Выйдя из комнаты уже одетым, я сказал быстро:

– Все, мам, я побежал. Я с Викой, не переживай.

– Вике привет огромный… Сева, возьми блюдо, которое она забыла в прошлый раз, – и мама протянула мне чистое блюдо, в котором Вика приносила на ужин необычно вкусный салат.

Я чувствовал прилив новых сил, с которыми преуспел больше, чем все мои знакомые и так называемые друзья, с кем мне буквально недавно было хорошо. Мой круг общения значительно сократился. Многие уже не уделяли мне внимания после того, как несколько раз безуспешно пытались позвать меня на какую-нибудь гулянку, где мне уже было неинтересно. И так отсеялись все те, кому я был интересен только в такой развлекательной обстановке. С Димой я виделся крайне редко, и то в основном на тренировках. Он от меня не отворачивался, а наоборот, был рад и никогда ни в чем не упрекал.

– Сева, дружище, ты хоть звони периодически, а то пропущенные от тебя остались уже где-то внизу списка вызовов в моем телефоне, – с улыбкой сказал он.

– Дим, прости меня. Работа забирает много времени и энергии. Вике надо уделить время, ну ты понимаешь…

– Я-то понимаю Сева, но ты и дружбу не забывай, – он положил мне руку на плечо и добавил: – Я тебя ни в чем не упрекаю. Понимаю: любовь, работа, но ты у меня единственный друг… как и я у тебя.

– Прости, в суете в этой забываюсь, но я исправлюсь, – виновато ответил я.

Время шло, список долгов сокращался и подходил к концу. На работе я был на хорошем счету не только перед начальством, но и в первую очередь перед Валерием Ивановичем, нашим другом, которому не приходилось за меня краснеть. Наоборот, он гордился мной, как сыном, ведь я показывал хорошие результаты.

Свободные от работы дни и вечера я проводил с Викой. Она познакомила меня со своими родителями. Они хорошо меня приняли, что придало мне больше уверенности. Я приближался к  воплощению своих планов в жизнь. Я видел себя только с Викой и поставил задачу до конца разобраться с долгами и попробовать начать жить вместе с ней, а в будущем создать семью.

– Сыночек, давай быстрее, такси подъехало.

Я достал из кладовой грабли и положил их в кучу остальных инструментов, что лежали в прохожей. Это была наша очередная семейная традиция. Каждый год весной, за несколько дней до поминального дня, то есть через неделю после Пасхи, мы ездили на кладбище и убирались на могилах наших родственников: бабушки, дедушки и других.

Когда я и Назар были маленькими, из-за постоянного недостатка в деньгах нам приходилось, с большими пакетами инструментов, час ехать на трамвае в одну сторону и от остановки идти еще около часа до кладбища. Мама рассказывала интересные истории, и мы не замечали, как проходили этот путь. Но с возрастом мы стали понимать, насколько это тяжело было для мамы. Она, уставшая после работы и после долгой дороги на трамвае вместе с нами шла на кладбище, убиралась и шла обратно, и при всем при этом рассказывая нам что-нибудь интересное, только чтобы нам было нескучно идти.

На территории кладбища, пока мы шли к могилам наших родственников, мама начала рассказ:

– Смотри, сынок. Видишь тот высокий мраморный памятник? Это моему однокласснику Саше. Очень странная история произошла, связанная с его смертью. После окончания первого курса техникума, он с компанией пошел купаться на пруд. Праздновали конец учебного года, выпивали, отдыхали, пели песни под гитару у костра. И когда уже хорошо захмелели, в очередной раз пошли купаться, но после купания на берег вышли не все – нигде не было Саши. Паника охватила не только его компанию, но и всех, кто был тогда у пруда. Сам пруд был огромным водохранилищем. Вызвали водолазов, милицию, скорую, но все было безрезультатно. Родителям его пока не сообщали, надеялись, что, может, пошутил, вышел на другом берегу и сейчас стоит и смеется над ситуацией. Он любил пошутить, не соблюдая границ юмора. После долгих и бесполезных поисков вызванные службы разъехались, народ тоже начал потихоньку расходиться. Настала ночь, и уже никого не осталось на берегу… – мама вдруг прервала рассказ и, резко переключившись, с восхищением сказала: – Сынок, смотри какая красота!

