– Ты будешь помогать на кухне, к гостям тебя не отправят. С заказами поможешь. Чтобы официантки не запутались, где-то посуду помыть, где-то на подхвате. Пожалуйста! Тебе заплатят четыре тысячи.

– Она не может! – повторяет Аринка.

– Четыре тысячи?! Я согласна.

– О, боже, – Аринка тяжко вздыхает. – Ладно, я пошла домой одна, – психует она. –Удачи!

– Переоденься тут же, в подсобке на первом этаже, – счастливая администратор выдает мне еще одну форму, и я бегу переодеваться. Тоже счастливая.

Сегодня мне так везет с подработкой. За уборку немного заплатили, а тут еще сверху. Красота какая!

Определенно – Мой день.

Телефон оставляю с вещами, он почти разрядился.

Что до работы… Не сильно тяжело. Помогаю на кухне по мелочи. Официантки снуют туда- сюда, запыханные и усталые.

Одна из них очень вредная, с рыжими кудряшками, частенько мне грубит. Виола. Она, вроде, старшая здесь.

Когда одна из работниц роняет в зале поднос и собирая осколки, умудряется порезать пальцы, Виола почему-то орет не на нее, а на меня.

– Достала! Чего встала? Иди убирай все! Денюжки просто так тебе никто не заплатит! – впихивает мне в руки совок и веник, толкает меня в спину, и я внезапно вылетаю в зал.

Народу много. Все столики заняты.

Здесь довольно-таки неплохо все украшено.

Хотя…, по-моему, в моей кофейне поуютнее, но… на вкус и цвет.

Выметаю стекла, возвращаюсь на кухню, выбрасываю все, мою руки и вздыхаю. Отработала уже больше часа. Не сложно.

– Эй, хватит мечтать! Отнеси воду гостям за третий столик! – Виола сует мне в руки поднос со стаканом и графином воды.

– Но мне сказали, я не буду в зале…

– А кто будет?! Не видишь, у нас запара! Все вы тут приходите в надежде на халяву! Ленивые! Работаем!

Это она не права. Я очень стараюсь. Все указания, которые мне дали, выполнила беспрекословно.

И сейчас терпеливо отмалчиваюсь. Выхожу в зал.

– А где третий столик? – спрашиваю мимо пробегающую официантку. Она странно морщится, указывает куда-то в центр.

Медленно двигаюсь в ту сторону. Верчу головой.

– Извините, вы воду не заказывали? – пищу кому-то из гостей. – А вы? А вы не заказывали? Извините…

– Я заказывала, – поворачиваюсь с вежливой улыбкой, и тут же…

Моя улыбка медленно гаснет. На меня пристально смотрит Люба. Она противно растягивается в ядовитой усмешке.

Проклятье.

Пячусь назад. Маленькими шажочками.

– Вы что же, не слышали? – повышает она голос до неприятного звона в ушах. – Я заказывала.

Все сидящие за столом, до этого момента не смотрели на меня. Но тут обращают внимание.

Они поворачиваются ко мне. Вся семья Любы. Отец Антона, его мать и сестра.

И сам Антон.

Наши с ним взгляды скрещиваются.

Его – серые, пронизывающие, холодные…

Мои – испуганные, виноватые и… влюбленные…

Ой, что сейчас будет?

Мое сердце издает тысячу ударов в секунду.

Я не знаю, какую жду реакцию.

Но точно, не ту, которую получаю.

Которая бьет меня наотмашь.

Которая выворачивает мое сердце наизнанку.

Его лицо остается абсолютно непроницаемым. Сплошная маска безразличия. Будто… и не узнал вовсе.

Он смотрит на меня лишь несколько секунд. Плавно скользит по моей униформе официантки, а потом…

… потом равнодушно отводит глаза.

Это все игра?

– Вы что же, глуховаты? – интересуется его сестра. – Ау!

Я вздрагиваю.

Извините, – ставлю графин воды перед Любой. Затем и стакан, в который сразу же наливаю воду. От возникшего напряжения руки начинают дрожать, я неловко опрокидываю его.

Вода растекается по столу.

– Извините… пустым голосом повторяю. – Извините… сейчас…

Достаю тряпку из кармана фартука, поспешно протираю, шумно сдвигая тарелки.

– Обслуживающий персонал здесь явно не ахти. Даже элементарного сделать не в состоянии, – грубо говорит мать Любы. – Все-таки зря мы сюда пришли… Дим, это же низший класс. Простонародье.

