— Он житель Атланты, поэтому мы с Кэрраном заберем его.

— Вы с Кэрраном можете делать все, что захотите. Стая не будет вмешиваться. Для нас в этом нет никакой выгоды. Если это то, о чем ты пришла поговорить, то это будет короткий разговор.

Засранец.

— Нет, я закладываю основу. Как ты знаешь, я ездила повидаться со своим отцом.

— Ты его разозлила. — Джим изучал меня.

Значит, разведчик уже доложил ему.

— Да. Он отказывается вернуть Саймана, что вынуждает меня действовать. Он не может смириться с тем фактом, что я здесь и у меня есть автономия. Он не в состоянии иметь дело с другим авторитетом, особенно потому, что я его дочь.

— Я все еще жду услышать, как все это касается меня.

— Пифии неоднократно заглядывали в будущее за последний месяц. Они предсказывают войну. Она пойдет одним из двух путей. В первом, отец убивает Кэррана, вырезает Стаю, город горит, ведьмы умирают.

Его лицо не выдавало никаких эмоций.

— Во втором, отец убивает моего сына. Пронзает его копьем. Стая уничтожена, город горит, ведьмы умирают. Я видела видения. Ад на Земле приближается. — Я откинулась назад. — У нас есть четыре недели, прежде чем может появиться первый вариант.

Между нами лежала тишина, тяжелая, как кирпич.

— У тебя есть план? — спросил он.

— Да. Мне нужны кровь и кости моей тети.

— Зачем?

— Чтобы я могла отвезти их в Мишмар.

Он уставился на меня. Мускул дернулся у него на виске. О нет. Я довела Царя Зверей до апоплексического удара. Похоже, это мое призвание.

— Ты в порядке?

— Я пытаюсь решить, действительно ли я слышал то, что ты сказала, или каким-то образом мой мозг отключился, и у меня начались галлюцинации.

— Не торопись.

— Мишмар. Адская тюрьма твоего отца, которую он соорудил из остатков офисных зданий в Омахе, которые он же и разрушил. Мишмар, до краев набитый мутировавшими вампирами? Этот Мишмар?

— Да.

— В прошлый раз ты едва выбралась оттуда живой, и с тобой были Кэрран, я, две альфы, один из лучших бойцов Стаи, лучший повелитель мертвых в Атланте и Насрин, чудодейственная медичка. У тебя даже был проводник. Мы все едва спаслись.

— Я не собираюсь углубляться. Только доберусь до тела моей бабушки.

— Ладно, я повторю. Зачем?

— Я собираюсь отнести останки тети к бабушке и умолять ее о помощи. — В каждой убедительной лжи должна быть доля правды.

— Ты сказала нам, что твоя бабушка — существо за пределами этого мира. Она полна горя и ярости, и ты хочешь отнести туда кости своей тети? Ты забыла, что убила свою тетю? Ты ударила ее ножом в глаз. Что скажет по этому поводу твоя бабушка? Ты ожидаешь теплого воссоединения семьи?

— Джим, моя тетя была Пожирательницей городов. Она была крупнее меня, сильнее и обладала магической силой. Она хотела умереть с честью и позволила мне лишить ее жизни. Это был ее выбор. Я была удобным отточенным инструментом в нужном месте, в нужное время.

— И ты думаешь, что безумное существо, которым является твоя бабушка, поймет это?

— Да. — Нет, но это не имело значения. Если я расскажу ему о своем настоящем плане, он подумает, что я сумасшедшая.

— Ты что-нибудь из этого говорила Кэррану?

— Я сказала ему, что собираюсь сделать кое-что идиотское и опасное, и он сказал мне идти вперед и сообщить ему, может ли он чем-нибудь помочь.

— Я не понимаю ваших отношений.

— Ты не обязан. Джим, я в отчаянии. Я не могу защитить город. Я даже не могу защитить мужчину, которого люблю, или нашего ребенка, если видения верны. Сегодня, прямо сейчас, это наш шанс убедиться, что Атланта не станет еще одной Омахой. Ну, или мы можем переехать. Каждый раз, когда Роланд будет приближаться, мы будем продвигаться немного дальше на запад, пока не окажемся в Сан-Франциско.

Джим поморщился. Когда нужно добиться успеха, не останавливайся. Я рвалась вперед.