Она взяла в руку ветку маленькой ели и вдохнула душистый запах только появившихся молодых иголок салатового цвета. Они были крохотные и еще не острые. Весна одаривала все растения новыми почками, цветами и маленькими ярко-зелеными листьями.

– Мам, ты умеешь заинтриговать и резко переключиться. Что там дальше-то было?

Она улыбнулась, заметив мой интерес, и продолжила:

– На следующий день его девушка сильно забеспокоилась и вызвала повторно водолазов. Те лениво отнекивались, мол, они везде искали, его там нет. Она заплатила им, после чего они все же выехали к водохранилищу. Водолазы начали поиски. Ожидание было недолгим, один из них увидел в камышах тело и показал рукой направление. Все двинулись туда и опознали труп – это был Саша. Он лежал вниз лицом, уперевшись головой в камень, волны плавно покачивали его тело. Его девушка, Юля, закричала от ужаса. Сотрудник милиции, который тоже приехал с водолазами, сразу отвел ее в сторону. В панике она говорила: «Как я скажу его маме, она одна, да и он у нее единственный сын». Вся эта суета на берегу закончилась и Сашу увезли в морг.

Настал второй печальный момент после увиденного – нужно было рассказать его маме. Юля постучалась в дверь несколько раз, мама открыла:

– Юлечка, что случилось? Что с твоим лицом?

Юля прошла в комнату, они присели, девушка закрыла лицо руками и, заплакав, начала говорить, то и дело всхлипывая:

– Саша… Саша вчера утонул.

Его мама резко встала и подсела к ней в кресло. Она обняла Юлю и сказала:

– Юлечка, милая, ты что-то путаешь. Не может быть. Саша сегодня ночью пришел домой, мокрый, правда, насквозь, как будто только что из ванны вылез. Говорил, что под дождь попал. Но какой-то молчаливый был. Я сначала подумала, что вы поругались. Он обнял меня крепко, после развернулся и собрался уходить. Я спросила: «Куда ты в ночь?» На что он ответил, не поворачиваясь ко мне: «Скоро буду», – и пошел. Я думала, ты его внизу ждала.

Юля встала, вся в слезах, открыла занавеску, показала на сухой асфальт и нервно сказала:

– Дождя ночью не было.

Тут я решил прервать мамин рассказ:

– Мам, извини, что перебил, а ты откуда знаешь все дословно, все диалоги?

– Я все это время была рядом с Юлей. Мы учились вместе в техникуме, на тот момент она была моей подружкой.

– Продолжай, – с интересом сказал я и настроился дальше слушать ее рассказ.

– Да что продолжать. В морге, по признакам на теле, назвали время смерти – именно то время, когда они отдыхали. Вздутие и синева показали, что он менее суток пробыл в воде… Его мама до последнего не верила, пока ее не привезли в морг. О том, как ночью к ней приходил сын, она рассказывала в милиции, в морге, но все принимали ее историю за бред или сон… – вдруг мама задержала взгляд на чем-то вдали и после недолгой паузы сказала: – Кроме нас с Юлей. Перед уходом из квартиры, наступив на коврик под дверью в прихожей, я указала Юле на него – там был мокрый след. И это до сих пор остается для нас загадкой. Сынок, вот мы и пришли.

Закончив рассказ, мама открыла калитку оградки, и мы зашли на заросший после весенних дождей участок.

– Папочка, привет! – с улыбкой поздоровалась мама с дедушкой, проведя по его памятнику рукой, а потом обратилась ко мне: – Сынок, смотри, что делают, – и указала на лежавший рядом с папиным памятником старый грязный деревянный крест. – с беспокойством добавила она.

Мама переживала за место на кладбище рядом с могилой ее отца, она его берегла для себя. Каждый раз, со времен нашего детства, когда мы убирались здесь, мама говорила, чтобы мы, когда повзрослеем, всегда навещали могилы родных и ухаживали за ними, старалась нам это привить. И так же просила, чтобы и о ней не забывали, на что мы сразу ее прерывали.