— И как мы теперь будем жить? — спросил Нерей. — Тебе нужна моя помощь?-

— Нет, не нужна. Ты сейчас на своем нужном и правильном месте. Я дам тебе те земли, которые ты просишь. Играйся в свои идеалы и дальше. Но ты сделаешь портал не только на Марс, но и на Фобос. В память о наших родителях. Там будет на всякий случай наше убежище. Убежище нашего рода. Этот спутник я выкупил у марсиан на ближайшую тысячу лет. Я там организую еще и заповедник. Их такой расклад устраивает. Меня тем более. Мои вложения в создание искусственной атмосферы и выращивание там уникальных растений и животных для них весьма заманчиво. Плюс там будет установлено оружие по защите Марса от нападения. Я все это уже согласовал. Ты упростишь мне задачу своими порталами, я неплохо сэкономлю на перевозке оборудования и материалов с земли на Фобос, — сказал Гадир.

— Хорошо, как только будут результаты, первое, что создам — это портал на Фобос, — пообещал Нерей.

Получив согласие от брата, он сообщил об этом жрецу Намуну. Так же пришлось сказать о том, что земля отдается ему, а не лемурийцам. А он разрешает им делать там все, что им нужно. С марсианами так же быстро решился вопрос. Нерей сказал, что как управляющий этой территорией он не возражает против того, чтобы марсиане отдавали землю лемурийцам. Барту он о своих инициативах так ничего не сказал, надеясь на то, что он не будет вмешиваться и узнавать что на самом деле происходит. Главное, золото вовремя переправлять. Он чувствовал себя виноватым перед братом, особенно после того, как узнал о прошлом его рода, но он так же понимал, что брат не даст землю лемурийцам просто так. А цену, которую он запросит, лемурийцы платить откажутся. Нерей очень хотел, чтобы лемурийцы оставались как можно дольше на Земле, а не уходили на Марс. В большей степени им двигало желание быть ближе к Я’амунг’а. Ведь если ее раса уйдет в параллельный мир, то, возможно, это все время, которое у них будет. Он понимал, что вряд ли уйдет с лемурийцами и понимал, что Я’амунг’а может не захотеть остаться в обществе атлантов. У них разные судьбы, но ему очень хотелось вырвать хоть немного времени для личного счастья, ведь одиночество сопровождало весь его жизненный путь достаточно долго. А с Я’амунг’а он чувствовал, что он не один. Брат хоть и был родным по крови, но они очень разные и до конца друг друга никогда не поймут. После разговора с братом пришло понимание причин его поступков и жалость к выбранной Гадиром судьбе. Но разделять его идеи, что только оружие и постоянные поиски врагов могут спасти Нерей был не готов. Ведь именно власть и влияние погубили его род. И вместо того, чтобы отступить, брат пошел в атаку и положил жизнь на то, чтобы покарать виновных. Это изменило его, Гадир несчастен, хоть и не признает этого. Жить и видеть во всех врагов, опасаться всего на свете — это тяжелый жребий. Нерей бы не смог так.

Вскоре первые лемурийцы стали переселяться на выделенные им территории на Западе Африки. Для того, чтобы все желающие смогли вместиться на выделенном участке земле все лемурийцы уменьшали рост. Нерей спросил у Я’амунг’а как они меняют рост и она объяснила, что часть энергии организм лемурийца отдает своей стихии к которой у него есть сродство, но нужно постоянно себя контролировать. Например, она, Я’амунг’а, отдает свою энергию земле, но если она ослабит контроль, то ее организм сам по себе мгновенно восстановит свой рост, забрав нужное количество энергии от земли.

Первое, что сделали переселяющиеся лемурийцы — это установили завесу по всему периметру выделенного участка. Теперь на эту территорию мог пройти только тот, кого пропустит завеса, либо тот, кого захотят провести по добровой воле. На Нерея это тоже распространялось — он мог по своему желанию провести любого на эту территорию. Как Нерей понял из объяснений Я’амунг’а и Намуна, то пришли только те, кто отвечал за завесу и строительство жилищ, затем пойдут те, кто умеет договариваться с растениями, чтобы сделать эту территорию максимально близкой к лемурийской, затем те, кто договаривается с водой и с воздухом, для того, чтобы климат был как в Лемурии, затем ищущие пути, чтобы начать работы по постройке портала, а затем все остальные, но последними на территорию придут слышащие песнь земли и камней. Нерей спросил почему так? Почему именно эта категория придет последней. Я’амунг’а ответила, что только они смогут сдержать вулканы и землетрясения, чтобы все, кто хочет уйти могли совершить переход, прежде чем Лемурия погибнет.

