Алекс начинал заводиться. Он злился, потому что был бессилен что-либо изменить. Теперь любовные терзания перерастали в желание поймать и наказать. Поймает, свяжет по рукам и ногам и продержит так до ритуала. Порвёт, а потом пускай бежит, если сможет.

«Меняемся?» – спросил он у бескрылого.

«Давай до утра подождём. А то как бы не вышла осечка. Сам знаешь, в облике человека регенерация в два раза медленнее пойдёт. Если на ней браслет, то никуда ей отсюда не деться».

«Мать могла снять. Она против браслета была. Сказала, что только своей невесте я могу его надеть. Я уверен, что мать обязательно видела Машу».

«Мать, а отец на что? Ты его со счетов не сбрасывай. Хоть мать и более сильный дракон. Всё-таки, она прямая наследница Великого, ониксовые. Отец твой тоже себе на уме. Не он, давно бы Ник в интернате для слабоумных время своё коротал. Всё, Алекс, спи. Утро вечера мудренее».

Таможенный сканер противно запищал. Машу попросили пройти через рамку ещё раз. И снова тот же пронзительный писк.

Девушка растерянно вышла из кабинки.

– Следуйте за мной, – пригласила её карлица.

Здесь, в таможенной зоне, как и во всём аэропорту, магия не действует. А это значит, никто не может знать, что она отмечена Великим.

– У меня посадка на самолёт идёт. Скажите, что может так пищать? Я не понимаю. У меня нет ничего при себе. Пожалуйста. Может, на платке какой-нибудь код? Я только что его купила как сувенир, – и она стала стаскивать с головы платок.

– Покажите браслет, – вдруг сказала карлица, указывая на украшение, выглядывающее из-под манжеты.

Браслет. Как она могла про него забыть. Ведь Алекс ещё тогда предупреждал, что это средство слежения. Но… Если магии здесь нет, а это артефакт, то в таможенной зоне он не должен «засветиться».

Сбоку подошёл второй таможенник. Машу отконвоировали в кабинку. Девушке предложили присесть на стул, положить руку на стол, чтобы они могли рассмотреть браслет.

– Миленькие, самолёт улетит без меня.

Таможенники посмотрели на часы: «Давайте быстро, время ещё есть до окончания посадки».

Деваться некуда. Она расстегнула на манжете пуговицу, положила руку. Осторожно посмотрела на рубин. Но тот никак не отреагировал. Маша облегчённо выдохнула, ибо очень боялась, что он её выдаст.

Тем временем таможенник очень внимательно осмотрел браслет:

– Вы можете его снять?

Маша в очередной раз попыталась его покрутить, поискала защёлку, кнопочку, но всё было безуспешно.

– Нет, мне его на руку надел знакомый. А как расстёгивается, не показал. Наверное, магией закрыл.

– Магия здесь не работает, и браслет должен раскрыться. Люка, посмотри-ка, это же антиквар, если не подделка.

От этих слов Маша вздрогнула. Ещё не хватало, чтобы её обвинили в краже древнего наследия драконов. Она знала, что эти вещи нельзя вывозить за пределы страны без специального разрешения. И в этот миг она поняла, что делал Алекс, когда провожал её из Зоммера: он «давал разрешение» на вывоз браслета.

– Я не знала. Честное слово, мне знакомый на руку надел. Вы можете его снять и забрать. Я не знаю, как он снимается.

Но таможенники беседовали о чём-то между собой. Потом один из них вышел.

– Что за знакомый? – спросила тем временем карлица. – Он давал вам какую-нибудь бумагу?

– Нет. Пожалуйста, у меня самолёт. Я опоздаю. Мне срочно к маме надо. Мама болеет. Снимите его. Хотите, я напишу, что не имею претензий.

В это время вернулся другой таможенник. Они о чём-то переговорили. Потом вернувшийся поставил большой палец на рубин, а указательным и средним нажал на боковую грань. Вернее, на крепёж. Что-то щёлкнуло, и браслет соскользнул с руки девушки.

– Вот спасибо! – обрадовалась Маша. – Я могу быть свободной?

Браслет убрали в коробочку. А Маше сказали следовать за карлицей.

Счастливая девушка не сразу поняла, что её вывели не через те двери, в которые заводили.

Они вышли в глухой коридор.

