Я со вздохом толкаю дверь кабинета. Все же зря я дал слабину и устроил Римму Марковну к себе. Чую, попортит она мне крови с Машей Станиславовной в дуэте.

Плюхнувшись в кресло, наконец, сдираю очки. Виски в тех местах, где их коснулась Маша, до сих пор покалывает. Не могу себе до конца объяснить, чем она меня так раздражает. Наверное, тем, что снова притащила в мою жизнь кусок чего-то необъяснимого. Ведь логично, нагрубив кому-то, в ответ как минимум получить нежелание общаться. А что делает Маша после того, как я откровенно издевался над ней на собеседовании? Обнимает, а после притаскивает кофе. Четыре года назад я списывал феномен ее беззлобности и доброты на возраст. Но она, блядь, и в двадцать такая же. Не от мира сего.

К счастью, если не сегодня, то завтра она поймет, что торговля недвижимостью – занятие не для нее, и исчезнет вместе с гелендвагеном, взятым у деда. Помню я ее деда. Лось бешеный. Он, когда меня возле ее окна застукал, чуть челюсть не вынул. Орал так, что я потом неделю одним ухом не слышал. И это при том, что его внучку пальцем не тронул. Если бы тронул, то меня наверняка постигла участь Теона Грейджоя (персонаж «Игр престолов» – прим. автора).

Подумав об этом, я машинально накрываю ладонью ширинку. Если дрочить пару лет я был готов, то лишаться любимого прибора – ни в коем разе.

Американо от Маши так и стоит на столе нетронутым. Хочу его выкинуть, но потом понимаю, что Римма Марковна о моей просьбе и думать забыла, и подношу стакан к губам.

Американо оказывается именно таким, как я люблю. В меру крепким, в меру сладким. Удивительно, что Маша помнит. Раньше я всегда просил добавить сахар прямо в напиток, потому что терпеть не мог рвать эти дурацкие пакетики.

Открываю ноутбук и, побарабанив пальцами мимо клавиатуры, снова его закрываю. Ладно, сначала лучше пройдусь.

– Забыла сделать мне кофе, – на ходу тычу пальцем в Римму Марковну. – Очередной страйк. А если еще раз будешь обсуждать меня с сотрудниками, отключу тебе кабельное.

Следующим мне попадается Артем, наш топовый риэлтор, принесший агентству в прошлом месяце сорок процентов прибыли. Что вовсе не повод выглядеть вот так.

– Ты пил вчера, или тебя пчелы покусали? Давай домой. Придешь завтра с таким лицом, отправлю в долгосрочный отпуск.

С каждым шагом настроение все поднимается. Видимо, нужно было утилизировать куда-то скопившееся раздражение.

Завидев толпу, собравшуюся в коридоре, уже предвкушаю, как буду ее разгонять.

– Так, почему в рабочее время…

Я невольно обрываюсь, заслышав из-за опущенных голов знакомый звенящий голосок.

– У тебя очень хорошая линия здоровья, Лева. Но я бы обратила внимание на область крестца. В будущем возможны травмы.

– А у меня посмотри, Маш, – доносится еще один мужской и явно очень заинтересованный голос. – Ты где этому обучалась? Меня, кстати, Женя зовут.

– Хиромантии? Я со школы увлекаюсь. Раскрой ладонь, пожалуйста, Женя. О, у тебя сильно развита половая чакра. Рекомендую следить за образом жизни, иначе есть большой риск после пятидесяти остаться одному.

Мои кулаки непроизвольно сжимаются. Мысленно я уже от души пинаю не в меру развитую половую чакру Жени.

– Ну-ка разошлись, – чеканю громко и холодно.

Пять голов резко поворачиваются в мою сторону и моментально исчезают, оставляя хиромантку Машу стоять одну.

– Что за эзотерический балаган ты устраиваешь в рабочее время? – осведомляюсь я, прощаясь с воспрявшим настроением.

– Хиромантия – это наука, – не моргнув глазом, отвечает Маша. – А до начала рабочего дня еще три минуты осталось.

Я бросаю взгляд на запястье, готовясь уличить ее во лжи, и вижу, что она абсолютно права. До девяти осталось ровно три минуты.

Даже думать не хочу, как она с такой точностью определила время. Ни телефона, ни часов у нее на руке не наблюдается.

– Если как-нибудь захочешь – я пересмотрю твою ладонь, – улыбаясь, продолжает она. – С твоей скорой смертью я явно ошиблась. Видишь, Тимур? Ты попросил себя не касаться без спроса, и я слушаюсь.

