— Они давно уже поселились на окраине Эгерсунна. Ступай в гавань, оттуда держи свой путь к сосновому лесу, где и увидишь протоптанную тропку. Там будут верфь и рыбацкие сети, а ещё дальше увидишь их добротный старый домик.

— Благодарю, — ухмыльнулся ярл. — И не забывай, что я буду ждать тебя, своего дорогого гостя!

— Через два месяца, через пару полнолуний. Помню, — прошептал, глядя в спину удаляющемуся прочь ярлу, Инг Трёхпалый. — И ты тоже запомнишь.

Хитро улыбающийся Сигурд оставил попытки отыскать девчонку на рынке и направился в сторону гавани: если шестое чувство его не подводит и она окажется слишком трусливой, чтобы принести себя в жертву морю, то непременно вернётся в единственное безопасное место во всём городе — дом Варди и Ингеборги.

Провожающие воинов эгерсуннцы уже разошлись по своим домам, и об отплывших в сторону германских земель викингах во главе с Ульвом и Свенельдом напоминала лишь дюжина драккаров, которые вот-вот должны были скрыться за горизонтом.

Пусть не заполучил он вчера ту рабыню из Бремерхафена... Пусть не успел встретиться с покинувшим гостевой дом после драки братом, Сигурд знал, что несмотря на сиюминутную ненависть и отвращение, Свенельд не предаст его и никому не расскажет о случившемся. Не расскажет и немая невольница, а если что-то и покажет жестами да слезами, это всегда можно списать на помешательство после попытки утопиться. Наглоталась холодной воды, выпила для согрева вина — и началась белая горячка.

А ещё встреча с Ингом оказалась судьбоносной, и его предложение союза грело ярлу душу обещанием расширения своих владений. Все цели, к которым двигался Сигурд, становились с каждым шагом ближе и ближе, и для их достижения нужно было запастись лишь терпением.

Терпеть и ждать он умел лучше кого-либо.

— Ульв и Свенельд вернутся в совершенно другой Эгерсунн, — хищно оскалился ярл, провожая совместный флот Ругаланна и Хордаланна. — У меня же есть и другие дела. Пора навестить старушку Ингеборгу.

* * * * *

Эгерсуннский рынок был скоплением товаров и людей со всего света. От блеска янтарных бус на прилавках и звуков речи на всевозможных языках у Мии становилось счастливым сердце, а глаза разбегались в разные стороны — всё хотелось потрогать и посмотреть!

Отдалённо торговые ряды напоминали ей о Бремене, куда она иногда выбиралась из предместья города за покупками. Девушка, сбросив с себя паранойю по поводу преследования Сигурдом, вдохнула свежий воздух с моря полной грудью и продолжила свою прогулку по базару.

Видимо, глаза её были такими жадными и голодными, а внешний вид — жалким, что сердобольный пожилой торговец, приняв рабыню за побирушку, протянул ей свежеиспечённый ячменный хлеб. Поблагодарив его немым кивком и принявшись жевать горячую краюшку, Мия и сама не заметила, как ноги привели её в соседний с рынком квартал, а день начал клониться к вечеру.

В этой части города находились склады с товарами, стойла с многочисленными лошадьми и прочим скотом, а также кузницы. Увидев привязанного посреди улицы белоснежного жеребца, рабыня не смогла сдержать своего восхищения и подошла к нему поближе. Такого красавца мог позволить себе только кто-то очень богатый: ярл, опытный купец или воин-ветеран, которому везло в походах.

Тонкими бледными пальцами она погладила коня по тёплой удлинённой морде, на что он довольно фыркнул и уткнулся влажными губами в её щёку, будто целуя.

В первый раз с момента, когда викинги вторглись в родной город и погрузили её вместе с прочей добычей на корабли, Мия искренне улыбнулась. Прекрасный конь принёс ей на мгновение какое-то простое счастье и радость, которых ей всё это время недоставало.

Засмотревшись на жеребца и любуясь его шелковистой гривой, Мия и заметить не успела, как из кузницы на улицу вышел один из ковалей. Высокий, плечистый, с густыми рыжими волосами и огромным молотом в руках, он на мгновение показался ей ожившим воплощением Тора из преданий этого северного народа — пока она не узнала его лицо, оказавшееся уже ранее виденным.