– Мы куда, на самолёт? – Маша зябко повела плечами.

– В камеру, девочка, в камеру, – и карлица глянула с усмешкой. Так смотрят люди, для которых сопровождать в камеру обыденное дело. Они давно уже никому не сочувствуют, ибо иначе долго не продержишься. Они перевидали за свою жизнь столько концертов и спектаклей, что никому и ничему не верят. Они строго следуют букве закона. И не их это дело разбираться, кто прав, а кто виноват. У них есть приказ, и его надо выполнять.

– Но я… – голос дрогнул, но она сдержалась. Вот она свобода, была совсем рядом, за таможенной рамкой. Только переступи её. – Скажите, а почему рамка отреагировала на браслет? Здесь же нет магии.

– Это семейный браслет. И для предотвращения хищения хозяева клеймят специальным составом, на который реагирует любой металлоискатель.

– Но… Я не похищала. Отпустите меня, пожалуйста. Я хочу домой. Я не воровала. Или, пусть меня дома судят, если хотите, вы же можете выслать меня отсюда при помощи полиции. Я вас очень прошу. У меня мама…

– Господин де Касьян Софьян сказал нам, что браслет принадлежит его сыну, и попросил закрыть вас. Он свяжется с сыном. Если вас задержали напрасно, вам выплатят компенсацию и отправят домой. Но для законности процедуры вам всё равно предстоит предстать перед судом. Чтобы потом на нас не поступила жалоба о злоупотреблении.

Маше показалось, что у неё из-под ног уплывает земля. Она покачнулась, интуитивно ухватившись за карлицу. Была не была. Она решилась на последний шаг:

– Меня преследуют. Вы же сама женщина. Помогите мне. Я не буду жаловаться, я вас умоляю.

– Я верю, но не могу. Я не хочу из-за вас лишиться работы. Тем более что отсюда всё равно вас никто не выпустит, – женщина набрала код на замке. Открыла дверь: – Заходите, выбирайте себе любое свободное место. Отдыхайте. До утра времени много.

– До утра? А что утром?

– Утром вас повезут на суд.

– Суд? – Маша нахмурилась. Про суды оборотней она наслышалась. Закон один: «Прав тот, у кого больше ипостасей». – А без суда?

– На суде можете подать жалобу на преследование. Это в ваших же интересах.

Маша робко переступила порог. За спиной захлопнулась дверь. Она не обернулась. Было страшно. Страшно, что не справится с эмоциями.

Медленно, словно зомби, она прошла к первой попавшейся лежанке, улеглась на неё и закрыла глаза. Она не видела, как за ней из угла наблюдали два ярко-зелёных глаза.

В огромной праздничной зале около одной из колонн стоит высокая темнокожая статная красивая женщина. Она посматривает с чувством некоторого превосходства на окруживших её дам. Они трогают её пальцы и пытаются прикоснуться к ним губами.

– Дорогая Амелинда, как мы рады за вас!

– Алекс, он просто герой!

– Вы воспитали настоящего дракона!

– Вы истинная наследница Великого!

То и дело раздавались восхваления.

Прямой наследнице ониксового дракона не привыкать к вниманию. Алекс ещё при рождении был отмечен, и она ни на секунду не сомневалась, что именно ему передаст эстафету наследования.

Её трон пошатнулся, когда Великий вдруг назначил троих наследников. Амелинда рвала и метала, она повсюду искала сына, чтобы задать ему взбучку и была уверена, что отец приложил руку, чтобы спрятать своего первенца от гнева матери.

И вот сейчас её рейтинг, как рейтинги их компании, взлетели на недостижимый уровень. Алекс доказал своё право не только тем, что рождён наследницей. Он доказал это в честном поединке. Конечно, если бы Маша не ринулась его спасать, неизвестно чем бы ещё закончился бой. Но сейчас Амелинда думала о Маше всего лишь как об одном из средств достижения цели.

– Мама, я пи-пи хочу, – стоящий позади матери великовозрастный детина подёргал её за руку.

Амелинда оглянулась в поисках мужа. Но, не найдя его, произнесла елейным голосом, на какой только была способна:

– Конечно, мой дорогой. Надеюсь, вы меня простите, мне надо с мальчиком сходить.

– Боже, она святая. Другая давно бы сдала инвалида, а она так о нём заботится. Просто истинная дочь Великого.