Люба и Вероника начинают хихикать.

– Ну чего ты, Дарья, – не соглашается Дмитрий Михайлович. – Видно же, девочка переволновалась. А ты не права, место хорошее. Еда здесь очень вкусная.

Дарья показательно закатывает глаза. Мать Антона лишь вздыхает, поглядывая на меня с неодобрением.

Да уж, не о таком знакомстве с родителями я мечтала.

Антон совсем не смотрит на меня.

Люба выглядит невероятно довольной.

– Извините, – еще раз повторяю, силясь не зареветь.

Вот это унижение.

Я из зала бегу прямо в подсобку на первый этаж. Мне уже не до кухни, не до работы, и не до денег.

Слезы саднящим комом в горле встали. Я даже плакать не в состоянии.

Просто не двигаясь пялюсь в стену какое-то время.

Чувство горькое и болезненное.

– Теперь поняла? Ты – ничто.

Оборачиваюсь. Дверь открыта, на меня высокомерно глядит Люба.

Я всхлипываю.

– Я предупреждала тебя, не мешайся у меня под ногами. Помнишь, о чем мы говорили? Один, два… Сегодня второй раз. Надеюсь, третьего не будет.

Она вновь усмехается.

– Но у меня слишком хорошее настроение. Невероятно хорошее. День просто сказочный. Не буду с тобой слишком жесткой. Утром сможешь уйти домой.

Я непонимающе моргаю.

Она отходит. Позади нее стоит администратор Лариса. С огромной связкой ключей и пренебрежением в глазах, которым она гневно смеряет меня.

– Что вы…

Не успеваю договорить, она захлопывает двери, звучит щелчок.

Я подбегаю, дергаю ручку.

Заперто.

«Не делай добра – не получишь зла».

– Серьёзно?! – кричу сквозь обиду и несколько сорвавшихся слезинок. – Опять? Люб, а ты очень оригинальна!

В ответ на мою реплику свет выключается. Я стою в кромешной темноте.

Всхлипываю все громче.

Наощуп добираюсь до своих вещей. Достаю телефон.

Разряжен.

Вдох. Выдох.

Нужно успокоиться.

Вдох. Выдох.

Тарабаню в дверь. Бессмысленное занятие, сама понимаю, что никто мне не откроет. Надеюсь, Люба не устроит еще один пожар.

Мне нужно держать себя в руках. Еще не хватало снова потерять сознание. Ничего страшного не произошло. Все хорошо.

Обдумав все, двигаюсь к окну. Оно очень высоко, под потолок. А потолки здесь, скажу я вам… для великанов.

Забираюсь на стол, который очень шаткий, не вызывает доверия. Встаю на носочки. Окно открывается с легкостью, но какое же маленькое. Узкое. И пыльное. Не знаю, смогу ли я через него выбраться.

Подпрыгиваю.

Пролезаю наполовину.

Застреваю где-то в районе перехода от талии к бедрам.

Арина права, надо прекратить лопать картошку. С завтрашнего дня на диету. Только листья салата и вода с лимоном. И ни крошки мучного в рот!

– Помогите! – ору, что есть мочи. – Помогитеее! Помогитеее! Сооос! Сос!

Кричу так минут пятнадцать. Голос срывается на сипловатый хрип. Почти исчезает.

Поняв, что никто мне не поможет, пробую залезть обратно в подсобку. Но в процессе задеваю кончиком носка край стола, и он падает…

А я повисаю, оставаясь все в том же странном положении, перегнувшись через окно безвольной тряпичной куклой. Еще и в носу сильно щекочет.

Ладно, мой вывод был крайне поспешным.

Сегодня явно не мой день…

Вдох. Выдох.

Слезы не могут быть бесконечными.

Я прямо сейчас выкидываю все произошедшее из головы. Я выкидываю из своей жизни Антона. Этого плохого парня больше не существует для меня.

Не существует…

Я не знаю его.

Самовнушение – процесс действенный.

И я действительно прекращаю грустить. Ситуация даже смешна немного. Да прибудет со мной позитив!

Успокаиваюсь. Забываюсь.

Дышу свежим воздухом.

Мечтаю чихнуть, потому что нос чешется все сильнее. В глазах пощипывает.

Дергаю ножками тудым-сюдым. А чем еще себя занять? Телевизор бы сюда. На какой там серии я остановилась?

Люба сказала, что утром меня выпустят. Ночка впереди будет долгой. Я так много работала. Мне надо отдохнуть.