– Стало быть, вы угадали, что все дело в суевериях рудокопов, – сказал Сигвард.

– Вот! – подхватил Ингоз. – Нагнали хозяева, понимаешь ли, иностранцев, а мы потом мучайся. Старый хрен этот, мастер, всем мозги замутил, втравил в свои ритуалы сатанинские и рудокопов, и охранников, и деревенских. Хорошо, что конец ему пришел.

– Это верно. Но важнее другое. Что он со своими доморощенными ритуалами успел натворить?

– Вы про убийства? – уточнил Сигвард.

– И про них тоже. Наши друзья высказали предположение, что прежде их не было. Я не согласен. Вряд ли те, кто желает умилостивить злых духов, удовлетворились бы кровью из разбитых носов. Но убийства были редки.

– И жители поселка на это соглашались?

– Полагаю, их убедили в том, что это необходимо. Чтоб земля лучше родила, чтоб скот плодился. Цель жертвоприношений обычно в этом и состоит, и сельские жители могут в это поверить. К тому же в деревнях обычно народ скрытный, посторонних в свои дела не посвящает, поэтому на Дороге ничего не знали. Лишь в нынешнем году решено было снять человеческую жатву побольше – без ведома тех, кто должен был пасть. Похоже, сама судьба привела нас вчера в Орешину.

Ингоз, повышенный до ранга судьбы, приосанился.

Перегрин продолжал:

– Но я не об этом. Меня тревожат последствия оных действий.

– Меня тоже, – отозвался Сигвард. – Так просто они от нас не отцепятся.

– Вы неверно меня поняли. Во многих других краях грядущая опасность была бы… как точнее выразиться? – внешнего характера. Но Эрдский Вал – очень непростое место. Покойный мастер и его последователи своими ритуалами могли разбудить силы, о которых даже не подозревали.

– А нам что до этого? – Сайль проглотила последний кусок лепешки. – Нет таких сил, с которыми нельзя было бы справиться с помощью пороха и зажигательной смеси.

– Хотел бы я в это верить. К сожалению, порой я убеждаюсь в ином.

– В любом случае хватит рассиживаться, – сказал Сигвард. – Ингоз, дальше мы должны двигаться неприметно. Есть соображения?

Ингоз почесал в затылке.

– Я тут прикинул кое-что. Раньше мы вроде предполагали, что пойдем по пустоши. Но после прошлой ночи как-то неохота на открытое место высовываться.

– Согласен.

– Стало быть, прижмемся к Эрдскому Валу – там, где все еще лес. Тут поблизости должна быть речонка – двинемся вверх по течению и почти до места доберемся.

– А поселок? – спросила Кружевница.

– Какой поселок?

– Где вчера были. Ты говорил, что поселок возле реки.

– А Орешина – ниже по течению, чучело! Там река петлю делает.

– Припоминаю, что неподалеку от нашей цели есть каскад небольших водопадов, – в задумчивости произнес Перегрин. – Должно быть, оттуда вытекает и упомянутая вами река. Что ж, Ингоз, я также склонен согласиться с вашим предложением.

Сайль своего мнения высказывать не стала, поскольку, скорее всего, оного не имела. И вообще помалкивала до тех пор, пока путешественники не собрались трогаться с места. Проблема, как и следовало ожидать, возникла из-за способа передвижения. Сигвард велел ей прекратить придуриваться и ехать, как все. Сайль напомнила, что лошадь забрал Пандольф и, стало быть, она может идти пешком с чистой совестью. И, как вчера, вместе с Сигвардом она не поедет.

– Не могу же я всю дорогу за тебя цепляться! – добавила она.

– Не можешь. Надо было нам вчера из конюшни хозяйскую лошадь увести, – ответил Сигвард. Подобно Сайль, он не был склонен шутить. – Мой недогляд. А пока что можешь ехать на муле господина Перегрина.

– Он же и так нагружен! – Сайль с надеждой воззрилась на Перегрина, ожидая, что он возразит.

Напрасно.

– Выдержит, – ответствовал Перегрин. – А вы не так много весите.

К вящему расстройству Сайль, он извлек из своего багажа одеяло, сложил его и пристроил вместо седла. Нашелся и ремень на место подпруги.

А поскольку Кружевница всем своим видом являла сомнение по поводу устойчивости этой конструкции, Сигвард просто подхватил ее, поднял и усадил на мула, благо животина ростом была поменьше лошади.