Кузнец присутствовал на вчерашнем пиршестве в медовом зале и, более того, обсуждал с уже подвыпившим сыном Варди то, каким образом лучше подковывать коней. Значит... он сможет показать ей дорогу до жилища корабельщика!

— Ты... ты же помощница по хозяйству старой Ингеборги, верно? Вчера тебя увидел, точно! — заметив на запястье девушки браслет из янтаря, ранее принадлежавший Варди, расплылся он в улыбке. — Только не могу припомнить, как твоё имя, совсем запамятовал! Я-то — Олсен!

Тёмно-зелёные, будто мох, очи кузнеца изнутри сверкали каким-то мягким и успокаивающим светом, и это заставило рабыню довериться мужчине. Жаль, сказать о своём имени, будь то настоящее или данное ей пожилой хозяйкой, она не могла.

— Ммм, — только и промычала, хлопая ресницами, пленница. — Мммм!

— Точно, нема ты. Прости, если обидел, — тотчас же он перевёл взгляд на коня, что забавно начал жевать одну из прядей русых волос Мии. — По душе тебе этот красивый проказник? Перед тобой — чистокровный скакун из далёкого халифата. За одного такого дают шапку золота и десяток крепких молодых рабов впридачу.

— Ммм? — с удивлением посмотрела на жеребца Мия и кивнула собеседнику.

— Да-да, это один из лучших скакунов во всём мире, принадлежит он правительнице Гуде. Хотела бы себе такого?

— Ммм! — кивнула Мия и прижалась щекой к мягкой гриве белоснежного жеребца.

— Что ж, если однажды сможешь позволить себе похожего коня, то знай — для такой красавицы я подкую его совершенно бесплатно. А что ты делаешь одна в вечерний час на улице? Потерялась? Заблудилась?

Мия ещё раз кивнула, и мужчина, закрыв на тяжёлый замок свою кузницу, вытер со лба капельки пота и широко улыбнулся:

— Тогда я провожу тебя, если не против. Народ в наших краях добрый, но кто знает, вдруг в лесу наткнёшься на голодного волка или медведя-шатуна. Со мной тебе нечего бояться.

Мия сияла от счастья: мало того, что этот коваль оказался добрым и отважным человеком, так она ещё и смогла немного погулять по городу и познакомиться с вышедшим словно со страниц сказок дивным белоснежным конём.

* * * * *

Сигурд тем временем ступил на борт своего главного корабля и обратился к собравшимся на палубе людям из личного войска. Ярл Хордаланна вдохнул ноздрями воздух, принесённый со стороны соснового леса — тот пах хвоей, смолой и его новой победой.

— Бьорн, — окликнул правитель самого высокого воина, что и по цвету длинных волос, и по телосложению напоминал громадного медведя. — Мне понадобятся твои услуги, мой верный помощник. Мы отплывём на родину не сейчас, а глубокой ночью. Пусть наши люди ведут драккары в Хордаланн, как и положено, но своё главное судно я оставлю в ближайшем фьорде, где никто не обратит на него внимание. После же мы догоним остальных, а пока ты и ещё четверо самых молодых викингов — собирайтесь. Отправитесь со мной подышать воздухом.

— Как пожелаете, господин мой, — кивнул ему громила.

Ростом Бьорн отличался крайне высоким — он вымахал почти на два метра, что вкупе с его состоящим из сплошных мускулов телом делало его внешне ещё крупнее. Левую щёку этого сорокалетнего воина разрезал по диагонали длинный и широкий шрам от клинка, а лоб покрывали щербины от пережитой в юности оспы.

Этот вояка уже много лет служил семье ярла, сначала его отцу Атли, а теперь и самому Сигурду. Бьорн возглавлял личную гвардию хордаланнского властелина и прошёл с ним через огромное количество сражений и плаваний, поэтому темноволосый викинг доверял этому получеловеку-полумедведю лишь на йоту меньше, чем самому себе.

Не единожды громадина защищал его от вражеских стрел или острых мечей, не раз выполнял самые опасные и кровожадные задания, поэтому и сейчас он мог положиться на его верность.

— Олав, Харальд, Скугг... и, пожалуй, Флоки, — низким, почти утробным голосом произнёс Бьорн, глядя на дюжину своих соратников. — Вы пойдёте с нами. И прихватите оружие, прочный мешок и верёвки.