— Мы оба знаем, что империи строятся на торговых путях и хорошей логистике. Прямо сейчас он не имеет выхода к морю на Среднем Западе. Он хочет получить доступ к порту. Он не может отправиться на запад, потому что ему придется преодолеть горы и пустыню. Он не может спуститься к Миссисипи. Никто не хочет связываться с Луизианой, потому что местная магия там слишком сильна, и потому что его кораблям пришлось бы расчищать залив, в котором полно существ, пожирающих корабли. Это оставляет ему Восточное побережье. Если он повернет на север, ему придется сражаться с федеральным правительством, а он к этому не готов. Его единственный логичный выбор — Атланта. Это ключ ко всему Югу. Он не может получить этот город. Он осушит его досуха, и я не имею в виду финансово. Я имею в виду магически. Если он заявит на нее права, он будет питаться ею, как пиявка, чтобы увеличить свою собственную силу. Вспомни Хранителей маяка. Ты знаешь, что происходит, когда чья-то магия полностью истощается. Помоги мне не допустить этого.

Он вздохнул.

— Что тебе нужно?

— Тело и кровь моей тети находится у Стаи. Мне нужно будет забрать их, чтобы перевезти в Мишмар.

— Я все равно не смог бы помешать тебе, забрать их, — сказал Джим. — Ты ближайший родственник.

— Я знаю. — В юридическом кодексе Джорджии конкретно указано, что тела всех оборотней должны быть возвращены их семьям. Стая лоббировала принятие этого закона. Кэрран хотел убедиться, что органы оборотня не будут продаваться на черном рынке. Поскольку закон исходил от него, Стая также кодифицировала и соблюдала его, распространяя на всех членов Стаи, а не только на оборотней. В то время, когда я ударила тетю ножом в глаз, я была членом Стаи.

— Я хотел, чтобы ты знала почему.

Лицо Джима помрачнело.

— И пифии считают, что битва неизбежна?

— Да.

Выражение его лица потемнело. Я знала, о чем он думал. Эвакуироваться или не эвакуироваться. Ему придется принять решение относительно отправки детей из Крепости. Ему придется решить, стоит ли ему стягивать силы для сражения или рассеять их, чтобы снизить потери. Я уже была в таком положении раньше. Веса каждого решения было достаточно, чтобы сломать тебе позвоночник.

— Если я пойду к пифиям, они покажут мне видение? — спросил он.

— Ты можешь спросить. В этом нет ничего плохого. Все, что они могут сделать, это сказать «нет». Будут ли останки в каком-нибудь переносном виде?

— Я разберусь с этим. Кейт, не думай, что ты одна против него. Ты так это преподносишь, но это неправда. Он сам по себе, но у тебя есть все мы. Мы в этом вместе и вместе выстоим против него. Тебя многие поддерживают в этом городе.

— Спасибо, Джим. — Это было неожиданно.

— И если ты когда-нибудь превратишься в своего отца и будешь питаться этим городом, как пиявка, я убью тебя.

Правда что ли? Только в твоих самых смелых мечтах.

— Если я когда-нибудь превращусь в своего отца, ты встанешь на колени и поклянешься мне, Джим. И ты будешь счастлив, делая это.

Выражение его лица стало невыразительным.

Я подмигнула ему, встала и ушла. Это было не самое умное, что можно было сказать, но меня уже тошнило от людей, угрожающих мне, а ему было только поразглагольствовать. Пусть он переварит услышанное.

***

В НАШЕМ ДОМЕ БЫЛО темно. Свет не горел, за исключением фейри-ламп. Я сглазила.

— Джули избегает меня.

— Можешь ли ты винить ее? — спросил Кэрран. — Она знает, что у нее проблемы. Она надеется, что ты остынешь.

— Избегание меня еще больше выводит меня из себя. В конце концов, я пойду и найду ее, и ей это не понравится.

— Нет, ты этого не сделаешь, — сказал он. — Ты слишком занята… напомни, что ты собралась сделать?

— Ха-ха. Хорошая попытка.

— Скажи мне.

— Нет.

— Скажи.

— Нет.

Дверь в доме напротив нас открылась. Раньше это место принадлежало Немезиде воплоти, но она со своим мужем решила, что мы отравили весь их район, и съехали. Джордж и Эдуардо продали свой дом. Кэрран предложил им один из свободных домов, которые он купил, и первоначально они переехали в дом рядом с Барабасом. Но как только наши соседи выставили свой дом на продажу, Джордж и Эдуардо прошлись по нему и захотели его приобрести. Я никогда не спрашивала, откуда взялись деньги на его покупку, хотя их часто навещали Мэхон с Мартой, а еще Эдуардо проговорился, что они не брали ипотеку.