– Хватит, па, не выдумывай. Не дай бог, услышу разговоры о разводе, мы ваши капсулы изымем, чтобы у вас не было искушения попробовать в жизни всё. Старьтесь снова вместе.

– Во, Гордей, это отличная идея. Я ей так и скажу – не поедешь к свахе, капсулы отберут. Это будет хорошим поводом для неё задуматься.

– Только смотри, не переборщи. Обидится ещё на нас за шантаж.

– Дипломат из меня не особо хороший, но идея с капсулой нормальная. Попробую повлиять через неё.

– Ладно, я поехал на работу. Жду от вас вестей.

Я отработал весь день, вернулся домой с бутылкой кефира и московской плюшкой, призванными компенсировать мне однообразие рабочей смены. Айрис встретила меня сияющей улыбкой.

– Мама звонила, сказала, что не видит повода отказаться от поездки, представляешь.

– Моя мама? – не сразу понял я, о ком идёт речь.

– А чья же? Я не ожидала от неё. Она такая молодец, сумела отставить своё дело в сторону, чтобы проведать мою маму. Я уже начала собирать вещи. Никас ужасно рад, что мы куда-то собираемся, хотя никак не может понять, куда именно. Скажи, Гордей, это ты на неё так повлиял? – Айрис положила руки мне на плечи и посмотрела в глаза.

– Нет, я утром был у них, но застал только отца, напомнил, что пора бы уже и в гости собраться. Он обрадовался и сказал, что хоть сегодня готов.

– Я, конечно же, вижу, что ты немного недоговариваешь, но в любом случае я благодарна тебе за это.

Айрис с чувством поцеловала меня.

– У нас сегодня курица с сыром и ананасами. – Она томно повела глазами, будто говорила совсем не про еду.

– А у меня плюшка с кефиром, и я уже настроился на них.

– Что за холостяцкие замашки? Марш на кухню есть то, что приготовила жена. Тебе понадобятся силы для моей благодарности.

– Какая несправедливость, мне придётся надрываться, чтобы отблагодарить себя. – Мне захотелось немного побурдеть.

Через три дня мы были готовы отправляться в путь к далёким звёздам. Для этого пришлось загрузиться в машину родителей, которая была чуть больше нашей, и отправиться на заранее оговорённое место, откуда нас должны были забрать. Точка рандеву находилась у подножия холма на плохо вычищенной дороге, до которой нам пришлось изрядно потрястись.

– Разобьём мою кормилицу, – приговаривала мать, жалея свою машину.

– У тебя денег уже на три таких кормилицы, – уел её отец.

– Много ты понимаешь. Они все в обороте. Деньги должны делать деньги, а не лежать в кубышке, – пояснила мать.

– Мам, и до каких масштабов ты собираешься расширять своё дело? – поинтересовался я. – Есть у тебя мысли о том, когда стоит остановиться?

– Нет, Гордей, пока я об этом не думала. Мне очень нравится размах, меня это будоражит, а деньги, которых я никогда в деревне не видела, меня тоже заводят. Спортивный интерес заработать ещё больше.

– Хвост уже начал вилять собакой, – категорично покачал головой отец.

– Тебе что, плохо живётся? – спросила мать с вызовом. – Занимайся тем, что тебе интересно, и не думай о деньгах.

– Мам, пап, возьмите себя в руки, – попросил я их. – У нас с Айрис появилась мысль, а почему бы вам снова не родить себе кого-нибудь?

Оба родителя повернули на меня изумлённые лица.

– Снегурочку или колобка? – ехидно спросил отец.

– Дочку или сына. Вы же биологически снова в репродуктивном возрасте, сделайте себе подарок, – посоветовал я.

– Вот они, побочные эффекты внезапной молодости. Хочешь пожить для себя, а тебя заставляют размножаться. Мы вам что, инфузории? – Отец цыкнул и отвернулся от меня. – Нина, смотри на дорогу, все ямы собрала.

– Уж лучше ямы собирать, чем что попало, – буркнула она и завертела рулём, объезжая дорожные дефекты.

Мы с Айрис приутихли до самой точки рандеву. Не хотели, чтобы у нас с родителями начался разлад перед самым путешествием. Они явно что-то недоговаривали. Между ними чувствовался градус напряжения, о причинах которого мы догадывались. Я сочувствовал отцу, понимая, чего ему стоило уговорить мать. Навигатор сообщил, что мы приехали на место. Мать припарковала машину на заснеженной обочине.

– Мы с Никасом выберемся подышать свежим воздухом, – предупредила Айрис и начала собираться.

