— Единственно, что могу обещать, это то, что истерик больше не будет. И за прошлую прошу прощения, не сдержался!

— Ну, хоть что-то!

— Простите, один вопрос, почему вы не обращаете внимания на Иллария? Он хороший парень, и не скрывал цель пойти кому-то в мужья? Он был бы послушен, и без истерик!

— Он не задевает во мне никаких чувств. Прости.

— А я, значит, задеваю?

— По крайней мере, у нас вышел эмоциональный обмен мнениями, а не бездушный диалог, как с другими. Посмотрим, что будет, если ты выучишь язык, и мы сможем поговорить напрямую, а не через эту говорящую голову, как сейчас. Так что, извини, но я выбираю тебя!

Окресности Хоупа. Нордик, порт на северо-западе Северного королевства.

После разговора с девушкой, кстати, он так и не узнал ее имени, обидно, его вернули в комнату с кроватями, велели ждать. Иллария и троих парней еще не было, зато увели еще одного из всей компании. Видимо, водили на отбор пятерками. Вскоре вернулся Илларий, увели другого парня. Илларию тоже ничего не сказали. Только, когда вернулась вся пятерка, вызвали снова его, Иллария и еще одного парня, сына герцога Дальнира, им надели вторые браслеты, серебристого цвета, сообщили, что они избраны в семьи, отправятся туда после освоения основы языка, жить будут по одному в комнате, в особом крыле, но язык учить вместе со всеми. Трое избранников, как их теперь называли, заселились в отдельные, достаточно комфортабельные комнатки, где была кровать, стол для занятий, столик типа чайного и отдельная душевая на каждые две комнаты, так что с Илларием Эльриана объединял душ, а их товарищ пока оставался единоличным пользователем душа. Впрочем, ненадолго. Через две недели ожидались следующие «смотрины». Вечером, после ужина в отдельной столовой на десять столиков, где привезший еду переводчик пытался объяснить принцам как пользоваться вилкой и ножом, что, не смотря на усталость, было встречено диким хохотом, и ничего не понявший мужик удалился с обидой, а расшалившийся Илларий прокричал ему вслед, почему ему не принесли специальный нож для мяса, а простой, для масла. Но за ним явился начальник и стал объяснять, что знание застольного этикета им необходимо. Его излияния прервал уже Эльриан, Он просто выложил на стол все три ножа и три вилки, принесенные к блюдам, и объяснил, что в пищеблоке ошиблись, и положили два ножа для мяса, а один, доставшийся Илларию, для масла. Кроме того, из трех вилок одна была для десерта, одна для рыбы, и только одна для мяса. Илларий же напомнил, что застольный этикет они начали учить с того момента, как сами взяли ложки в руки, то есть года в полтора. Так что они его не знают, они с ним живут. Начальник, привыкший учить рыбаков и крестьян, крепко задумался. Видимо, осознал, что графы, герцоги, и принцы все же от них слегка отличаются. Потерев лоб, он попросил молодых людей завтра подойти на пищеблок и рассортировать приборы в соответствие с их назначением, боясь признаться, что сам не смог бы отличить одну вилку от другой. Вилка и вилка, не ложка, и ладно! Сделав внушение ни в чем не повинному переводчику, он удалился. Так как стало ясно, что колонисты практически не встречались с аристократами, Эльриан, у которого появились соображения на этот счет, проскользнул через душ к Илларию, и изложил ему свои соображения на эту тему.

— Слушай, похоже, они совсем не видят разницу между нами и простыми людьми. Как бы нам это им объяснить попонятнее. У них, я слышал и совместимость с народом в три раза хуже, чем с аристократами. Как и у нас! Почему запретили браки между сословиями? Да потому, что от брака аристократа с простолюдинкой не родятся дети, вернее родятся, но больные, которые не выживают. Самое странное, что от простолюдина и аристократки дети нормальные, но кто из аристократок выйдет замуж за простолюдина!

