А-а-а! Андрей осознал свою участь и мысленно закричал.

Внезапно перед внутренним взором появилась белая точка. Точка постепенно расширялась превращаясь в шар слепящего света. В центре света бурлил туманный водоворот с силуэтом подснежника. Разум Андрея словно тряпичную игрушку медленно вырывало из тела и затягивало в этот силуэт.

Душу чемпиона уносило в другой мир.

* * *

Когда охранники добежали до тела Козырного Маниака, сердце тридцатилетнего Андрея перестало биться. Чемпион умер от сердечного приступа.

На следующий день в СМИ опубликуют, что игрок с никнеймом Козырный Маниак был психически неуравновешен и страдал вялотекущей шизофренией. Он был одержим навязчивой идеей победить лучшего игрока мира Андрея Бессмертного. В момент проигрыша Козырного Маниака хватил приступ. Его психика не выдержала потрясения, и он окончательно съехал с катушек, покончив с собой.

Андрей тоже страдал психическим заболеванием — боязнью крови (гемофобией). Из-за постоянного нервного напряжения испытываемого в долгих бессонных покерных сессиях у него также были проблемы с сердцем. Во время турнира у него случился сильный приступ паники, отчего на фоне физической и психической усталости сердце дало окончательный сбой. Бессмертный погиб.

* * *

Андрей открыл глаза.

Почему-то он лежал в руках незнакомого мужчины. Когда Андрей захотел спросить, почему тот его держит, вместо слов он издал младенческий крик и непроизвольно прыснул теплой желтой струей этому мужчине в лицо.

Ярчайшая звезда покерного мира переродилась в младенца на горе Луноцвета в мире Муэрто.

Обрадованный воскрешению сына, Гилберт поблагодарил владельца белоснежного пера и вернулся в особняк, в зал, где проходили роды. К тому времени там остались только Элина и повитуха, приводящая ее в чувство. Стоило только новоиспеченной маме увидеть спящего младенца, как она тут же оживилась. Девушка была вне себя от счастья.

— Я так и думала. Это был просто плохой сон, — устало улыбаясь, произнесла она. Сознание красавицы в послеродовом состоянии напрочь отрицало реальность, в которой погибло ее дитя.

— Да, дорогая, это был просто плохой сон, — произнес Гилберт, незаметным жестом указав старухе ни в коем случае не напоминать про несчастный случай.

Элина стянула с волос зеленую шелковую ленту и нежно завязала ее бантиком на крохотной руке младенца.

— Дорогая, как его назовем?

— В моем сне не успел он родиться, как победил саму смерть. Может, назовем сына Виктор — победитель по жизни? Когда он подрастет, ты передашь ему свои навыки, чтобы мальчик стал гордостью семьи, — предложила Элина.

Несмотря на радость спасения чада, Гилберта не покидало ощущение тяжести в груди, ведь он знал о нависшем над сыном роке. Он уже поклялся себе, что сделает всё возможное, чтобы подготовить его к предстоящей судьбе. Сильный будет легче переносить невзгоды. Но для этого сыну придется пройти суровую закалку. А насчет имени, для обреченного человека, победоносное имя будет словно издевка судьбы или провокация. Гилберт не мог согласиться с таким выбором.

— Элина, я без сомнения передам ему все свои навыки и знания, но тебе не кажется это имя слишком вызывающим, бросающим вызов миру? Может выберем что-нибудь попроще?

В этот момент в комнату вошел сухощавый мужчина в черном одеянии. Это был старший брат Гилберта Кристоф Найт. Едва он заметил новорожденного как его узкое и выдвинутое вперед как у рыбы лицо озарила выпуклая улыбка.

— О, поздравляю с рождением сына, брат. Не знал, что такое знаменательное событие произойдет сегодня. Если б знал, принес бы подарок. Хотя нет, кажется я все-таки кое-что смогу подарить племянничку, — Кристоф засуетился и, засунув руку во внутренний нагрудный карман, вытащил серебряную монетку. Лицевая сторона монеты изображала оскал пантеры, обратная сторона была пустой. Немного отполировав ее о подол одежды, до зеркального блеска, Кристоф протянул ее Гилберту.

