С тех пор прошло девять лет, многое между ними изменилось, но привязанность никуда не делась.
Кристина улыбнулась и поднялась со своего стула, поправляя подол.
— Ты готова? — спросила она. Натали уверенно кивнула, но с места не сдвинулась. — Ты… чувствуешь вину? — попыталась угадать Кристина, понимая, что задевает больное. — Тебе кажется, что ты предаёшь его?
— Нет, — покачала головой Натали, даже не поменяв выражения лица. Кажется, эти слова её никак не задели. — Я уже давно смирилась, просто… — Она замолчала, нахмурилась, отвела взгляд. — Я понимаю, как изменится моя жизнь, и меня это пугает. Я ведь совсем не привыкла…
Она не сказала, к чему не привыкла, но Кристина всё поняла. Это ощущение, что ты находишься не на своём месте, что ты должна делать совсем другое, было ей знакомо. Когда-то, много лет назад, она иногда мечтала сбежать из замка, чтобы никогда не быть леди, не утруждать себя правлением, не выходить замуж и не рожать наследников… Но так и не решилась, слава Богу.
А Натали теперь, напротив, придётся учиться приказывать, отдавать распоряжения, добавить в свой характер немного гордости и даже высокомерия и чуть поумерить безграничную сострадательность. Да, это нелегко, но новое положение обязывает… Иначе все вокруг так и будут до конца жизни говорить, что, мол, барон Эдит притащил в дом кухарку, которая сама себя ни во что не ставит.
— Ты привыкнешь, — ободряюще улыбнулась Кристина и взяла Натали за руку. Та поднялась, всё также пряча взгляд, и сжала пальцы подруги. — А к нему тебе и привыкать не придётся, верно?
— Да, — кивнула Натали, покраснев. — Я, если честно, и от вас ещё не отвыкла, хоть и много лет прошло. И… я так скучала…
Тогда Кристина молча обняла её — аккуратно, сдержанно, чтобы не испортить причёску и не помять платье. Она всё ещё не могла отделаться от мысли, что Натали ненавидела её из-за войны и смерти Оскара, что она постоянно избегала её, если видела в городе, но всё же не могла не верить её словам.
— Ну, теперь мы будем видеться чаще, чем последние четыре года, — сказала Кристина, отстраняясь. — На всяких церемониях… да и просто ездить друг к другу в гости. И будем всё так же дружить, да?
— Конечно, — улыбнулась Натали и наконец взглянула ей в глаза. — И, может быть, уже совсем скоро… может, лун через восемь… будет ещё одна церемония.
Кристина взглянула на неё удивлённо, не очень понимая, о чём шла речь, а Натали вдруг покраснела и опустила взгляд, сложив руки на животе.
Сердце пропустило удар. Кристина невольно рассмеялась и ощутила, что глазам стало горячо от непонятно откуда взявшихся слёз.
— Ты беременна? — уточнила она тихо, хотя в комнате, кроме них, больше никого не осталось. Конечно, было очевидно, что Натали и Винсент много раз делили постель до свадьбы, но всё же невесте стоило хотя бы внешне делать вид, что она невинна. Поэтому кричать об этом на весь замок не стоило. — И говоришь об имянаречении?
— Да, — кивнула Натали, не прекращая улыбаться. — После того, как Винсент сделал мне предложение, я перестала пить травы, ну и…
Вдруг снаружи зазвонил колокол, отчего они обе вздрогнули. Приближался полдень — время обряда бракосочетания, который должен пройти в замковой церкви Эори, как и хотела Кристина. Там было светло, просторно и торжественно — именно такой свадьбы и заслуживала Натали.
— Ну что же, тогда пойдём, — кивнула Кристина на дверь.
На ступеньках храма их ждали Хельмут и Винсент. Кристина усмехнулась, проследив за взглядом, которым молодой маг буквально впился в свою невесту: женщина, по обычаю, вела её за руку на правах сюзеренки и посаженной матери. Вслед за ними, в сопровождении нянь, гордо шествовал абсолютно счастливый Джеймс — он впервые в жизни лицезрел настоящую свадьбу. Но ещё более забавным было то, что восхищённые взгляды Винсент дарил не только Натали — он то и дело поглядывал на Хельмута огромными глазами, полными восторга и едва ли не самой искренней симпатии. Неудивительно: барон Штольц, как, впрочем, и всегда, выглядел потрясающе. Из-под чёрного плаща, отороченного соболем, виднелся яркий фиолетовый камзол, расшитый золотом, сиреневый шёлковый шейный платок, украшенный брошью с аметистом, на ногах же были высокие, до блеска начищенные чёрные сапоги с золотистыми пряжками. Винсент был одет похоже — так же ярко, нарядно и почти до вычурности изящно, только камзол на нём был белый, а шейный платок украшал жемчуг. Винсент чуть подстриг свои смоляные волосы, и теперь они едва касались кончиками его узких плеч. Кажется, он даже припудрился и подвёл глаза…
Кристина дружелюбно улыбнулась ему, когда он поклонился ей, с трудом оторвав взгляд от Натали.