Я помог им и сам выбрался наружу подышать. Вдали от города воздух казался волшебным. Лёгкий ветерок морозил щёки. У Никаса они мгновенно раскраснелись. Он неуклюже пытался набрать варежками снег с обочины, и каждый раз падал вперёд. Айрис не мешала ему падать, понимая, как ребёнку интересно всё делать самому. Она только помогала ему подниматься, вытирала с лица тающий снег и смеялась.

– Олёный сек. – Наконец-то до нашего сына дошло, что снег холодный.

Я посматривал на часы в ожидании рейсового космического корабля. Он должен был явиться в абсолютном камуфляже, невидимый и проницаемый для тех, кто не должен был знать о его прибытии. Сработал будильник на телефоне. Снежный вихрь в долине между холмов закрутился волчком и опал. Я подхватил Никаса и передал на руки Айрис, севшей в машину раньше меня. Я сел следом.

– Мама, вперёд, – скомандовал я.

– Куда вперёд? – Она не увидела ничего похожего на корабль.

– Просто езжай.

Она послушалась, завела машину и поехала. Метров через десять мы проехали сквозь мембрану, отделяющую нас от корабля, и оказались внутри него, в светлом ангаре. В нём находилось несколько машин и даже один грузовик.

– Сегодня много желающих покататься, – заметил я. – Выходим.

– Гордей, а как же машина? – спросила мать.

– Не переживай, она вернётся вместе с нами, – успокоил я её.

Примечательно, что после того, как родители помолодели, они почти перестали называть меня «сынок», обращались только по имени. Подсознательно они уже настолько приняли свою молодость, что великовозрастный сынуля не вписывался в это представление.

Ожил нейроинтерфейс. Нас поприветствовали на борту и проложили маршрут до пассажирских кают. Мы с отцом вынули чемоданы из багажника. В этот раз мы собирались предстать перед жителями станции во всём своём земном великолепии, и потому багаж получился объёмным. Там ещё были подарочки для свахи. Мы хотели удивлять её на протяжении всех дней, что она проведёт в нашей компании.

Айрис сняла с Никаса верхнюю одежду. Он во все глаза рассматривал удивительную обстановку космического корабля.

– Де мы? – спросил он спустя несколько минут, когда мы добрались до лифта.

– В космическом корабле, который отвезёт нас к твоей второй бабушке, – пояснила Айрис.

– Яябле?

– Да, Колян, в яябле, – рассмеялся дед.

Лифт немного напугал сына скоростным разгоном. Он вцепился в мать, уткнувшись в её шею лицом. Я похлопал Никаса по попке.

– Не бойся, тут намного безопаснее, чем на маминой работе.

Он отстранился от неё и посмотрел по сторонам. Улыбнулся и поправил чёлку, сбившуюся ему на глаза. Мы остановились на нужном этаже и оказались в просторном помещении с подобием городского парка, резиновыми дорожками и растущими в клумбах карликовыми деревьями. В нём пахло зеленью и влагой. Десятки людей, одетых так же, как и мы, шли по своим маршрутам. Количество тех, кто жил на Земле, но был информирован о внеземной человеческой цивилизации, было велико. Просто удивительно, что люди до сих пор считали себя единственной разумной жизнью во вселенной, живя по соседству с теми, кто запросто летал в гости в другие галактики.

Стрелки навигации подвели нас к каюте. Никас не уставал удивлённо рассматривать обстановку корабля, трогал поверхности руками и даже пытался лизнуть украдкой. Айрис оставила его в одной майке и трусиках и пустила побегать по каюте. Он словно этого и ждал. Батарейки непоседливости включились на полную мощь. Новая обстановка вызвала в нём прилив энергии и баловства. Он устроил игру в прятки, прячась за какой-нибудь деталью интерьера, затихая на несколько секунд, а потом, визжа, будто мы и в самом деле его потеряли, выскакивал и заливался смехом.

Корабль совершил несколько посадок на Земле, чтобы забрать всех желающих, и почти мгновенно перенёс нас в другую галактику. Он метался по вселенной, высаживая людей на разных станциях и планетах. Мы ощущали это по незначительным ускорениям и изменениям гравитации. По желанию можно было подключить нейроинтерфейс к камерам, передающим картинку вокруг места посадки, но мы с Айрис не стали этого делать, чтобы не ставить родителей в неловкое положение. Всячески старались сделать так, чтобы они чувствовали себя комфортно с нами, как одни из членов великой семьи человечества, покинувших планету.