— Да, у нас был случай, один выслужился, до адмирала, титул получил, женился на дочери графа, и все в порядке. Да и еще была пара случаев, но это единицы по сравнению с общей массой. А в случае брака с простолюдинками, успешных, я уверен, большая часть имела незаконное происхождение, то есть там пошалил один вельможа со знатной дамой, девочку отдали на удочерение в простую семью, а другой женился. Ладно, с этим разбираться должны ученые, а не мы. У нас знаний о наследственности не хватает. Но что-то там нечисто. Закон этот ввели, когда еще были живы последние из небесных людей. И действует он до сих пор. У вас в Эстине, в библиотеке, хранятся архивы небесных людей, Ты никогда их не смотрел?

— Только те, что на бумаге. А там большинство или на таких дисках серебристых, или на мелких прямоугольных штучках, архивариус, древний старик, рассказал, что они вставляются в специальный прибор, и их можно прочитать, а на некоторых есть живые картины. Только он уже ни одного из этих приборов работающих не застал, у него были неработающие, но никто починить их не мог. Я тут подумал, светящиеся прямоугольники у этих, колонистов, они похожи на те самые приборы, только те толще и прямоугольники не светятся! Может, потому что сломаны?

— Может, как-то надо этим недоумкам объяснить разницу между потомками небесных людей и простолюдинами. А то они и впрямь начнут нас письму учить! Палочки — нолики выписывать. Нам только буквы надо выучить и правила письма, а уж написать мы как-нибудь сможем! И, потом. Ты заметил, что некоторые знаки, пусть будут как у нас, буквы, похожи на наши, да и слова похожие есть. Так что, возможно, мы одних корней с ними! И нечего нас прессовать!

Больше пока ничего толкового в голову не пришло, решили разойтись по комнатам и спать. Завтра начинаются занятия, надо выспаться. На занятия их провел тот самый переводчик, который пытался учить их этикету. Учить начали почти, как предсказал Илларий. Как безграмотных крестьян. Палочки — крючочки. Заполните строчку. Б+А будет Ба и так далее. Эльриан думал взбунтоваться еще в первый день, но поостерегся, мало ли, что говорили про наказания! Может, это не работает! Нарваться так прямо с первого дня на порку не хотелось. К тому же он узнал, что в школе есть библиотека и решил туда заглянуть. Может там найдется устав школы на элланском языке? Дорогу ему объяснили. Библиотека была на том же этаже, что и классы. На вопрос что ему нужно от удивленного библиотекаря, объяснил, что нужен устав школы на элланском языке. Пожилой человек удивленно уставился на него:

— Зачем тебе? — Довольно грубо спросил он, как ни странно, на ломаном элланском.

— Хотел прочитать, что бы не наделать ошибок, — вежливо объяснил Эльриан, игнорируя грубость библиотекаря.

— Устав у нас только на общеземном и английском, это такой земной старый язык, — ответил старичок.

— На английском? Это язык, на котором писали Шекспир, Свифт и Диккенс?

Старик выпучил глаза, — Да!

— Тогда дайте мне его, пожалуйста!

— Зачем?

— Зачем берут книги, документы? Читать.

— На английском⁇

— Ну, раз он на английском, значит на нем.

Старик принес тонкую брошюру и положил на стол перед странным учеником.

— Я могу взять его с собой, или нужно читать здесь?

— С собой нельзя, только здесь.

— Тогда я попрошу, не убирайте далеко, перерыв заканчивается, на следующем я приду и прочитаю.

— Хорошо, — ехидно заметил библиотекарь, думая, что никто больше не придет. К его удивлению странный ученик появился снова, взял книжку, чистый лист бумаги и, стал листать страницы, делая периодически выписки на листе. Успел за перерыв. Поблагодарил старика, спросил, можно ли брать художественные книги с собой. Тот сказал:

— Художественные, можно. — Показал, где стоят книги на английском, Эльриан так же заметил книги на французском и русском. Но решил старика до инфаркта не доводить, и подошел к стойке с английскими книгами. Диккенса читать не хотелось. Страдания юного Оливера Твиста или Девида Копперфильда его не прельщали. Путешествия Гулливера слишком походили на их ситуацию, что бы еще раз о ней вспоминать, поэтому, увидев знакомую обложку «Трое в лодке, не считая собаки» Джером К. Джерома, он ухватил книжку, решив, что посмеяться им будет полезно.