Наамла яростно стучит по экранам, пытаясь отбиться от всех этих угроз. Она так увлеклась, что мои мысленные обращения не доходят до ее сознания, поэтому мне приходится схватить её за плечи и развернуть к себе, чтобы привлечь внимание. Положить левую руку на её плечо, проблем не составило, а вот замороженную правую, отправил на её другое плечо, мой умный скафандр.

— Взгляни пожалуйста. Ведь все что накопал комплекс «MINE-Z» на Бринстонских Равнинах за последнее время, все еще распределено по всей длине комплекса, не так ли? И частично урановые стержни уже подготовлены для транспортировки на Марс? Ибо пока мы не разберемся с проблемой, компания «Mercury Solar Co» их не отправит, верно?

— На всем протяжении комплекса ничего нет, — сообщает Наамла, руки её застыли на полпути между несколькими нажатиями на экран. Эти застывшие руки напоминали хищные когтистые лапы. — Всё это время, всё направлялись к электромагнитным катапультам, для дальнейшей отправки.

— Нам необходимо вернуть все обратно. Мы должны запустить добывающий комплекс в обратный направлении, чтобы сбросить весь самый плотный материал, который у нас есть, в дыру жерла. Нужно ее заткнуть, пока мы не организуем доставку для этой цели висмута с Марса.

— У нас нет на это полномочий, — подмечает Наамла.

Разумеется, их у нас нет.

В ту секунду, когда я проигнорировала команду «ЭлеАллок», дождаться Пенетратора, меня скорее всего сняли с пробега. Если сообщение об этом и пришло на корабль, как сигнал тревоги, то это далеко, далеко не то, о чем стоит сейчас волноваться.

Так что пришло время моему злейшему врагу, в кои-то веки пригодиться.

— Твой отец может получить такие полномочия. Ну не мог он прожить двести лет и не обзавестись полезными связями и послаблениями в своей работе. А иначе какой смысл в нем и его высокомерной двухсотлетней голове?

— Хорошо, тогда я должна снова восстановить с ним мысленную связь.

— Восстанавливай.

Наамла заколебалась:

— Он будет в ярости.

— Да, он будет взбешен. Но пойми, у гигантских пукающих трилобитов, через четыре месяца не останется океана, не останется их дома, пока он физически доберется сюда, чтобы на месте оценить ситуацию. Они банально вымрут. Единственная инопланетная жизнь, отличная от нас, в нашей Солнечной системе просто исчезнет. Увы, но ему придется поверить тебе, что это срочная необходимость.

— То есть меркурианцы вымрут? — спрашивает она.

— Еще как вымрут.

Наамла стряхивает с плеч мои руки, живую и замороженную. Снова поворачивается к экранам. Включает реле. Не понимаю, что именно она говорит, поскольку ей не обязательно говорить. Надо всего лишь думать.

Слышен тяжкий вздох. Вероятно, ожидает реакции отца, которая уж точно не будет любезной.

Тик-так. Тик-так. Тревожный хронометр стучит в моей голове. Наконец Наамла сообщает:

— Он сделает это, он заставит запустить комплекс «MINE-Z», в обратном направлении. Мне надо отправить им еще несколько пакетов данных. Но после этого, капитан, к сожалению, мне придется заморозить оба глаза.

Я не могла воочию видеть её поврежденные глаза. Она опустила забрало шлема для удобства общения. Мне было стыдно, стыдно до глубины души.

— Хорошо. Да, мне жаль, спасибо тебе. Скоро мы приземлимся на дно кратера и будем там в безопасности от солнца, у нас будет гравитация. Спасибо Меркурианцам, теперь у нас будет достаточно азота, как для маневра посадки, так и для взлета. Не следовало бы мне конечно лгать, прости. Я никуда не годный капитан. Когда вернемся, я позабочусь о том, чтобы тебя перевели на корабль получше. Поскольку вся ответственность за содеянное, целиком висит на мне.

— Нет-нет, спасибо капитан. Мне также еще потребуется заморозить сердце.

— Твоё сердце? — в изумлении переспросила я.

