Из размышлений её вырвал голос Хельмута:
— Я многим вам обязан — и тебе, и Генриху, — сказал он твёрдым голосом.
— Если ты и был чего-то должен, то свой долг отдал сполна, — отозвалась Кристина, усаживаясь за стол. — Ну чего ты стоишь, присядь… Хотя нет, лучше иди к себе и собирай вещи.
Она потянулась к ящику стола, чтобы извлечь оттуда пергамент и набросать для самой себя примерный план дальнейших действий.
— Ты меня не выгонишь, — заявил Хельмут, из двух её предложений выбрав первое — присесть. Он откинулся на спинку, забросил ногу на ногу, уместил руки на подлокотниках и в таком виде напомнил ей того самовлюблённого пижона, каким она его только-только узнала пять лет назад. С тех пор Хельмут ожидаемо изменился, но всё же что-то из прошлого в нём, конечно, осталось. — Разве тебе не нужна помощь?
— Нужна, — со вздохом признала Кристина.
— Или ты меня попытаешься напугать грядущими опасностями, возможной осадой, битвами и прочими повседневными мелочами рыцарской жизни?
— Да иди ты…
— Что ты намерена делать? — поинтересовался, не унимаясь, Хельмут.
— Дождусь вестей от капитана Олреда, велю всем своим вассалам на востоке укреплять рубежи и собирать ополчение. Да и нам тоже не помешает пополнить гарнизон, подготовить больше солдат… Джойса надо найти и остановить, пока он не добрался до Краухойза. Из Нолда в Шингстен ведёт несколько путей, но ведь он может воспользоваться каким-нибудь окольными, пробраться через леса и реки…
— Ты не сможешь заполнить солдатами весь Нолд.
— Я сделаю, что смогу, — вздохнула Кристина, понимая, как он прав. С кончика пера сорвалась капелька чернил и упала на подол её платья цвета морской волны, расплываясь чёрным пятном. Кристина выругалась. — Надо как-то сестре Берты сообщить, что случилось… Хотя нет, сначала дождусь вестей от своих людей. Вдруг я рано её похоронила.
Эта надежда была, конечно, бессмысленной и жестокой. Но всё же… Может, Джойс пленил её? Может, она выжила и скоро будет здесь, а в пути задержалась из-за ран? Кристине хотелось верить, что с Альбертой всё хорошо, что она жива, но все собранные сведения говорили об обратном. Будь герцогиня жива, она бы уже вернулась.
— А ты поезжай домой! — в сотый раз за день повторила Кристина, на что Хельмут лишь закатил глаза.
На самом деле ничто не мешало ей позволить ему остаться, но… Но она знала: он не хочет возвращаться домой по той же причине, что и четыре года назад, — из-за сестры. Но ведь трудности в семье — это не повод прятаться в чужом замке… Бросать сына на произвол судьбы, в конце концов…
— А как же Эрнест? — наклонила голову Кристина, глядя на Хельмута с укором. — Неужели ты совсем не скучаешь?
— Конечно, скучаю, но сюда его привезти нельзя.
— Ты понял, что я имею в виду. Он ждёт тебя дома. Поезжай к нему, Хельмут. Ты правда пригодился бы здесь, но я не хочу, чтобы ты бросал семью ради этой войны.
— Но ведь ты тоже моя семья… И сейчас именно ты, а не Эрнест, нуждаешься в моей помощи. Если бы с ним что-то было не так, Хельга бы мне наверняка написала. У нас с ним впереди вся жизнь.
— Если ты ввяжешься в войну, то у тебя может и не быть никакой жизни! — выкрикнула Кристина, зло стукнув кулаком по подлокотнику кресла. Она почувствовала, как гнев и отчаяние раздирают её грудь и как слёзы выступают на глазах, и это почти полностью заглушило боль в руке. Кристина сжала несчастный подлокотник пальцами, закрыла глаза, надеясь избавиться от слёз, но они неумолимо скапливались в глазах, обжигали их и мешали нормально думать. — Ладно, хорошо, пока ещё ничего не ясно, можешь остаться, — выпалила она. — Но как только начнутся боевые действия, я тебя силой отсюда выпровожу. Не знаю, как, но придумаю.
Хельмут улыбнулся и хотел было что-то сказать, но она его прервала жестом.
— И сейчас же напиши домой. Немедленно.
Буквально через час после этого разговора прибыл гонец от капитана Олреда со срочными вестями. Долго Кристина не решалась развернуть пергамент: предчувствие редко её обманывало, и сейчас оно буквально вопило о том, что новости неутешительные.
Вспомнился похожий момент, произошедший почти ровно пять лет назад, когда она получила письмо от Джоната Карпера. Всё случилось посреди леса, в изломанной карете, после стычки с бандой головорезов. Кристина была ранена и ничего ровным счётом не понимала, а потому письмо тогда прочитала без похожего страха. Даже вслух. И голос её не дрогнул ни разу.
Но сейчас этого блаженного забытья не было. Может, ей стоит напороться на меч, чтобы успокоиться?
Наконец она решилась, и стоило признать: если бы Хельмута не было рядом, Кристина бы точно напоролась на меч, но не плечом или ногой, а грудью.
Берту с отрядом и правда нашли. Несмотря на то, что их было больше, Джойс со своими живодёрами перебил всех, а ещё обобрал — ни доспехов, ни оружия капитан Олред не обнаружил. Захоронили их не так далеко от дороги, однако могилу отыскать было нелегко — всё-таки наёмники не дураки, о маскировке они позаботились хорошо. Слава Богу, что не сожгли.
И теперь Кристина окончательно растерялась, не понимая, что ей делать: ни с обнаруженными телами, ни с Джойсом, ни со своими мыслями, которые метались, сталкивались, смешивались, цеплялись друг за друга и никак не хотели приходить в порядок. Было страшно, было просто дико, хотелось кричать, рвать на себе волосы и биться головой о стену. Боль от потери подруги, адская злость и ненависть к Джойсу, безысходное предчувствие войны — всё это сводило с ума.
Всё-таки слава Богу, что Хельмут не уехал — его поддержка была неоценима.
В тот же день пришли вести от герцога Шелли, властителя одного из восточных феодов: его крестьяне, рыбаки, видели кого-то, похожего на Джойса и банду наёмников, у небольшой речушки, что вытекала из Дерзы. Но что он мог делать на северо-востоке земли, в дремучих местах севернее Серебряного залива? Там никаких путей в Шингстен нет…
Кристина отправила людей к восточным притокам Дерзы, велела вассалам, живущим на берегах Серебряного залива, усилить надзор за уходящими кораблями и не упускать из виду ни единой лодочки. При этом она лично была готова броситься в погоню за Джойсом и придушить его собственными руками… Но и дома у неё было много дел.
Хельмут не просто поддерживал её, но и помогал в этих делах: занимался сортировкой писем, следил за принятием в гвардию новых людей, часто давал бесценные советы. И именно он надоумил Кристине, что раз уж скоро война, то ей срочно нужно спрятать своего сына.
— Отлично, — улыбнулась Кристина, прикладывая мокрую марлю к разболевшейся голове одной рукой и подписывая очередной приказ другой. — Возьми его с собой и поезжай в Штольц.
— Нет, ты меня не проведёшь, — отозвался Хельмут, подавая ей очередной чистый пергамент.
В приоткрытое окно несмело заглядывала недозрелая луна, слышались звуки сверчков и шелест листвы, а в небольшом кабинете, на столе и камине, горело столько свечей, что было светло как днём. Кристина сидела здесь самого утра, лишь раз отвлеклась, чтобы перекусить. Сегодня пришли ответы от графа Аллета, чьи владения граничили с феодом Шелли, и барона Карразерса, который после минувшей войны стал новым владельцем Серебряного залива. Они в один голос уверяли, что ни Джойса, ни каких-либо других подозрительных личностей на своих землях не замечали, но охрана усилена, и прибывающие, и отплывающие корабли тщательно проверяют. Это, конечно, радовало, но толку-то?
Кристине казалось, что она пыталась угнаться за двумя зайцами: одновременно готовиться к войне и ловить Джойса. Второе было обязательным, первое — нет, но если второе сорвётся, то появится острая необходимость в первом, так почему бы не начать заранее?
— Я на самом деле думала отправить его в Айсбург, — сказала Кристина. — Всё-таки Вольфганг — брат Генриха, и у него с Луизой есть сын, которому Джеймс мог бы составить компанию. Правда, Луиза меня недолюбливает, и я даже понимаю, почему…
