— Я уже взбешен, — прорычал он.

Пока нет. Когда он по-настоящему злился, то становился ледяным.

— Послушай, это моя вина, и теперь Джули взяла на себя ответственность за мой беспорядок. Но прямо сейчас давай найдем детей, и я обещаю тебе, что после ты сможешь реветь столько, сколько захочешь.

Его глаза стали полностью золотыми. Руль слегка застонал под давлением его пальцев.

Он бросит меня. Я знала это с абсолютной уверенностью. Когда он все узнает, он уйдет. Чаша переполнится.

— Она права, — сказал Роман с заднего сиденья. — Сначала спасение.

— Держись подальше от этого, — сказали мы с Кэрраном одновременно.

Роман поднял руки.

Кэрран свернул. Мы вылетели на улицу, ведущую к эстакаде Беркинс, массивному каменному мосту, перекинутому через поле из щебня, где рухнуло несколько офисных башен, и затонула часть города.

Справа на коленях на мосту стояла Джули. Вокруг нее по кругу мерцало слабое красное свечение. Она установила кровавый оберег. В рамках защитного заклинания Дерек расхаживал взад-вперед. Адора опустилась на колени рядом с Джули, склонив голову.

За кругом стояла дюжина человек. В конце группы выделялись двое: парень и девушка — близнецы лет двадцати с небольшим, рыжеволосые, оба в черно-фиолетовых одеждах сахану. Пять гиен сидели у ног девушки-близнеца, связанные длинными цепями.

— Близнецы — убийцы моего отца, — сказала я.

Девушка-близнец наклонилась и сняла ошейник с первой гиены.

— Мой бог так добр ко мне. — Роман ухмыльнулся.

— Что?

— Это мост. — Он потер руки. — Я люблю мосты!

В машину попали стрелы. Магия взвыла, и наше лобовое стекло разлетелось вдребезги.

Кэрран крутанул руль вправо и затормозил. Машину занесло, и она остановилась, водительская сторона была обращена к мосту. Он схватился за дверь. Металл застонал, и дверь оторвалась. Кэрран поднял ее перед собой, как щит. Его тело разорвалось. Выросли кости, вокруг них обвились мощные мышцы, и новое тело покрылось мехом. Его челюсти удлинились, кости черепа хрустели и двигались, образуя новые львиные челюсти. Клыки размером с мой палец вырвались из десен. Острые когти вырвались из пальцев его чудовищных рук. Изменение заняло меньше секунды, а затем кошмар, которым был Кэрраном в облике воина, зарычал и прыгнул на мост.

— Расходимся! — приказал парень-близнец. — Он наш.

Солдаты моего отца убрались с пути Кэррана, расчищая путь близнецам.

Я выскочила из машины и нырнула за капот, когда куски острого льда размером с мой кулак осыпали машину. Маги. Дерьмо.

— Роман! — закричала я.

— Я за него.

Роман выпрямился, не обращая внимания на лед, и ударил рукоятью посоха по мосту, его глаза загорелись. Деревянный наконечник посоха потек, превратившись в чудовищную птичью голову. Деревянный клюв раскрылся, и посох закричал. Тьма вырвалась из-под его ног, закрутилась вокруг него спиралью и рассыпалась на тысячи ворон. Убийство прокатилось по мосту, подобно горизонтальному торнадо, блокируя лед.

Я побежала через мост к детям.

В круге Дерек тряс Джули, но ее глаза были закрыты. Он должен был быть в состоянии выйти из оберега, но она, должно быть, запечатала его с обеих сторон. Они оказались в ловушке.

О словах силы не могло быть и речи. Тратить их на отдельных бойцов не стоило риска. Единственными двумя словами, которые подействовали бы на каждого бойца, были «ахисса» — беги, или «осанда» — преклони колени, но оба они поразили бы Джули и Кэррана. Я не знала, как ее защита крови отреагирует на слова силы. Кроме того, я не хотела, чтобы они становились на колени или убегали. У меня чесались руки

Кэрран добрался до близнеца сахану. Парень-близнец ухмыльнулся. Его рот раскрывался все шире и шире и из его десен выросли клыки. Его одежда порвалась, и огромная гиена-оборотень приземлилась на мост. Он не был буда. Он был слишком крупным, почти таким же крупным, как Кэрран, а его мех был густым и полосатым с небольшими темно-коричневыми пятнами.

