– Постой. Речь ведь шла о фиктивном браке, а не совместном проживании?

– Тебе негде жить, Дана. Не упрямься, – мягко произносит Чес, не выпуская моей ладони из своих больших рук.

Пахнет от него приятно – чистотой, лесом и соленым морем… Мне он нравится. Между нами ничего нет, но интуиция подсказывает, что расставание принесет новую боль…

Мне бы отказаться, остаться одной, наедине со своими проблемами, не ввязываться в авантюру, но…

– А как ты собираешься помочь мне с квартирой? Андрей оформил ее задним числом, до регистрации в загсе. Она его по закону.

– Дана, я хороший хирург. Через мои загребущие руки проходят много людей, в том числе влиятельных. Придумаем что-то. Собирайся.

Расчесываю волосы и собираю их в гульку на макушке. Одеваюсь в джинсы и хлопковую рубашку. Вещей в чемодане немного, но есть все необходимое. Остальное куплю, когда устроюсь. Сморю на себя в зеркало и поверить не могу… Я выхожу замуж. Еду в квартиру к незнакомому мужчине. Ввязываюсь во что ненормальное, противоестественное…

– Давай чемодан, я помогу, – протягивает Чес, войдя в палату.

На нем нет привычной мне медицинской пижамы. В другой одежде я его и не видела, поэтому бессовестно пялюсь на рельефные плечи, обтянутые тканью водолазки. Он чертовски хорош… Жаль, что я его совсем не привлекаю.

– Может, составим договор? – испуганно бормочу я. Чего только боюсь – зарождающихся чувств или его равнодушия?

– Составим, не волнуйся.

Нас провожают любопытные взгляды его коллег, когда Чес ведет меня по коридору к выходу.

Распахивает багажник серого, видавшего виды седана, помогает мне устроиться на переднем сидении.

Мы молчим. Он смотрит на дорогу, а я на его руки – красивые, умелые и очень сексуальные… Интересно, как он… Господи, зачем я думаю об этом? Мне ясно дали понять, что «двери в спальню закрыты» или как он там выразился?

– Приехали, Дана, – произносит он, паркуясь возле старинного, каменного дома в районе Петроградки.

В парадной пахнет пылью и старыми книгами. Вспархиваю на третий этаж, отмечая широкие лестничные пролеты и высокие потолки.

– Квартира досталась мне от бабушки, – поясняет Чес, нажимая кнопку звонка.

– Понятно. Хороший дом, мне нравится.

Двери открываются, являя взору девочку лет десяти. Возле ее ног крутится рыжий пес. При виде меня он начинает звонко лаять.

– Проходи, Дана. Ксюша, это тетя…

– Можно просто Дана, – улыбаюсь я.

– А я Ксюша. Молодец, Чес, решил нашу проблему, как и обещал, – с облегчением произносит малышка.

Ах, вот для чего я ему понадобилась? Чес хочет удочерить Ксюшу, а я – инструмент для решения их проблем…

Дана.

Квартира у Чеслава потрясающая – большая, с высокими потолками и анфиладой комнат. И я не чувствую себя использованной… Здесь уютно и тепло, пахнет вареной картошкой и компотом.

Ксюша смотрит настороженно, но не грубит. Ведет себя, как ее приемный папа – деликатно и совсем не по-детски.

– Чеслав, покажешь мою комнату? – сипло спрашиваю я.

Все же я не рассчитала свои силы… Голова кружится, хочется поскорее прилечь и перекусить чего-нибудь.

– Идем, – подхватывает он мой чемодан.

Следую по широкому коридору со стенами, увешанными картинами. По обеим сторонам мелькают дубовые двери.

– Вот, проходи. Здесь когда-то был кабинет моей жены, – произносит Чес.

– А… Прости, если лезу не в свое дело. А что с ней случилось?

– Погибла в аварии. В шкафу ее вещи. Не трогай их, пожалуйста.

– Я и не посмела бы… Погоди, я хочу спросить, почему ты не можешь… Другие женщины, они…

Вот же дура! Зачем я только заговорила об этом? Чеслав ясно дал понять, что он не заинтересован в отношениях. Наверное, я тоже… после пережитого в браке разочарования.

Но любовницы-то у него есть? Не могут не быть. Почему тогда он попросил меня помочь?

– Спрошу прямо: почему ты не попросил об услуге какую-нибудь свою… подружку? Любовницу или…

– У меня их нет, Дана, – спокойно отвечает он. – Видишь ли… Со смертью Леры я… Я не могу больше. Ни с кем. Наверное, это психосоматическая импотенция. Не стоит у меня – так яснее?

