Наш форт в Гвинейском заливе процветал. Когда-то оставленные там на время раненные и покалеченные моряки обжились и вполне комфортно себя чувствовали на африканском побережье. Вся моя эскадра сейчас стояла в огромной лагуне. Мы сделали приличный крюк, перед походом на Карибы, чтобы забрать моих людей, имущество форта и собранные ими за время нашего отсутствия товары. В Африку теперь мы попадём не скоро, а бросать форт на произвол судьбы мне не хотелось, я чувствовал ответственность за своих людей.
За два года работы, африканское поселение принесло мне значительный доход, а обстановка в этом месте разительно поменялась. Племена работорговцев отступили от побережья в глубь материка, так как с моей поддержкой, их бывшая добыча быстро превратилась в хорошо вооруженные и организованные отряды непримиримых бойцов со своими угнетателями. И центром сопротивления стал форт. Десять отпущенных мною чернокожих рабов, успевших научится обращению с огнестрельным оружием и пользующиеся помощью белых переселенцев, довольно скоро сами обучили своих соплеменников этому не хитрому делу. Мне оставалась только снабжать их мушкетами и порохом, в обмен на всю ту же слоновую кость, которую теперь местным стало добывать куда как легче. Всё же охотится на слонов проще с мощным ружьём, чем с копьями и отравленными стрелами. С лишним огнестрелом у меня проблем не было никогда, весь захваченный у пиратов неликвид шёл как раз на побережье Гвинейского залива, насыщая регион смертоносным товаром и превращая его в самое опасное и милитаризованное место после марокканского побережья.
Сейчас форт разросся в посёлок, земляные укрепления были усилены, появились новые огневые точки и рвы. Постепенно форт превращался в настоящую крепость. Торговая точка, где можно было безопасно обменять у белых людей нужные товары на слоновую кость и меха, и где стопроцентно гарантировалась защита всем чернокожим от захвата в рабство, становилась оживлённым местом. Слухи быстро расползлись в окрестностях и теперь тут функционирует импровизированный рынок, вокруг которого стремительно разрастался посёлок.
За время существования форта, от болезней и ран скончалось трое его первых обитателей, что подстегнуло оставшихся искать замену выбывшим бойцам. Бывшие рабы помогли и с этим. Подростки из местных племён, чьи родители или погибли, или были угнаны в рабство, были отданы старейшинами на обучение и службу бледнолицым. Очень скоро смышлёные парни выучили и язык белых людей, и все тонкости гарнизонной службы. В итоге теперь бывшие моряки осуществляли только административные и командные функции, а население посёлка насчитывало более двухсот человек. Теперь даже канониры в форте у меня были черными, не говоря уже об отрядах самообороны. Увиденное поразило моих европейцев до глубины души, и Алан и тот же Дайон, никак не могли поверить в то, что чернокожие мальчишки за два года сумели освоить солдатскую службу не хуже белых людей. Впрочем, для меня и Гришки ничего удивительного не было в данной ситуации. Каждый кто служил в армии знает, что за два года службы, даже из обезьяны и студента с высшим образованием, можно сделать нормального человека, и научить красиво красить траву в зелёный цвет, застилать кровать без единой складочки и ровными квадратами складывать сугробы вокруг плаца, даже если снега и нет вовсе. Армия — это школа, где нет отстающих. Тут ты или научишься всему, что хотят от тебя отцы-командиры, или тебя заставят научится, третьего не дано.
— Если вы не против, то мы останемся в форте господин Виктор — сейчас я беседовал с одноногим канониром, который был бессменным комендантом небольшой крепости — столько трудились, чтобы это всё создать, а теперь просто бросить? Две осады племён манде мы выдержали, отогнали разбойников и только жить начали. Сейчас тут спокойно. У меня почти рота мушкетёров из негров создана. Сантьяго наш, бывший капрал французской армии, он из них, сами видели, сделал почти настоящих солдат! Одень их в форму, и отличить будет сложно! Если вы сами уходите на долго, то может кто-то из ваших людей сможет к нам заходить за товаром? В крайнем случае мы построим баркас и сами будем возить кость на материк. Оставьте нам запасной такелаж и паруса, а кораблик мы справим! Нас только четверо осталось, и честно сказать уже у каждого по паре ребятишек народилось. Понятно, что с собой их нам не забрать. Не все так же как вы к черным и метисам относится. Чего их ждёт в колониях? На плантации тростник рубить? Жалко, всё же родная кровь. Покрестить бы их только надо… А мы тут ваши интересы блюсти будем! Деньги все честь по чести вам переправим, как оказия будет! Богом клянусь!