Crocuta crocuta spelaea. Дерьмо. Сиенна никогда не ошибалась.

Я почти добралась до Джули и Дерека.

Самка-близнец захихикала, и стая гиен у ее ног захихикала в ответ. Самка сахану рывком расстегнула последний ошейник и отбросила путаницу цепей.

— Посмотри на нас, Шаррим! — завизжала девушка сахану. Ее кожа разорвалась. Мех вывалился наружу. Гиены у ее ног залаяли и захихикали. — Познай нас! Благослови нас своей кровью, когда мы искупаемся в ней!

Моему отцу нельзя было позволить больше обучать ассасинов. Эта жуткая псевдорелигиозная чушь, которую они несли, должна была прекратиться.

Самка сахану зарычала. Стая гиен рванула через мост ко мне.

В этот момент Кэрран и гиена-оборотень столкнулись. Гиена-оборотень ударил его в шею. Кэрран уклонился от удара и вцепился когтями в грудь гиены-оборотня. Самка провела когтями по его серой спине. Он зарычал. Они понятия не имели, на что способен Кэрран, когда он всерьез разозлен. Они собирались это выяснить.

Стрела просвистела у моих ног. Лучники очнулись и поняли, что надо стрелять в меня.

На меня бросилась первая гиена. Я увернулась от массивных челюстей и разрезала клинком ее шею сбоку. Зверь бросился на меня, и я пнула его. Гиена споткнулась.

Через полсекунды вся стая будет на мне.

Я сунула руку в круг и взорвала его. Он разлетелся вдребезги, как прозрачное красное стекло, осколки упали и растаяли в ничто.

Глаза Джули распахнулись. Она вскрикнула, когда на нее обрушился ответный удар магии.

Ведущая гиена укусила меня за бедро, вонзив в меня зубы. Ощущение будто меня зажало медвежьим капканом. Я ударила вниз, перерубив зверю позвоночник.

Вторая гиена прыгнула на меня. Оборотень столкнулся с ней в воздухе, отбросив ее в сторону. Гиена рухнула вниз со сломанной шеей.

Краем глаза я увидела бросившуюся на меня слева женщину, размахивающую топором. Она упала, сраженная молниеносным ударом катаны.

— Шаррим! — Адора улыбнулась мне.

Дерек завыл. Две оставшиеся гиены повернулись к нему.

Одиннадцать целей между мной и Кэрраном. Я окунула руку в кровь, стекающую по бедру, и придала ей форму. В моей левой руке сформировался кровавый кинжал. Я двинулась вперед.

На мосту два чудовища вцепились в Кэррана, захрустели кости. Левая рука самки гиены-оборотня безвольно повисла. У гиены-оборотня самца отсутствовал кусок правого бока, рана была красной и кровоточащей. Шерсть Кэррана пропиталась кровью. Я не могла сказать, кто побеждал, но я знала, кто останется в живых. Он убьет их обоих. Если я доберусь к нему вовремя, он оставит немного для меня.

Сбоку от меня стояли две женщины, каждая с мечом. Слева от меня была сабля, справа — катана. Слева на Адору бросился мужчина с большой булавой.

Сабля и Катана разделились, кружа вокруг меня. Если я повернусь к одной, то окажусь спиной к другой.

Сабля размахивала своим мечом, чей клинок был более старого образца, более крупный и тяжелый, чем современные варианты.

Катана наблюдала за мной, как ястреб, она стояла в позиции «сэйган-но камаэ»: правая нога выдвинута вперед, большая часть веса приходится на ведущую ногу, меч прямо перед собой, руки слегка согнуты в локтях; киссаки (острие катаны) нацелено мне в глаза. Гармоничный баланс, как для атаки, так и для защиты.

Сабля фехтовала. Катана полагалась на один удар в нужный момент. Один точный порез. Таков был путь самурая. Их лучшей стратегией было бы использовать Саблю, а Катана ждала своего часа.

У меня не было времени, пока они решали, когда напасть на меня. Я слегка повернулась к Катане, перенося вес на правую ногу.

Сабля нанесла удар с головокружительной скоростью. Катана произвела красивый диагональным удар. Мгновение растянулось в вечность. Я уклонилась назад, блокируя удар Катаны, позволяя сабле скользнуть на волосок от моего живота, вонзила кровавый кинжал в горло Сабли, выдернула его, откинула Катану назад и вонзила кровавый клинок ей в живот.