— Увы, капитан. Мой умный скафандр регистрирует развитие свободных радикалов, скорее всего это выльется в опухоль сердца. Если вы сосредоточитесь на показаниях вашего скафандра, то обнаружите в вашей пояснице такое же развитие.

«Кто может обвинить в чем-то радиоактивные частицы? Они делают то, что они делают. Было бы наивным полагать, что покалывание в моем позвоночнике, вызвано только треволнением от того, что я стала первым человеком, который пообщался с разумными инопланетянами».

— М… да… — как-то нескладно протянула я.

Азот пузырится вокруг моего плеча, отражая бурление снаружи, когда Китовая Акула совершает посадку на самом безопасном участке Меркурия, во всяком случае, конечно для людей.

— Отправляюсь в искусственную кому. Сладких снов, Наамла!

— И я за вами. Спокойной ночи, капитан!

Медленно выхожу из комы. Во сне я беседовала о смысле жизни с глубокомысленными философами-пердунами-трилобитами. Но в последнем моем сне Джихад Диб застукал меня, когда я забралась в буфет Пенетратора за лимонами, и лишил на месяц «сладкого». Тогда я была у него ученицей. Я слышу его грозный отчитывающий голос,  и вдруг осознаю, что Джихаб физически здесь, помогает Наамле выбраться из капсулы анабиоза, обращается к ней по имени, данное ей при рождении, как будто она все еще принадлежит ему.

— Пожалуйста, — пытаюсь говорить «резиновыми» губами, — поднимайтесь на борт моего корабля, без запроса на разрешение. Добро пожаловать, капитан Джихад Диб!

Но похоже компания «ЭлеАллок», уже снабдила его всеми необходимыми правами доступа.

Он не утруждает себя разговором со мной. Он просто устанавливает мысленную связь:

«Как я посмотрю, твой дорогой новый язычок, продолжает полноценно трудиться»

«Старый был в метастазах рака!» — кричу я мысленно. — «Да, язычок работает отлично, но он жестче обычного. Как будто я спала дольше необходимого».

«Это не так. А старый твой язык все еще у меня, могу показать».

«Что??? У вас еще хранится мой старый язык?»

«Естественно. А иначе как бы я смог напечатать… тебе новую руку, пока мы добиралась до Меркурия? Мне было известно о твоем вранье касательно азота, но… это же чушь собачья. Если ты взглянешь, то увидишь, что я даже взял на себя смелость ее тебе трансплантировать, пока ты спала. Дабы избавить тебя от цикла ожидания».

«Собачья чушь! Ох! Никто и никогда не называл меня наглой лгуньей с тех пор, как я была ученицей Джихад Диба, и у него было право называть меня как ему вздумается».

Я его ненавижу. Это чувство сильнее даже моего отвращения к вращающимся человеческим зрачкам. Так, стоп. Он что? Действительно трансплантировал мне новую руку?

Медленно поднимаю правую руку, открываю забрало огромного шлема. Да-да, мы должны быть облачены в шлем даже в анабиозе. Расстегиваю молнию, снимаю перчатку и подношу руку к лицу.

Ага… наблюдаю новые ногти, новую кожу и новые слегка выступающие косточки запястья, осветляющие смуглую кожу. Сгибаю пальцы, прекрасная гибкость.

— Сейчас меня зовут Виктория! А для вас, Джихад Диб, я капитан Цитрус!

Старый волк соглашаясь молча кивнул.

Я требую отчета от корабля: «Меркурианцы спасены?»

Принимаю информацию о произошедших событиях:

Прибыл на Пенетраторе Джихад Диб с моей новой напечатанной рукой и новым сердцем Наамлы. Отдал команду Китовой Акуле ожидать в кратере, пока наши новые части тела не будут трансплантированы. Поставки висмута начались сразу, как только Южный Марс смог собрать достаточное количество».

Был напечатан улучшенный ускоритель частиц для разговора с меркурианцами. У пукающих трилобитах уже накопился достаточно активный словарный запас. Они отдают компании «ЭлеАллок», очищенный уран. Количеством поменьше, но достаточно, чтобы урегулировать политические разногласия, между Северным и Южным Марсом.