Библиарий перевернул страницу, и чародейка увидела следующий рисунок. На нём человека сзади обнимала симпатичная глазастая пушистая зверюшка, похожая на горную обезьянку с удивительно длинным хвостом и кошачьей мордочкой и лапками.

— Сначала их не боялись, — продолжался рассказ, — появилась мода держать дома милейшего зверька, за которого люди готовы были отдать целое состояние.

— Но, как я понимаю, был подвох? – спросил Вил.

— Естественно, был, — охотно согласился Кэш, — и ещё какой! Милейшие пушистики оказались демонами-пожирателями. Они вызывали глубокую привязанность к себе, граничащую с маниакальностью: хозяин буквально готов был перерезать глотку любому, кто пытался причинить вред его любимцу. Это, как вы понимаете, являлось защитным свойством этих тварей.

— Я только никак не возьму в толк, какой вред от того, что некто любит до безумия своего домашнего питомца, — продолжал недоумевать коррехидор, — моя тётка так любила свою мерзкую собачонку, что, когда та издохла к великой радости всех домочадцев, повесила портрет этой пучеглазки в гостиной и ставила каждый день свежие цветы.

— Видите ли, пушистые создания с кошачьими мордочками были демонами, — вздохнул рассказчик, — они дарили своим хозяевам необыкновенные, восхитительные сны, в коих те исполняли свои самые тайные и заветные желания. Люди переставали есть, пить, запирались в своей спальне и погружались в блаженное небытие.

— Но магический опыт учит нас, что ничего не даётся просто так, — прищурилась Рика, — моей фантазии не хватает, чтобы догадаться, что именно забирали демоны взамен снов, полагаю, банальную жизненную силу.

— Всё так и было, — кивнул библиарий, — жертва медленно умирала абсолютно счастливой, а пушистый красавец переключался на нового кандидата. Когда заводчиком демона стал наследник престола, королевская семья забила тревогу.

— Триста лет назад, — прикидывал Вилохэд, — это же как раз накануне Смутной эпохи воюющих кланов? Конец клана Сакуры?

— Приятно встретить столь глубокие исторические познания у блюстителя закона, — Кэш обнажил в улыбке крупные зубы со щербинкой посередине, — вы абсолютно правы. Наследник клана Сакуры тайно обзавёлся смертельно опасным питомцем. Когда об этом стало известно, было уже поздно. Симбиоз зашёл слишком далеко. Его величество император Джуничи́ро второй, занимавший тогда Артанский престол, потребовал от Коллегии магов найти лекарство от недуга, поразившего его единственного сына. Маги поработали и выдали к назначенному сроку средство, избавляющее от демона-пожирателя снов. К слову сказать, убивать их пытались по-всякому, но ни малейших результатов не добились. Поэтому средство, предложенное Коллегией, было воспринято, как божественная панацея.

— Интересно, что наши коллеги предложили? – не удержалась чародейка.

— Увы, все записи с упоминаниями о средстве были тщательно уничтожены, а сами чародеи казнены. Их сварили в кипящем масле по приказу всё того же Джуничиро второго.

— Какова причина столь резкого изменения отношения?

Кэш криво усмехнулся.

— Магам было дан приказ найти средство борьбы с пожирателями для того, чтобы эффективно и быстро ликвидировать проблему. И средство нашли, но имелся один нюанс: вместе с пожирателем эффективно и быстро ликвидировался и носитель, — он сделал паузу, словно собираясь с мыслями, —вы ж понимаете, то, что наследник артанского престола присоединился к числу демонических симбионтов, держалось в строжайшей тайне. Принц был объявлен больным экзотическим заболеванием, которое подхватил, путешествуя по провинциям в Делящей небо. Лекарство уничтожило его вместе с питомцем. Гневу императора не было предела. Он усмотрел в деянии покушение на корону и целостность империи. Демоны-пожиратели снов были уничтожены, все маги, имевшие хотя бы самое отдалённое отношение к проблеме, были казнены, это направление исследований запретили во веки веков, а любые записи и рецепты создания средства уничтожены.

«Поскольку лекарство оказалось страшнее самой болезни», — так говорилось в императорском указе. – Империя осталась без наследника престола, — подхватил Вил, — в Делящей небо вспыхнул мятеж, да и в самой Артании начался столетний период смуты. В итоге Делящая обрела независимость, зацапав попутно и Южный архипелаг, а у нас сменилась правящая династия.

