— Тогда почему ты просто не убил меня сразу?

— Потому что мой босс — больной ублюдок, который любит наблюдать, как ты барахтаешься, прежде чем утонешь.

— Кто твой босс? Отведи меня к нему!

Рикардо усмехнулся и покачал головой.

— Слишком поздно, приятель. Ты облажался.

— Что это значит?

Он сунул пистолет мне в лицо, пока дуло не уперлось мне в лоб, и крикнул:

— С тобой, мать твою, кончено, мужик! Тащи свою задницу вперед. Держать тебя на крыльце я не собираюсь.

Рикардо толкнул меня, и я взревел от боли. Он продолжал говорить мне двигаться, направляя в сторону поля за домом. Иисус гребаный Христос, я едва мог двигаться, и даже это было невыносимо для моих ног.

— Не делай этого, — сказал ему, чувствуя, как часть эмоций отключается. Возможно, из чувства самосохранения. Черт, если бы я только знал. На первый взгляд я был на удивление спокоен.

На это он ничего не ответил. Продолжая и дальше кричать, чтобы я двигался. На самом деле говоря, что я иду к своей смерти. Этот вид хлыста ошеломил меня. Я пришел сюда, чтобы дать ему денег. Теперь получу пулю в голову?

Какого хрена?

— А что будет с Элли? — Выдохнул я, делая шаг за шагом и дрожа.

— Эта глупая сука сделала свой выбор в ту же секунду, как переспала с твоим тупым братом.

Мне показалось, что кто-то засунул руку мне в грудь и выжал жизнь из сердца. Я уже повернулся, когда пистолет ударил меня по затылку. Зрение затуманилось, и адская боль пронзила череп.

— Я сказал вперед!

Но я не мог. Рухнул на твердую землю, пытаясь стряхнуть с себя боль. Я был чертовски рассеян. Не мог сосредоточиться. Даже прямо смотреть.

Периферийным зрением я увидел, как его ботинки остановились сбоку от меня. Затем послышался щелчок его пистолета. Понял, что он собирается застрелить меня. На долю секунды стало все равно. Я был так физически сломлен, что мог бы спать целую вечность.

— Мы повеселимся с этой девушкой, — сказал он.

И это пробудило меня.

Элли одна в квартире. Без оружия. Беззащитная. Ждет моего возвращения домой.

Для меня это было как трещина в броне. Я сразу же ощутил чувство собственничества над ней; это была потребность защитить девушку любой ценой. Я посмотрел на Рикардо, когда он положил палец на спусковой крючок, и вдруг почувствовал… какую-то искру.

Я слетел с катушек.

Я просто накинулся на него, отбросив назад, как только он нажал на курок. Звук выстрела прошел мимо моей головы, временно оглушив на правое ухо. Он бессвязно кричал, когда мы отступали. Рикардо тяжело приземлился на спину, сделав еще пару выстрелов из пистолета, который держал в вытянутой руке. Я отчаянно схватил его за запястье, ударив им о землю, чтобы выбить пистолет из хватки. Это была борьба, состоящая в основном из животного ворчания с обеих сторон. Парень царапал мне руки своими перчатками, когда я выхватил у него пистолет и отбросил как можно дальше от нас.

Он замахнулся на меня кулаками, попытался вывернуться, но у меня было преимущество в размерах, и боль уже почти не чувствовалась. Я ударил в ответ, разрывая бандану. Его рот был открыт, крики отдавались стуками барабанов, когда я сосредоточился исключительно на этом чертовом золотом зубе, нацеливая каждый удар на его рот.

Этот человек собирался убить меня.

Убить Элли.

Он не заслуживал жить на этом свете.

Не успел я опомниться, как уже стоял и вонзал свой сапог в его тело. Адреналин бурлил в моей крови, бешеный и неудержимый. Мое сердце неумолимо колотилось в груди, когда ботинок продолжал ударяться о плоть и кости. Зрение затуманилось, когда дождь вырвался на свободу под темным небом. Я приложил все силы, чтобы как следует надрать ему зад.

Сильно.

Еще сильнее.

Так сильно, как только было возможно.

Я был одержим. Настоящим монстром. Ярость и страх слились воедино. Голова чуть не разлетелась вдребезги, и я не собирался позволить этому случиться снова. Так я и продолжал, пока земля не окрасилась в красный цвет, а запах меди и пота не смешался в воздухе вокруг меня.

