горничной. – Главное – выбраться. Нужно уходить. Еще чуть-чуть, и они будут здесь…

Бум! Бум!

– Прямо сейчас!

Дверь затрещала под натиском, и это придало сил. Я взобралась на подоконник и, подвернув юбки, зашарила рукой в поисках внешней опоры. Еще немного… немного…

Бум!

Нет, не получалось – мешало домашнее платье, слишком тяжелое и неудобное. Не думая, я сняла его через голову.

– Спрячь, – бросила одежду служанке. – Я вылезу первая и дам знать, где безопасно.

– Но…

На разговоры не было времени. Я бесстрашно перегнулась через подоконник и наконец нащупала ногой выступ лепнины, разделявшей первый и второй этажи. Держась за плющ и оконную раму, осторожно выползла наружу и отыскала козырек окна на первом этаже.

Выступающие контуры отделки. Завиток плюща. Левее. Правее. Прыжок. Мгновение свободного полета – и мои ноги в легких домашних туфлях утонули в размокшей грязи.

Я тревожно огляделась по сторонам, но, кажется, никто ничего не заметил.

Отлично.

– Мод, – я задрала голову вверх, ища взглядом служанку. В прямоугольном оконном проеме показалась светловолосая голова. – Ты следующая. Слушай меня, я скажу, куда ставить ногу и за что держаться.

Но к моему ужасу, горничная не спешила последовать за мной.

Сердце тревожно сжалось.

– Мод. Давай. Я с тобой. Ты справишься.

Короткое покачивание головы.

– Уходите без меня, миледи, – на короткую секунду служанка высунулась из окна, и я увидела на ней свое платье. – Я не хочу, чтобы они что-то сделали вам. Уходите, скорее!

Я не собиралась сдаваться. Бросившись к стене, попыталась было влезть обратно, но ноги, измазанные в скользкой грязи, срывались, не позволяя удержаться.

– Мод! – крикнула громче и отчаяннее. – Мод!

Но поздно. Окошко закрылось.

От дождя тонкая нижняя рубашка мгновенно промокла, облепив тело. Я чувствовала себя почти голой – беззащитной перед ливнем, промозглым ветром и холодом осенней ночи. И…

Нет, не важно. Что бы со мной ни случилось, я не собиралась сдаваться. На кону были жизни мамы, Мод и остальных домочадцев моего Блэк-холла, и я, дочь полковника Роула Блэкторна, не могла, не имела права оставить их на растерзание убийц и мародеров.

Ни за что.

Спрятавшись за низким кустарником, я зорко вглядывалась во двор, выжидая подходящий момент для броска. Нужно добраться до конюшен…

Прямо сейчас!

Пятнадцать ярдов промелькнули за один миг. Улучив момент, когда лже-солдат, воровавший зерно, скроется в амбаре, я метнулась вперед и притаилась за открытой дверью. Теперь дождаться выхода – и…

Еще перебежка.

И еще.

Дом Джаспера с выбитой дверью.

Каретный сарай.

Работница с задранной юбкой, лежавшая лицом вниз в луже воды. Я подползла к ней, коснулась пальцами холодной шеи – и, в ужасе отшатнувшись, сгорбилась в приступе сухой рвоты.

За что? За что?

До конюшни оставалось совсем немного. Я уже видела темнеющие ворота и огороженный квадрат для выгула. Вот только подобраться туда не представлялось возможным – мужчина в красном мундире застыл у входа с поднятым фонарем в руке, зорко вглядываясь в темноту.

Плохо.

«Может, попробовать пробраться в стойло через окошко? Да, высоко, но не зря же я все детство провела, лазая по деревьям как заправский деревенский мальчишка. Подтянусь, раскачаю решетку…»