В течение нескольких лет лемурийцы постепенно покидали Лемурию и переселялись в Африку. Нерей желая видеть Я’амунг’а все чаще и чаще прилетал к ней в Лемурию. Несколько раз он видел как Я’амунг’а успокаивала землю, когда начинались толчки землетрясений. Он видел как тяжело это ей дается, как дрожат от напряжения ее руки, которые она прикладывала к земле.

— Я’амунг’а, почему вы не можете уйти все и сразу на новую землю? — спросил ее Нерей, после очередного успокоенного землетрясения.

— Потому что не все могут сразу проститься со своей жизнью в их доме. Это тяжело оставлять родные места и понимать, что ты никогда их больше не увидишь и все это исчезнет — ответила устало Я’амунг’а.

— Но неужели они не понимают, что вечно так не будет? Что это тяжело для других представителей вашего народа удерживать и уговаривать стихии? — продолжал спрашивать Нерей.

— У каждого из нас свои задачи. Наши способности — это неотъемлемая часть нас самих, как волосы, или кожа, или руки. Мы пользуемся ими часто неосознанно. И если мы можем помочь нашим соплеменникам, то в этом наш долг. Но жрецы назначили дату, не позже которой все, кто хочет покинуть Лемурию и уйти в параллельный мир, должны уйти. Без способностей слышащих песню земли и камней переход в другой мир не открыть. Поэтому мы так же должны уйти. Те кто хочет остаться и разделить судьбу нашего материка, они останутся. Мы сделали что могли для них. Но это навсегда останется болью нашего народа. Значит мы не нашли нужных слов и не убедили их, что нужно жить дальше и идти дальше. Но решать за них мы не можем, принудительно эвакуировать тоже не можем, — грустно рассказала Я’амунг’а.

— И когда эта дата вашего исхода из Лемурии наступит? — спросил Нерей. — Я могу прилететь и забрать тебя.

— Не нужно, часть из тех, кто слышит песню земли останется и все уйдут, кто хочет, — сказала Я’амунг’а.

— Останется совсем? — переспросил Нерей. — Ему было непонятно, как лемурийцы могут выбрать смерть вместо жизни.

— Останутся совсем, — подтвердила Я’амунг’а. — Это большая потеря для нашего народа. А тем более когда стоит такая глобальная задача. Но это их выбор. Они не могут расстаться со своей родиной и готовы погибнуть вместе с ней.

— Мне трудно это понять, как и трудно понять вас, ведь во имя великой цели можно было заставить их помочь, а затем забрать их в новый мир, — сказал Нерей.

— Мы не атланты, — качая головой ответила Я’амунг’а. — Мы поступаем так, как велит нам наше духовное учение. Они свободны в выборе жизни и в выборе смерти. И они понимают, что своим самоубийством запускают кармическую цепочку перерождений, пока не искупят совершенное. Но поступить иначе сейчас не могут, слишком сильна их привязанность к земле предков. Они не видят себя в другом мире и не хотят видеть.

— У нас уже был похожий разговор, но Я’амунг’а, я не знаю сколько времени мы сможем быть вместе. Возможно, ты примешь решение уйти со своим народом в другой мир, а я не смогу оставить свой проект и тех, кто мне доверится и переселится в убежище. Но я хочу, чтобы это время мы были вместе. Я уверен, что люблю тебя. Но последую твоему выбору и если ты решишь уйти, то останавливать тебя не буду. А может ты решишь быть со мной пока я не умру, а потом уйти за своим народом. Ведь наши жизни имеют разный срок. Я прошу тебя быть со мной столько, сколько ты захочешь, — сказал в волнении Нерей. — Я думаю, нет, я просто уверен, что наша встреча — это награда моей жизни.

— Я выбрала тебя, — просто ответила Я’амунг’а. — И я хочу остаться с тобой. Я внесу свой вклад в создание портала. Мой народ нуждается в этом. Но я останусь с тобой, когда уйдет мой народ.