— Дела… — протянул я. Мы закладывали крюк только из-за этих четверых парней! Ну не только из-за них конечно, в форте накопилось изрядно кости, которую тоже я был не готов просто так бросить.
Честно говоря, заманчивое предложение. Мне бросать форт тоже было жалко. Одноногий канонир оказался незаурядным организатором и дипломатом. Я сейчас с удивлением замечал, как уважительно к нему относятся аборигены, каждое его слово они ловили просто на лету. Непререкаемый авторитет у мужика тут, он чертовски крепкий управленец. Нашёл своё призвание человек. И сила тут по местным реалиям сложилась большая. Некоторые европейские колонии, всего по паре десятков человек имели и то, гордо именовали свои деревни городами. Здесь же несколько сотен лояльных дикарей, за защиту и стабильную жизнь готовые тяжело трудится.
— Вы не подумайте плохого, если прикажите, то мы конечно пойдём с вами. Только вот чего с фортом делать? Детишки опять же… — давит на жалось комендант.
— Оставайтесь! — принял я решение — в следующем году к вам зайдёт мой человек, Гомес его зовут. Передадите ему кость и примите товары для нужд форта и обмена. Думается мне, что и людишек я вам смогу подкинуть. На кораблях полно переселенцев, я уверен, что кто-то захочет осесть и тут. Наверняка даже многие, скоро я расскажу им, куда мы путь держим, так что желающие точно найдутся. Найду я вам и монаха, у меня их там целая прорва. Правда они православные, из греков, но вам и такой сгодится. А нет! Есть ещё черные копты! Из Эфиопии! Эти, пожалуй, даже лучше будут, всё же чёрные. Этих всех отдам, и грека тоже! Корабль стройте, я распоряжусь выдать один комплект такелажа и парусины. Всю следующую выручку от продажи кости разрешаю потратить на обустройства форта, и купите ещё один корабль. Парочки будет достаточно пока. Сообщение со мной тоже будет через Гомес, или других купцов, с моими письмами к тебе. Вооружайся! Хорошо вооружайся и готовь бойцов. У меня тут некоторые разногласия с мальтийцами вышли, да и с Италией и Испанией тоже, Голландия ещё… Короче могут наведаться, гости незваные. Берегите себя. Ты помнишь, чему мы вас с Роджером учили? Вот! Тут главное соблюдать гигиену! За два года у вас трое померло, а через ещё два, ты один останешься, и тогда всё псу под хвост?
— Так это, понял я всё! Ромом руки протираем и брюхо изнутри! Воду кипятим, как вы и велели. Всё нормально будет господин Виктор! — обрадовался комендант — а людей подкинете, так совсем хорошо! Я обещаю, мы вас не подведём!
— Куда вы денетесь! — ромом они брюхо протирают… — организуй охотников, людям нужно свежее мясо. Много мяса! Задерживаться мы тут долго не будем, но припасы пополнить надо, поэтому у тебя много работы. Занимайтесь!
Решением оставить форт действовать, далось мне не легко. Всё же отправляем в автономное плавание, наш первый проект по зарабатыванию денег. Бизнес хороший, и слонов в Африке пока дохрена, жалко будет, если все наши начинания кто-то заберёт себе на халяву.
— Чемодан без ручки, по-другому не назовёшь — только Гришка, единственный из всех офицеров, мое решение оставить форт действовать не одобрил — их же разнесут к чертям собачим! Стоит нам уйти, нарисуются любители до чужого добра. Мы от сюда два года кость таскали, все знают, что это наша поляна. Нас боялись, а потому не рыпались. А благодаря тебе командир, «друзей» у нас, дофига и больше. Просто мужиков жалко.