– Не понимаю… ты ведь молодой мужчина. Сколько тебе?

– Тридцать четыре. Дело не в этом… Я всегда любил и хотел только жену. Поверь, бывают мужчины, непохожие на твоего Андрюшу. Я до сих пор люблю Валерию.

Не хочу смущать Чеса… Я медсестра и кое-что понимаю в медицине. Так вот, Чеслав не выглядит как импотент. Высокий, широкоплечий, из воротника его рубашки торчат жесткие, курчавые волосы, да и голос у него низкий, с хрипотцой. Наверное, он лжет? Не может он не хотеть… Не верю я в это.

Почему меня это так волнует? Он волнует? Мужчина, влюбленный в покойную жену…

– А Ксюша? Откуда она взялась или это секрет?

– Не секрет. В прошлом году она позвонила в приемное отделение… Плакала, просила приехать и помочь ее маме. Пьяный отец в тот самый момент ее убивал… На теле женщины насчитали сорок ножевых ранений. И Ксюша видела это, представляешь?

– И как ты решил, что ей…

– Я пытался чем-то заполнить пустоту внутри, – вздыхает Чес, запуская руки в карманы брюк. – Не хотел жить как робот. Если с женщинами в моей жизни покончено, почему бы не позаботиться о ребенке? Я и собаку завел по той же причине. Дана, ты хоть немного понимаешь меня? – с нотками обреченности в голосе добавляет он. – Не осуждаешь, ведь…

– Я горжусь тобой, – улыбаюсь, поднимая на него взгляд. – В моей жизни так мало настоящих людей, Чес… Все, кто были рядом, предали. Мама за две недели ни разу не позвонила мне, а я не хочу звонить первой. Не желаю слушать истории о ее любовниках. Она ведь всю жизнь так…

– Не поверишь, но моя мама круче, – улыбается он.

Заполняет своим присутствием пространство комнаты. Мне становится трудно дышать – от ощущения собственной никчемности и пробуждающихся, ненужных чувств. Таких мужчин не бывает… Их нет в природе. И, уж точно, мне такой не достанется. Даже если Чес прямо сейчас скажет, чтобы я ушла, это принесет боль. Я успела привязаться… Влюбиться в него… А дальше будет только больнее…

– Она тоже…

– Она изменила папе восемь лет назад. Он ее безумно любил или любит, но… Живет сейчас с малолеткой вроде тебя. Прости.

– Да ничего. И ты общаешься с ними?

– Да. Я хотел познакомить тебя с отцом, хоть он и не поддерживает мое решение заботиться о Ксюше. Никто не поддерживает, но мне все равно… Я привык жить, как считаю правильным. И моя женитьба вызовет кучу ненужных вопросов. Я хотел попросить тебя, Дана. Ты можешь подыграть мне? Притвориться, что мы влюблены друг в друга?

Ох, Чес… Мне и притворяться не нужно…

– Тогда… – подхожу ближе и опускаю ладошки на его плечи.

Воздух между нами сгущается. Чеслав втягивает его через напряжённые ноздри и шепчет:

– Чего ты хочешь?

– Ты же попросил подыграть? Нам придется касаться друг друга, возможно, целовать. Я хочу попробовать. Я… Можно?

– Ты такая маленькая, Дана. И… Не в моем вкусе.

– А какой была Лера? – задвигая обиду поглубже, шепчу я. Глажу его плечи, скольжу ладонями по мускулистой, широкой груди. В низу живота тянет… Швы едва затянулись, а я черт те о чем думаю!

– Она была высокой блондинкой, а ты – миниатюрная, жгучая брюнетка. У нее голубые глаза, у тебя янтарные.

– Какие, прости?

– Янтарные, как у тигра. Разве никто тебе не говорил такое?

– Нет.

Поднимаюсь на носочки и касаюсь его рта приоткрытыми губами. Чес напрягается. Дрожь его каменных мышц вмиг передается мне… Не отпускаю его – целую, облизываю губы языком, пытаюсь проникнуть им в его рот, но… Безуспешно. Он позволяет себя целовать, но не отвечает. Закрываю глаза и отдаюсь ощущениям… Мне нравится вкус его губ, запах, мягкость удлиненных волос… Хочу его… Разве такое возможно? Я только что рассталась с мужем, но хочу другого мужчину?