Я его целовала! Конечно, состояние было нестабильное! Так… то есть… он тоже посчитал, что я неадекватная? Ужас какой.

Я не успеваю додумать, что в этом ужасного, Товий продолжает:

– Анализ крови нужен. Настенька, подготовь все.

– Все готово, Товий Сергеевич.

– Отлично, так… нет, сначала давай-ка давление померяем.

Настя подает прибор, Товий Сергеевич одевает мне манжету на руку, нажимает кнопку. Я расслабляюсь, но как оказывается – рано.

– Ты зачем из дома-то ломанулась? На ночь глядя? С мужем поругалась, что ли?

Я киваю. Не хочется вспоминать, но перед глазами перекошенное лицо Антона, его злые слова, летящий кулак…

– Он тебя ударил?

Белье «Агент Провокатор» и не только.

Что? Откуда он?..

Понимаю, что мои алеющие щеки говорят за меня.

– Гондон твой мужик, Василиса Викторовна. Гондон. Женщин в принципе бить – последнее дело. А уж таких, как ты…

Чувствую, как глаза предательски наполняются слезами.

Ужасно. Стыдно. Обидно.

Сглатываю, пытаясь что-то сделать с комом, который встал в горле.

– Ну, ладно, ладно, прости дядьку старого. Не хотел тебя расстраивать. Но словам моим поверь. Не человек он, а то, что не тонет. Поняла меня? Вот! А к Корсару присмотрись, Корсар у нас мужик правильный. А давление у тебя, экономист, совсем низкое. Ты ела сегодня?

Говорить не могу, головой качаю. Слезы в уши затекают, всхлипываю.

– Так, Настя, возьми анализ, я пойду, успокою нашего работодателя. Да, еще… Половой контакт сегодня был?

Боже, как стыдно!

Качаю головой, закусывая губу.

И тут же с ужасом я понимаю, что когда я целовалась с Корсаковым, еще в тот первый раз, в полиции – мамочки, я ведь реально с ним целовалась! Два раза! – я так возбудилась, что мое белье промокло насквозь! И теперь там наверняка пятна.

Ужас.

И как я вообще теперь смогу посмотреть в глаза Корсакову?

А ведь мне придется ему в глаза посмотреть! Он ведь не просто так сказал, что я теперь его женщина?

Он вообще ничего никогда не говорит просто так.

Я вздыхаю. Надеюсь, что он уже уехал, ну или по крайней мере больше не будет меня беспокоить сегодня.

А до завтра… До завтра я приду в себя и придумаю, как мне с ним себя вести.

Товий Сергеевич о чем-то говорит с медсестрой, потом подходит ко мне.

– Ну вот что, дорогая, сейчас возьмем анализ крови, обработаем твое личико прекрасное, а завтра посмотрим, как будешь чувствовать себя. Скорее всего, отпустим мы тебя домой. Я думаю, ничего криминального с тобой не случилось. Стресс, давление, еще и диеты эти ваши! Голодаете, а потом…

– Я не голодала. Просто…

– Просто, детка, в одном месте короста! Минут через десять принесут ужин. Потом Настя даст лекарства, и спать. Завтра с утра зайду.

– Спасибо вам.

– На здоровье, дорогая, на здоровье.

Он выходит. Я выдыхаю.

Ну все. Вот и закончилось приключение.

Укола в вену я почти не чувствую, стараюсь не смотреть в ту сторону.

Потом медсестра помогает мне подняться, приглашает в соседнюю комнату.

– Там у нас есть душ, вы можете смыть грязь. Потом я помогу вам одеться.

– Я… я сама справлюсь. Спасибо. Только…

Хочу сказать ей, что мне нечего надеть, но она выходит.

Вижу висящее у душевой большое чистое полотенце.

Ладно, могу пока завернуться в него. Когда вернется Настя – спрошу, может, у них есть какая-то одежда? Униформа или… халаты для пациентов?

Не успеваю раздеться, потому что слышу шум двери – наверное, вернулась Настя и все-таки принесла мне одежду.

Поворачиваюсь.

Да, одежду мне действительно принесли.

Но это не Настя…

***

Белье пригодилось.

Почему-то эта мысль первая приходит в голову.

Не то чтобы я хочу, чтобы Корсаков увидел меня в нем.

Да я уже вообще не соображаю, чего я хочу.

Нет, не так! Вася, ты просто вообще уже ничего не соображаешь, давай вот честно!

Жила всю жизнь в золотой клетке, от всего дурного отгороженная, сначала папой, потом мужем.

Один раз только свернула с пути истинного, поступила дурно, хотя и верила, что для благой цели. Но…

И вот получила разом! За один вечер, вернее, ночь, столько эмоций! Как игрок какой-нибудь идиотской программы с розыгрышами!

Только игроку в финале все-таки рассказывают, что его разыграли!

А мне? Мне кто скажет?

Или завтра с утра мне позвонит Антон и скажет, извини, маленькая, решил проверить тебя на прочность?

Бред.

Стою в одном белье. Понимаю, что ноги мои, без рваных чулок, но все в грязи. И еще понимаю, что я даже не дернулась, чтобы прикрыться.

А он смотрит на меня.

Корсаков Александр Николаевич. Серьезный мужчина. Бизнесмен. Богатый. Известный. Холостой до сих пор. Красивый.

Смотрит.

На верхушечки груди, приподнятые бюстгалтером-бра, прозрачные, с аккуратными вырезами, прямо над сосками, так, чтобы видно было ареолу.

На живот, пусть не идеальный, как у моделей, не рельефный, но красивый, плоский, с аккуратным пупком.

И туда, ниже, на лобок, где перекрещиваются кружевные ленты, видна розовая кожа и самый краешек половых губ – так задумано, чтобы ТАМ выглядело так же, как грудь в декольте.

В магазине меня уверяли, что это очень сексуально.

А мне хотелось быть сексуальной для мужа, потому что я чувствовала, что с сексом у нас в последнее время все не очень хорошо.

Нет, для меня, в общем, наоборот, было лучше.

Я не любила секс. Мне не всегда было приятно то, что делал Антон. Мне нравились поцелуи, нравилось, когда он ласкал мою грудь – особенно в начале отношений, после свадьбы. Но сам процесс проникновения…