— Да, — с некоторым удивлением подтвердил Кэш, — кленовый лист сменил цветок сакуры, а империя стала королевством. Но пожиратели снов исчезли навсегда. За триста лет нет ни одного случая встречи. Не думаю, что вам «посчастливилось» столкнуться с ними. Пожиратели убивали своих жертв нежно, те умирали со счастливой улыбкой на губах. Им не нужно было жечь своего симбионта калёным железом или сбрасывать с большой высоты.

Чародейка не могла не признать правоту рассуждений господина Кэша. События трёхсотлетней давности совсем не походили на те проблемы, с какими столкнулась Королевская служба дневной безопасности и ночного покоя сейчас. Значит, нужно копать в другом направлении.

— Может, нам стоит поворошить прошлое? – она не заметила, как начала рассуждать вслух, — «Лунный цирк» всплыл в обоих случаях. Вдруг разгадка на старой магографии, а мы просто её не видим?

— «Лунный цирк»? – переспросил библиарий, даже несколько оживившись.

— Да, — пришлось подтвердить коррехидору, — обе жертвы косвенно были связаны с этим модным театром.

— Удивительное дело – память, — проговорил Кэш, покачав головой, — идут годы, мы ощущаем, как наше прошлое неожиданно воскресает в нашей памяти, оживляя воспоминания самым странным образом и в самые неподходящие моменты. Недавно я встретил такое вот напоминание. Мелочь, привычка сжимать кулак и расправлять пальцы, напомнила мне о временах моей молодости, — он снова вздохнул, — во времена буйной студенческой юности мой хороший приятель – Рэй Хотару всерьёз увлекался цирком. Репетируя сложный фокус, он травмировал связки на руке, после чего был вынужден тренировать кисть, чтобы сохранить её чувствительность и подвижность. А тут пожилой человек делает нечто похожее…

— Правую или левую? – спросила Рика, которой рассказ библиария напомнил, как господин Рэйнольдс разминал руку под столом.

— Что? – переспросил Кэш, — а, какую руку. Не помню, право слово. Случилось это больше десятка лет назад.

— Вы пересеклись с владельцем «Лунного цирка»? – как бы невзначай поинтересовалась чародейка.

— Да. Я видел его на одном званом вечере. Вполне впечатляющая персона, доложу я вам. Обаятелен и умён. Знаете, — Кэш поглядел сначала на Вилохэда, а потом на чародейку, — он из тех людей, которым невозможно затеряться. В любой компании они всегда на виду, в центре внимания. Рэйнольдс же умудрился в свои почтенные годы сохранить ясный цепкий ум и не утратил интереса к жизни. Всем бы нам такими быть в старости.

Вил и чародейка переглянулись и вежливо поблагодарили господина Кэша за помощь.

— Чего там, — отмахнулся библиарий, вновь погружаясь в свою работу, — обращайтесь без церемоний и стеснения. Я всегда рад помочь. Если что-нибудь интересное вспомню или откопаю, свяжусь с вами.

— Как вы думаете, — спросил Вилохэд уже на улице, — не слишком ли часто в нашем расследовании всплывает господин Рэйнольдс с его «Лунным цирком»? Один собирался продавать своё заведение приезжему более удачливому коллеге, другой изготавливает колесо смерти для особо сложного трюка. Кстати, мне недавно мой дворецкий рассказал, что в прошлом такой трюк уже показывали, но он закончился трагической гибелью исполнительницы. Не слишком ли много совпадений?

— Пожалуй, — задумчиво проговорила Рика, — мне не покоя даёт мысль, что разгадка может таиться в прошлом.

— Если только это не результат ностальгических воспоминаний нашего библиария, — улыбнулся коррехидор, — хотя и меня зацепил рассказ об одинаковой привычке разных людей. Хотя, наверняка, напрасно: господину Кэшу около сорока, а владельцу «Лунного цирка» заведомо больше шестидесяти. Я бы не удивился, узнав, что ему семьдесят с хвостиком, но он отлично держится. Для артиста подобное – не редкость. Но и про доклад его величеству забывать не стоит, распишем в ярких красках, как мы работали в библиотеке Академии магии, глядишь, и отделаемся малым недовольством коронованной особы.