– Вернись на свое рабочее место, пожалуйста, Маша, – сквозь зубы прошу я. – Пусть моя смерть станет для всех сюрпризом.

– Хорошо, – кротко отвечает она. – Подскажи, пожалуйста, сколько будет длиться планерка? А то в три часа у меня назначена встреча. Один человек хочет инвестировать триста тысяч долларов и ищет помещение для покупки.

Если челюсть у меня в этот момент и шаркнула по полу, Маша не подает вида. Стоит и невинно хлопает своими детским глазищами.

– Я ведь могу отлучиться на встречу с клиентом?

Я чувствую себя тупым во второй раз за минуту. Во-первых, где и когда она успела найти клиента? С момента собеседования еще и суток не прошло. Во-вторых, каким образом сумела договориться о встрече? Люди, готовые легко расстаться с такой суммой, по щелчку с кем попало на кофе не встречаются. По опыту знаю.

Видимо, от растерянности я выдаю самый тупой ответ из возможных:

– Не раньше, чем закончится планерка. Ее длительность зависит от эффективности обсуждения текущих вопросов.

Слышали бы меня остальные сотрудники – подумали бы, что Тимур Андреевич свихнулся. Девиз нашей компании – комфорт и удобство клиента превыше всего. Особенно, когда у клиента имеются триста тысяч американских долларов.

– Хорошо. Я скажу Сергею Эдуардовичу, что освобожусь ближе к вечеру. – С этими словами Маша разворачивается с явным намерением вернуться на свое рабочее место.

Мне хватает секунды, чтобы представить, как этот Сергей Эдуардович, возмущенный таким отношением, тащит свои кровные в конкурирующую «Антеру». Такого косяка я себе точно не прощу.

– Мария! – окликаю я ее тоном школьного учителя. – Можешь назначить встречу на два часа. В порядке исключения.

Ее лицо в форме валентинки моментально начинает сиять. Словно я только что сказал, что исчезающая популяция морских котиков внезапно стала конкурировать за рождаемость с Китаем.

– Правда. О-о, Тимур, спасибо огромное! Завтра я обязательно принесу тебе еще кофе в благодарность. И даже не вздумай отказываться! – Она шутливо грозит мне пальцем, покрытым розовым лаком.

Теперь я чувствую себя людоедом, ворующим конфеты у детишек, и приходится напоминать себе о том, что внешность обманчива, и нежная, не от мира сего Маша, не моргнув глазом, способна сломать чью-то жизнь.

– Одно условие. Ты поедешь не одна, а со мной. Ты пока понятия не имеешь, как заключаются договора.

– Мы поедем вместе? – Припрыгнув на месте, она восторженно хлопает в ладоши. – Как в старые времена! Я уже обожаю работать на тебя, Тимур.

– Тимур Андреевич, – сухо поправляю я. – Не Тимур.

Если обычно на планерку уходит пара часов, но сегодня мы управляемся за полтора. То ли потому, что я отправил домой Женю, сделки которого особенно часто обсуждаются, либо потому, что я сам был непривычно краток. Маша, сидящая в первом ряду с голубым блокнотом и не сводящая с меня сияющих глаз, прилично отвлекала, а еще не давала покоя будущая встреча. Было бы отлично заполучить этого клиента себе. Если подбор недвижимости и сделка пройдут гладко, этот Сергей Эдуардович порекомендует «Элладу» своим друзьям. Сарафанное радио в нашем бизнесе – лучший источник рекламы. Именно оно и помогло мне в свое время занять достойное место на рынке недвижимости. Первый клиент привел второго, второй привел еще одного, и так далее. В один прекрасный день спрос на подбор недвижимости возрос настолько, что я не справлялся, даже подняв ценник вдвое. Я нанял помощника, потом еще одного. Когда сотрудников у меня в подчинении стало четверо, арендовал офис. Так и появилась «Эллада».

На выходе из конференц-зала меня догоняет Маша.

– Тимур, ты так отлично говоришь… Так искусно владеешь вниманием сотрудников и так органично смотришься в качестве руководителя, – тараторит она. – Знал бы ты, как я тобой восхищаюсь. Сидела и любовалась. Даже забыла записывать то, что ты говоришь. – Она раскрывает блокнот, где на первой странице каллиграфическим почерком выведено единственное слово «Планерка». – Видишь? Ничегошеньки не записала.