Это было похоже на озарение, но в то же время и на полный мрак. Я знал, что делаю. Понимал, что должен остановиться. Но был слишком ослеплен страхом — отчаянной потребностью выжить — и не мог остановиться.

В одну секунду я был на нем, а в следующую почувствовал, как меня оттолкнула назад невидимая сила. Я тяжело дышал, мое тело внезапно затряслось, когда моргнул и уставился на незнакомого мужчину. Уткнувшись лицом в землю, его голова была полностью расплющена, а тело лежало неподвижно.

Я не мог сосредоточиться на собственных мыслях. Не слышал ничего, кроме шума крови в своих ушах. Но то, что я чувствовал… оно медленно проникало в каждый уголок моего существа. Это отвратительное, болезненное и извращенное чувство, которое возникает, когда происходит что-то неописуемо ужасное. У меня закружилась голова, дыхание перехватило.

— Дерьмо, — пробормотал я, прежде чем наклонился и меня вырвало.

Я только что убил человека. О, черт возьми. Я только что убил человека.

Тошнота сильно ударила меня. Я упал на колени и тяжело дышал, пока не скрутило живот. Потом вытер рот и уставился на мужчину, которого убил. В этот момент я почувствовал, что моя жизнь закончилась. Меня за это посадят. Я буду гнить в тюрьме, пока лучшие годы моей жизни не канут в лету.

Элли.

Гребаная Элли.

Я почувствовал, как защемило в груди. Я не удивился этому. Это говорило о том, что я не хочу, чтобы с ней что-нибудь случилось, если меня посадят. Кто будет заботиться о ней? Кто присмотрит за ней и поможет? Она будет совершенно одна в этом дерьмовом городе с ребенком, которого я убедил ее оставить.

Я откинулся назад, продолжая смотреть на то, что осталось от Рикардо. Этот ублюдок сам напросился. Я не хотел этого. Я пришел сюда не для того, чтобы убить человека, даже если он настоящий кусок дерьма, который не заслуживает дышать этим воздухом.

Я оторвал от него взгляд и посмотрел на небо, затянутое облаками. Надвигался дождь. И это хорошо. Мне нужно было, чтобы это огромное пятно крови как-то исчезло. И тело тоже.

Да, и это долбаное тело. Дерьмо.

Как я мог сделать это и выйти сухим из воды? Какого хрена теперь делать с мертвым телом? Я даже не был уверен, что смогу вынести этого ублюдка на руках без того, чтобы снова не стошнило.

Это было слишком сюрреалистично. Я почти чувствовал, что даже не был внутри своего тела, когда сделал первый шаг. Я смотрел на себя под другим углом: на человека, покрытого кровью и синяками, смотрящего на пустые поля вокруг него, как потерянная и неузнаваемая душа, которой стал.

В конце концов, я встал. Под управлением исключительно адреналина оставил тело позади и направился к дому. Дверь все еще была приоткрыта. Я медленно поднялся по ступенькам крыльца. Я понял, что внутри никого нет. Если бы это было так, они бы вышли, когда услышали выстрелы.

К тому же я был очень осторожен, когда медленно вошел внутрь. Сразу же войдя в жилую зону помещения, обнаружил, что она была пуста, за исключением телевизора на полу и приставки Xbox, прикрепленной к нему. Я сделал еще пару шагов внутрь и свернул на кухню. На потрескавшейся кухонной стойке валялись пивные бутылки и пустые стаканчики из-под содовой.

Не останавливаясь, я прошел по коридору и толкнул единственную дверь спальни, которая там была. Когда я сделал шаг, то мой ботинок ударился обо что-то твердое. Я остановился и посмотрел на черную спортивную сумку. Наклонился, не обращая внимания на тянущую боль в пояснице, и попытался поднять ее. Черт, она тяжелая.

Вместо того, чтобы поднять ее, я опустился на колени и расстегнул молнию. Распахнув ее, я заглянул внутрь и увидел море зелени. Упакованные до самого верха стодолларовые купюры были сложены в пачки. Я взял одну пачку и пролистал банкноты, с трудом сглотнув от сотен, мелькавших передо мной.

Святое дерьмо.

У этого придурка были все деньги в мире, и он скупился на мой жалкий недостаток? Но опять же он сказал, что меня заставили потерпеть неудачу, и это было нехорошо.