– Ну ты гляди! – Ингоз не преминул съехидничать. – Кружевница нынче путешествует как знатная дама. Господа офицеры и ученые маги ей прислуживают. Еще бы рожу умыла хоть раз – была бы прямо принцесса!

– От принца слышу, – буркнула она, сжимая поводья.

Этот день, в отличие от предыдущего, столь насыщенного событиями, выдался удивительно мирным. Разве что дождь пошел, но был он несильным, а ехали они под деревьями, так что останавливаться и искать укрытия не стали. С пути не сбились. Как и обещал Ингоз, вскоре он вывел их к реке, узкой и быстрой. Лучше было бы переправиться, но здесь берег был высок, и с лошадьми это не представлялось возможным. За весь день признаков погони не замечалось. Некоторые неудобства возникли только под вечер, когда сырость все же дала знать о себе, несмотря на то что дождь прекратился. Чтобы согреться, нужно было развести костер, а это никак не удавалось сделать. Ингоз принялся ныть и сетовать на судьбу. Казалось, угроза простуды удручала его больше, чем вчерашняя смертельная опасность. Сигварду за почти пятнадцать лет военной карьеры приходилось ночевать и в худших условиях, Сайль, согласно ее утверждениям, не знала, что такое холод. Можно было ожидать, что Перегрин, нередко поминавший свой почтенный возраст, обеспокоится о дряхлеющих костях и суставах. Но нет – это его как будто совсем не волновало. А вот Ингоз, вроде бы привыкший к местному климату (достаточно мягкому, по правде сказать) и по образу жизни совсем не неженка, вдруг вспомнил, что он вообще-то карнионец, а в Карнионе сейчас тепло, даже жарко, и полная благодать, не то что здесь.

Он попробовал было подольститься к Перегрину:

– Мэтр, а вот говорят, что есть люди, способные добыть огонь из воздуха…

– Есть, – спокойно ответил Перегрин. – Некоторые его даже изрыгают. Они называются – ярмарочные фокусники.

– А что, магия такого не может?

– Может. Но ее не растрачивают по мелочам.

– Какие мелочи, если мы тут простудимся, заболеем и умрем?

– Говори за себя, – заметил Сигвард.

– Ну и что? Куда вы без проводника? Кто вас до места доведет? Кружевница?

– Задолбал уже! – Кружевница с кряхтением поднялась на ноги и не без труда доковыляла до своего заветного тюка (не зря отказывалась она ехать). Порылась там, извлекла флягу.

– Вот это дело! – обрадовался Ингоз. – Не ожидал от тебя…

– Заткнись. – На негнущихся ногах Кружевница подошла к печально дымящему костру и плеснула на него из бутыли. («Совсем девка спятила», – прокомментировал Ингоз.) Закупорила бутыль, убрала ее в карман безрукавки, взамен достала кремень и кресало, добыла огонь и подпалила сухой хворост. Пламя побежало по веткам, словно никакого дождя в помине не было. Вскоре костер пылал высоко, с треском, не хуже, чем вчера в Орешине.

– Однако! – заметил со своего места Сигвард. – Это и есть зажигательная смесь, о которой ты упоминала?

– Заготовка для нее. Одна из возможных.

– Что-то вроде греческого огня? – уточнил Перегрин. – Я читал о нем.

– Я тоже. Фигня ваш греческий огонь, хлопот от него больше, чем пользы. Рецепт мой собственный, прост и дешев.

– Пахло как будто аквавитой, – глубокомысленно произнес Ингоз.

– Имеет место быть. Сама получаю; зря, что ли, перегонный куб пришлось соорудить. Но пить все равно не советую – туда кое-что примешано.

– Ну, я еще не настолько простыл, чтоб аквавиту пить. Это Пандольф может, в Эрде, при морозах тамошних, еще и не то лакать приучишься, чем эту настойку аптекарскую. А ты, капитан, пил аквавиту?

– Пил. Немцы и голландцы нынче вовсю пьют ее вместо вина. Хорошо согревает. Да и в Тримейне кое-кто не пренебрегает.

Ингоз на некоторое время впал в задумчивость, терзаемый смутными сомнениями – то ли утянуть бутылку у Сайль и попробовать согреться изнутри, то ли все же внять предостережениям.

Перегрин тоже внес свою лепту в обсуждение: