Искусством вдохновенным заменить места, что невозможно видеть ныне, в душе беречь и помнить как святыню, любимый вид и на холсте ценить. Взглянув на полыхающий закат, что горизонт, вершины, землю красит, представишь берег в разной ипостаси. Да кто же солнечным лучам не рад! Не будет жизни без тепла Светила: ему дана Божественная сила. Готов пред Солнцем сердце преклонить и красками боготворить природу! Во мне живёт урумская [3] порода, палитра, кисти – путевая нить. 3 А. Куинджи. «Чумацкий тракт в Мариуполе» Палитра, кисти – путевая нить, тянулся с детства к этому искусству. Природа тоже излучает чувства возможно это в цвете объяснить. «Чумацкий тракт» и «золотая» соль, она дороже жёлтого металла. Добытчик настрадается немало. Терпи, терпи, чумак – вези, изволь. Без соли нет «украинского сала». (Да и меня невеста ждать устала…) [4]Не знает злыдней зной, беды лишений. Готов завыть и я, как этот пёс. Пишу, чтоб труд достаток мне принёс: (Едва ль растирка красок – цель учений). 4 А. Куинджи. «Украинская ночь» Едва ль растирка красок – цель учений, то тяжкий труд – дорога к мастерству. Смешав тона, приблизишь к естеству, и полотно не вызовет сомнений. Охристый, синий, серый… Бо-же мой! Готов тереть, искать оттенки, тени, чтоб окна, облака, рубаха, стены бе-ле-ли, но цвет каждого – иной. Не виден лик луны, а света много, под полнолунием тиха дорога. Ночную душу созерцать – утеха. Одно окно тоскует, шлёт привет, призывно ждёт свидания в ответ. Тщета, напрасно ожидать успеха… 5 А. Куинджи. «На острове Валааме» Тщета, напрасно ожидать успеха – оценит значимость труда бомонд. По ниточке глубокий горизонт покажет грань: он не приемлет спеха. Люблю спокойный северный ландшафт на Валааме, глубину покоя. Внимаю край благоговейно, стоя. Простор сурово тих и величав. В единой гамме над озёрной гладью нависло небо с грозовою кладью. Под парусом, рыбалки, вам «Виват! «Семь футов… и ни рыбки, ни чешуйки»! Поможет штиль… Но как тревожит чуйка… Роптать на беспринципный плагиат? 6
А. Куинджи. «Ладожское озеро» Роптать на беспринципный плагиат? Приёмы, поиски в работе – не твоё. Недопустимо в творчестве враньё – прореха в совести. Кто виноват? О Ладожском написано с любовью. В его покое жизнь, не «мёртвый штиль». Художник – профи? Кистью не фальшивь! Пейзаж написан нервами и кровью: песок, кристально чистая вода и камень, что века судьбу бодал. Из озера не выбраться назад – на тучи из прозрачности взирает, о береге мечтает, кущах рая… Искусство испытало боль преград. 7 А. Куинджи. «После дождя» Искусство испытало боль преград, рожденье стилей, поиски приёмов. Желанны вдохновенные подъёмы. Палитра – поле боя, я – солдат. Перехвачу на кисть пятно контраста – сияет нежной зеленью трава, текут ручьи дождя – энтузиаста, он быстро растерял напор отваги, теперь глазеют лужи-кружева, играет небо отблесками влаги. Дороги нет, размыта, не проехать. Но тучи спорят с тьмой глухонемой: возможно ль смыть весёлой кутерьмой коварство, зависть? (Вечная помеха). 8 А. Куинджи. «Христос в Гефсиманском саду» Коварство, зависть – вечная помеха, препоны радости, таланту и добру. Кромешность тьмы поддастся ли перу? А кисть художника – характер, веха. По-над оливами вперёд-назад скользит; вокруг – ни блика – тёмен сад; затрата сил тиха и трудоёмка. Врастают тени в холст и… вдруг парят мерцанием испуганных лампад… В ночи судьба решается, в потёмках. Средь стражников… но лучшим Он назван самим Христом, учеником любимым. в учениях ему необходимым. Ущербность – в отношениях изъян. 9 А. Куинджи. «Христос в Гефсиманском саду» Ущербность в отношениях – изъян. Чтоб не подать врагам о Боге знака, вернутьсяКуинджи – с урумского языка «золотых дел мастер» вернутьсяПосле продажи картины «Чумацкий тракт», Куинджи купил себе костюм и женился. Невеста его ждала. |
