– Кхм… Простите, ваше сиятельство, могу я спросить?

– А? Да-да, конечно, спрашивайте, – не сразу ответил маг, очнувшись от своих раздумий. – Что вас интересует? Хотя, стойте, дайте угадаю. Вы хотели спросить, как вам вернуться назад, в свой мир?

Он что, мысли мои читает? Да, я бы отдал всё, что угодно, лишь бы вернуться обратно в тот троллейбус, забыв всё как страшный сон.

– Да.

– Не хотелось бы вас расстраивать, драгоценнейший мой Андрей Анатольевич, но боюсь, что никак. Во всяком случае, я таких способов не знаю, – развёл руками чиновник из тайной канцелярии.

Что? Ответ мага ударил меня как пыльным мешком по голове. Это что же, я застрял здесь навсегда?

– Вижу, вы расстроены, Андрей Анатольевич. Но, как говорили древние – дум спиро, спэро. Пока дышу – надеюсь. Ах, да. Простите мою забывчивость. Думаю, что это вам уже ни к чему.

Маг вновь шевельнул пальцами, и лежавший на полу конвоир, всхрапнув, поднял голову, обведя кабинет дикими глазами.

– Милейший! Да-да, я к вам обращаюсь! Будьте любезны снять с господина Чернова кандалы, – в руке мага вновь возник медальон из какого-то сияющего белого металла с выдавленным на нём оттиском в виде ладони, заключённой в треугольник. Это что, особый знак тайной канцелярии? Что-то вроде удостоверения? На какой-то масонский символ смахивает.

– Слушаюсь, ваше сиятельство, – поклонился магу поднявшийся на ноги конвоир, снимая с пояса связку громоздких ключей.

Ох, хорошо-то как… Я с наслаждением потёр запястью, ощущая, как от притока крови покалывает пальцы.

– Околоточный, можете пока быть свободны. И проследите, чтобы нас никто не беспокоил. Хотя стойте. Прикажите подать чаю и чего-нибудь перекусить. Андрей Анатольевич, вы не возражаете? Боюсь, что разговор наш затянется, а голова лучше соображает на сытый желудок. Да вы присаживайтесь на стул, что же вы на этом табурете-то сидите?

Околоточный вышел из кабинета, тихо прикрыв за собой дверь, а я осторожно пересел на стоявший возле стены стул с мягкой обивкой, настороженно глядя на мага. Подозрительно. С чего вдруг он стал таким добреньким? Ещё минуту назад я был главным подозреваемым в тяжком преступлении, а теперь с меня сняли кандалы и чай с закусками предлагают. А в сауну с водкой и девочками он мне закатиться не предложит? Слишком уж резкий разворот на сто восемьдесят градусов, а уж после показательной казни, что этот Игнациус Лайола провёл прямо у меня на глазах… Нет, здесь явно что-то нечисто. В голливудских фильмах часто показывают старый приём со злым и добрым полицейским, но глядящий на меня сквозь чёрные стёкла очков маг уж точно этих фильмов не видел. Ладно, посмотрим, что он ещё скажет, должен же я хоть немного понять, во что влип, и как мне теперь жить дальше.

– Давайте я вкратце обрисую сложившуюся ситуацию, – маг вытащил очередную папиросу из коробки и уже привычно прикурил от зависшего в воздухе огонька, щёлкнув пальцами. Удобно, ничего не скажешь. Кажется, такие шары огня называются файерболами, если я ничего не путаю.

– Заинтересовались, Андрей Анатольевич? Это простейший пульсар, низшая ступень магии огня. Можно сказать, бытовая. И да, есть куда более мощные её виды. Но, думается мне, сейчас вас гораздо более волнует ваше собственное будущее, не так ли?

Блин, этот мужик что, реально мои мысли читает? Или у меня просто на лице всё написано большими буквами?

– С чего бы начать… – маг стряхнул столбик пепла в бронзовую пепельницу. – Да, простите, я не предложил вам закурить. Не желаете? Неплохие «Герцеговина флор».

– Нет, спасибо, я не курю. Врачи говорят, что это очень вредно для лёгких.

– Да? – маг выдохнул плотную струю дыма в сторону окна. – Может быть, может быть… Итак, дорогой мой Андрей Анатольевич, давайте-ка я подытожу. У меня для вас две новости и одно предложение. Хорошая новость – обвинение в нападении на представителя высокого Рода с вас снято. Плохая – в свой мир вы вернуться не сможете. Придётся вам обживаться здесь. Ну и предложение.

– От которого я не смогу отказаться?