— Ну, что вы. Ей богу, это лишнее. Нам достаточно и ваших поздравлений, — вежливо отказалась Элина.

— Нет, нет. Вы меня обидите, если не примете. К тому же этот подарок не для вас, а для племянника. Не думаю, что он откажется. Видите, на ней изображен герб нашего дома? Такая монета одна такая, подобных ей не сыскать во всем Луноцвете. Я ее лично выгравировал, — гордо произнес Кристоф и вложил монету в крохотную ладошку ребенка. — Кстати, вы имя племяничку уже подобрали?

— Брат, ты как раз вовремя. Никак не можем выбрать, может ты посоветуешь?

Кристофф приложил два пальца к идеально выбритому подбородку.

— Мм... Ему подойдет что-нибудь изящное, не высокопарно, чтобы в нем чувствовалось мужественность. Как насчет Джино?

— Не слишком ли просто? — с сомнением сказал Гилберт.

— А мне нравится, — коротко ответила Элина.

Кроха во сне непроизвольно подняла большой палец вверх, словно поняла слова Кристофа.

— Видишь, ему тоже нравится. Назовем кроху Джино. Джино сын Гилберта из Дома Найт, — торжественно произнесла Элина и нежно улыбнулась.

Гилберт не мог сопротивляться ее обаянию и кивнул брату, одобрив его предложение.

— Ходите тут, отвлекаете. А маме и ребенку между прочем нужен покой и отдых. Тем более дитятко еще не окрепло, не дай бог заразу какую принесете. Шли бы вы отсюда, — разговор братьев нарушило ворчание повитухи. В силу возраста и старческого маразма, для нее высокое положение хозяев не имело ровным счетом никакого значения.

— Да, кстати, об уходе. Чуть не запамятовал зачем пришел. Леди Элина, прошу прощения за то, что придется разлучить Вас, но Гилберту нужно ненадолго отойти, — поклонился Кристоф. — Брат, глава Дома срочно вызывает тебя во дворец.

Поцеловав жену и ребенка, Гилберт в сопровождении Кристофа вышел из особняка.

* * *

Спустя пять минут. В главном дворце Дома Найт.

Одинокая фигура молодого человека в сером плаще стояла в центре зала.

В конце зала в противоположной от входа стороне на троне из черного дерева восседал глава Дома Найт. По бокам от него на не менее дорогих, но ниже по статусу креслах расположились шестеро советников. На боковых стенах зала плавно переливаясь черным и серебряным светом, мерцал геральдический символ Дома — оскал черной пантеры. Неподалеку от входа стояли Кристоф и четверо стражей.

Глава дома Витторио устремил острый орлиный взгляд на стоящего перед ним Гилберта. Седые волосы главы были идеально зачесаны назад.

— Милорд, прибыл по вашему приказу, — Гилберт задавался вопросом, по какой причине отец экстренно вызвал его, и почему здесь присутствуют все советники? Обычно такое собрание созывали только при решении дел особой важности.

— Стражи сообщили, что ночью ты пришел от владельца белоснежного пера и принес ребенка с печатью на груди. Я требую объяснений!

По жесту Витторио один из стражей вытащил из подола плаща и развернул всем на обозрение желтый свиток. На свитке были схематично нарисованы руны, которые вернули Джино к жизни.

— Милорд, из-за долгих родов мой сын родился мертвым, поэтому я обратился к единственному в Луноцвете, кто мог бы оживить его. Когда владелец белоснежного пера наложил на ребенка руны, он воскрес.

Воскрешение из мертвых — доселе невиданный случай, который бывал лишь в легендах. По залу пронеслась волна удивления, но спустя секунду, присутствующие взяли себя в руки и вновь напустили серьезные лица.

— Интересно. Их можно использовать даже так, — задумчиво погладил синюю бороду один из советников.

— Молодой мастер, знаете ли вы, что сто пятьдесят лет назад хозяин белоснежного пера уничтожил половину членов семьи Найт? Половину ваших братьев и сестер? — вмешался в разговор другой советник.

— ...

— После тщательного расследования мы выяснили, что на членах семьи стояли точно такие же руны, которыми воскресили вашего сына, но было уже поздно что-то предпринимать. Титул первого дома Луноцвета был утрачен, сильные воины потеряны.