Надо встать, выключить ноутбук и ехать домой.

Нет, домой не хочу. Поеду в клуб. Надо немного выпустить пар.

Позвоню Гарику, пусть встретит, подгонит мне компанию.

Тру лицо руками. Да, пожалуй, так и поступлю.

Хотя… Почему-то чувствую, что сегодня мне в клубе расслабиться не судьба.

Принято считать, что интуиция – это женское. Мол, это бабы все всегда чувствуют на каком-то тонком уровне. Я всегда смеялся над этим утверждением. Если бы оно было так, бизнесом бы занимались только женщины. Потому что в бизнесе порой, лично для меня по крайней мере, интуиция играет решающую роль. Мне будут говорить, что это выгодно, меня будут уверять, что я получу отличную прибыль, мне приведут сотню примеров того, как зарабатывают на похожих сделках. Но если моя интуиция чуть качнет головой, я откажусь от сделки.

Никогда и никому не говорил об этом. Нет, вру, однажды рассказал. И это чуть не стоило мне моей компании.

Не будем о грустном.

Полчаса – и я в клубе.

Еще пять минут, и Гарик подходит ко мне с двумя красотками.

Они как инь и янь. Высокая стройная блондинка с прямыми волосами и среднего роста аппетитная кучерявая брюнетка.

– Александр, приветствую.

– Вечер добрый, Гарри, как сам?

– Как видишь. Отдыхай.

– Спасибо.

Гарик давний друг. Я помог ему открыть этот клуб и еще несколько в других городах. Бренд «Ласковый заяц» хорошо знают любители клубной жизни.

Я не любитель. И не профессионал.

Мне просто иногда надо потрахаться, потому что я живой.

Заводить любовницу я не хочу. Мне не нравится, когда баба путается под ногами и начинает устанавливать правила.

Иметь постоянную шлюху мне тоже неинтересно. Это приедается.

Жениться?

Не смешно.

Когда-то я думал об этом. Когда-то давно. В другой жизни. Один раз.

Нет. Извините.

Пока я к этому еще не готов.

Ну и я не баба, часики у меня не тикают. Я могу и подождать еще пару-тройку лет.

Рука блондинки ложится мне на ширинку. Брюнетка ныряет ладошкой под пиджак, расстегивая рубашку. Я снимаю галстук.

Мы в вип-зоне. Перед нами стекло. Мы видим все, что происходит в клубе. Нас не видит никто.

Я могу трахать их обеих, прижимая к стеклу – никто не увидит.

Меня это заводит.

Губы блондинки уже обхватывают мой член. Брюнетка облизывает мои соски.

Я их не трогаю.

Я ничего им не говорю. Предпочитаю, чтобы они проявили инициативу. Пусть отработают. Плачу я хорошо.

Держу блондинку за волосы, пока она делает мне горловой минет.

Хорошо. Но, сука, чего-то мне не хватает.

Это, блядь, как суп-харчо без специй, без перца. Не обжигает. Не горит…

Сука… у меня давно ни с кем не горит.

Мне, наверное, лучше вообще не трахаться…

Видимо, вселенная тут же подкидывает знак – вибрирует телефон.

Личный. По нему звонят всего несколько человек. В том числе один из сотрудников службы безопасности.

Я чувствую, что это именно он.

Интуиция, мать твою.

Еще я чувствую, что сегодня буду трахаться совсем в другом месте, и «трахаться» в данном случае – не значит вставлять милой девушке до гланд.

– Да, Клим, в чем дело?

Слушаю, охеревая…

Это просто кабздец.

Кабздец!

Через полчаса я в нужном отделении.

Хорошо, что у меня везде есть свои люди. Мы мило беседуем с начальником смены, шутки-анекдоты. Неформальный разговор. Потом слышим ор. Кто-то из задержанных «бузит». Интересно посмотреть.

Мне так очень интересно!

А еще через пару минут я вижу ее. И слышу то, что приводит в шок.

Клим мне об этом не сказал.

В ее глазах такой ужас…

Твою же мать… девочка… что ты натворила?

Что, блядь, я натворил?

***

Интуиция не подводит. Мне реально приходится трахаться, но совсем не так, как хотелось бы.

Смотрю на эту несчастную, с подбитым глазом, грязную, дрожащую…

Хотелось бы.

И хочется.

Даже такую, млять, хочется…

Просто до боли в яйцах.

Потому что это мой суп харчо с перцем!

Это мой личный сорт самого лучшего, самого забористого «плана».

Чёрт, траву не курил, кажется, сто лет, почему вспоминаю?

Пытаюсь осознать то, что говорят про мою девочку – сколько времени прошло, а я все еще мысленно так ее называю, хотя она не моя, никогда моей не была и…

Я был уверен, что не будет.

Нет, Корсаков. Это чужая головная боль. Пора тебе к этому привыкнуть!

Хрен там.

С недавнего времени снова – моя.

И еще раз хрен. Всегда моя.

Не знаю, блядь, почему.

Ненавижу ее. Так, что жилы тянет…

За то, что сделала со мной. За то, что всегда со мной делала! И делает до сих пор.

Ненавижу, потому что из-за нее я слабак. Мякиш хлебный. Тряпка.

А я не люблю быть тряпкой.

Понимаю, что ее ведет, сознание теряет. Мне дотрагиваться до нее – все равно, что голыми руками из костра головешки таскать. Или железные прутья, раскаленные добела, хватать.

Но деваться некуда.

Беру. Несу. Помогаю.

Альтруист хренов.

Добрый самаритянин.

Дверь закрываю, а сам думаю – тебе важно, чтобы она была жива. Остальное тебя волновать не должно.