– Ну почему же. Можете и отказаться. Но в этом случае я не гарантирую вам безопасность. Ипатьевы – древний и могущественный род, и рано или поздно они вас достанут. Говорю как есть, начистоту. Глава рода – князь Евсей Ипатьев. Он не простит вам того, что случилось, и для него совершенно неважно, что в этой истории нет вашей вины. Его младшего сына сначала ранили, а потом ещё и силы магической лишат за преступления. А это удар по престижу. Не знаю, как с этим обстоит дело в вашем мире, но у нас престиж очень важен. К тому же у Елизара есть ещё двое старших братьев, которые тоже не будут сидеть, сложа руки. Да и что вы будете делать, выйдя отсюда? У вас нет ни денег, ни документов, ни жилья, ни знакомств. Пойдёте на площадь подаяние просить? Так вас тут же первый околоточный за бродяжничество и попрошайничество задержит, да обратно в этот же участок и доставит. Как вам такие перспективы?

– Умеете вы убеждать, ваше сиятельство.

И не поспоришь ведь. Мне действительно некуда идти. Об этом мире я не знаю совершенно ничего. Я даже не знаю, где оказался. Похоже, у меня нет выбора, как соглашаться с любым предложением этого Игнациуса Лайолы.

В дверь постучали.

– О, вот и наш чай. Самое время, а то с утра маковой росинки во рту не было, замотался с этими допросами, да бумагами. Войдите!

В кабинет вошёл кряжистый, низкорослый, бородатый мужик в сером кителе, державший в руках большой поднос, заставленный разными судочками, тарелками и чашками.

В животе квакнуло. Со вчерашнего дня ничего не ел, если не считать нескольких кусочков нарезки, которые успел ухватить со стола в кабинете начальника ПОМа. Хм… Странно… Обычно я после употребления алкоголя отлёживаюсь два дня и практически ничего не ем. А тут, как ни странно, чувствую себя вполне прилично, даже с учётом удара по голове. Я потёр затылок, с удивлением обнаружив, что здоровенная шишка за ухом почти исчезла. Как это? Мне много раз прилетало по голове на тренировках и соревнованиях, но такой быстрой регенерации я за собой раньше не замечал.

– Ставьте сюда, милейший, – распорядился маг, указав на стол. – И ступайте.

– Слушаюсь, ваше сиятельство, – прогудел мужик, аккуратно поставив поднос на стол.

– Вы не стесняйтесь, Андрей Анатольевич, угощайтесь, – маг подвинул ко мне поднос, взяв с него стакан чая в ажурном подстаканнике и горячий калач. – Как говорили древние, эдимус, ут вивамус, нон вивимус, ут эдамус. Что означает: мы едим, чтобы жить, а не живём, чтобы есть.

Запах от калачей, лежащих горкой на тарелке, шёл просто одуряющий. Это что, здешний повар успел испечь калачи за пять минут? Или просто разогрел в какой-то магической микроволновке? Впрочем, неважно, дважды меня уговаривать не надо. Я уцепил с тарелки калач и тоже взял стакан с чаем.

– Так вот, на чём я остановился, – прожевав кусок и отхлебнув из стакана, продолжил маг. – Ах, да, на предложении. Предложение следующего характера – вы поступаете к нам на службу. Естественно, после соответствующего обучения. Дадите присягу и станете служить нашему государю-императору, да длится его правление вечно. Рекомендации я вам дам. Оплата хорошая, плюс перспективы продвинуться по карьерной лестнице. Ну, что скажете?

Я с трудом проглотил недожёванный кусок калача. Он это что, серьёзно? Меня, пять минут назад бывшего кандидатом на каторгу, или на плаху, на государеву службу?

– П-простите, ваше сиятельство, но в качестве кого? – удивлённо воззрился я на мага. Насколько я понял, Тайная канцелярия здесь – это что-то вроде нашего КГБ, ну, или сегодняшнего ФСБ. А в такие конторы абы кого с улицы не берут, и уж точно не возьмут каких-то непонятных пришельцев с непонятно какой магией. Хотя, стоп… Похоже, я начинаю понимать. Что-то я соображать туго начал, видать, удар по голове сказался. Та самая неведомая магия, которая отразила удар Ипатьева-младшего, а пару минут назад удар этого Игнациуса Лайолы. Сам маг в разговоре обмолвился, что эта штука очень редка. Тогда всё становится понятно – меня хотят контролировать и держать на поводке, чтобы изучать. И использовать по своему разумению. Логичный ход, в общем-то.