В храме было светло и прохладно. Высокие мраморные колонны украсили цветами и лентами, на пол постелили длинный красный ковёр, усыпанный лепестками. В воздухе витал запах ладана, от которого чуть кружилась голова. Кристина с Хельмутом присели на скамейку в первом ряду, между ними уселся Джеймс, остальные места заняли дворяне и рыцари, вассалы Винсента, простой люд же столпился сзади, у входа.
Молитвы Господу возносились долго, кажется, жених и невеста даже успели заскучать, пока пожилой священник в белой праздничной ризе читал тропари, а хор чистых, кристальных девичьих голосов вторил ему. Они просили Бога о мире, любви и согласии, о прощении грехов и справедливости, потом — о том, чтобы он благословил своих брачующихся детей, сделал их семью крепкой, а любовь и взаимоуважение — вечными и неиссякаемыми. И вот, наконец, пришло время свадебных клятв.
Кристина произносила их дважды, но уже подзабыла слова, хотя общий смысл всё же помнила. Клянусь вечно следовать за тобой… Она предлагала Генриху поехать с ним в Фарелл, и кто знает, что было бы, если бы он согласился. Возможно, Эори бы захватил Джойс, а ей бы пришлось наскоро хоронить мужа в чужой стране, чтобы так же срочно собрать войска ближайших к ней вассалов и отбить замок. Или, будь Кристина с Генрихом, он бы не умер… если он, конечно, правда умер.
Клянусь защищать тебя… Это скорее она нуждалась в защите, пусть и не столь часто, как большинство женщин, только вот сама защитить мужа от смерти не смогла.
Клянусь пройти с тобой рука об руку всю жизнь… Тоже не соблюла, тоже нарушила клятву, и теперь ей наверняка стоило ждать кары от Господа.
Но небеса не разверзлись, огненный шторм не обрушился на неё, зато Натали и Винсент надели друг другу на большие пальцы правой руки обручальные кольца и скрепили свой союз первым супружеским поцелуем. Потом священник соединил их ладони, обвязав их длинной белой лентой, атласной, расшитой золотом и мелкими камнями, и Кристине пришлось встать, чтобы взять за руки теперь уже их обоих и повести из храма в замок, на пир. На свадьбе Хельмута и Софии она делала всё то же самое, но только вместе с Генрихом. На самом деле все эти действия должны были выполнять родители, но ни тогда, ни сейчас у новоиспечённых супругов их попросту не было.
Когда все вышли из храма, на небо вдруг набежали тучки и заморосил дождик, закапал на мостовую и мраморные ступени храма. Натали улыбнулась, несмотря на то, дождевые капли могли испортить её чудесное платье.
— Если на свадьбу идёт дождь, то детей будет много, — сказала она несколько недоумевающему Винсенту. — Бабушка говорила.
Лишь когда молодожёны уселись за праздничный стол, им позволено было разомкнуть руки и убрать ленту. Кристина поднесла им большой круглый хлеб на блюде, и они по очереди откусили по кусочку. После за длинные столы, укрытые белоснежными скатертями, расселись и гости, и она решила — время пришло.
Так и не заняв своё высокое хозяйское место, Кристина набрала в грудь побольше воздуха и заговорила:
— Сегодня знаменательный день не только для семейства Эдитов, но и для всего нашего аллода. — Она не кричала, чтобы не сорвать голос, не успев толком ничего сказать, а гости при этом прислушивались к ней и не отвлекались на болтовню и перешёптывания. — Баронессе Натали Эдит во многом повезло, — улыбнулась Кристина, коротко кивнув покрасневшей подруге. — Может, будь жив мой отец, он захотел бы воспользоваться древним правом господина, которое не записано в своде законов нашего королевства, но продолжает действовать до сих пор. — В зале закивали, начали вздыхать — особенно женщины, кто-то из мужчин же стыдливо прятал глаза, будто Кристина их в чём-то напрямую обвиняла. — Поэтому в честь такого радостного события, — повысила голос Кристина, — я отменяю право первой ночи на всей территории Нолда-Бьёльна. С сегодняшнего дня и навсегда. Отныне всякий дворянин, пожелавший забрать невесту со свадьбы, будет приравнен к насильнику и соответствующе наказан.
