«Он и туда залез!» — поразился Николай.

— А эта ваша операция по захвату в плен начальника разведки Славии… — продолжил адмирал. — Такое мог осуществить офицер с богатым опытом подобных действий. Но я не понимаю, почему вы скрыли от других свою историю? Для чего придумали детдом?

— Лишние вопросы, — пожал плечами Николай. — А еще повышенное внимание контрразведки.

— Гм! Вы неглупый человек. А года зачем себе прибавили? Да еще так много! По паспорту вам двадцать пять.

— Тут две причины. Первая. К восемнадцатилетнему отношение другое. Слишком юный, чтобы восприняли всерьез. Вторая. У меня есть женщина. Ей 32, и Марина очень сокрушается, что она постарше. Согласитесь, семь лет или четырнадцать заметно отличаются.

— Извините за такой вопрос: у вас с ней отношения серьезные? Жениться собираетесь?

— Женюсь, если забеременеет и родит.

— Даже в этом вы истинный Несвицкий, — развел руками адмирал. — В нашем княжеском роду невесты постоянно были старше. У меня с покойной Юлией Платоновной разница составила пять лет, и не в мою пользу, разумеется.

— Хотите мне сказать?..

— Вот именно! Вы, Николай Михайлович, мой внук, и в этом нет сомнения. Все совпадает: возраст, внешний вид, природный дар, характер.

— Но как же… — растерялся Николай. — Вы уверены?

— Не ожидали? — улыбнулся адмирал.

— Считал, что ошибаетесь. И что теперь мне делать?

— Вас не прельщает титул князя и блестящая карьера, которую я смогу вам обеспечить?

— Не обижайтесь, но нисколько. Поймите, Николай Иванович — я нашел свой путь. Мне восемнадцать лет, а я уже майор. У меня есть служба, которая мне нравится, любимая, друзья. В госпитале меня ценят, в республике я не последний человек. И вдруг все это поменять? Ради чего?

— Сын был с таким же независимым характером… — вздохнул Несвицкий-старший. — Не хотел, чтобы помогали с карьерой. Желал всего добиться сам.

— И что теперь? — Николай помедлил. — Как быть нам дальше?

— Пока не знаю… — адмирал задумался. — Сам не ожидал, что все так сложится. Но сомнений нет. Понимаю ваши чувства: жили-не тужили, вдруг кто-то появляется и говорит, что он ваш дед. Поймите, Николай Михайлович, я очень рад. Тому, что у меня есть продолжатель рода, тому, что внук мой оказался истинным Несвицким. В тяжелейших обстоятельствах не дрогнул, проявил себя, как воин и мужчина. Рад, что я теперь не одинок…

Голос адмирала дрогнул. Он достал платок и промокнул им влажные глаза. «С чего я кочевряжусь? — подумал Николай. — Как бы в прошлой жизни я себя повел, узнав, что у меня есть внук? Обрадовался бы! К тому же Бойко вполне мог быть внуком адмирала — ведь не случайно они похожи? И возраст совпадает по словам Несвицкого. Жаль генетический анализ провести нельзя — нет здесь пока что этой технологии…»

— Не обижайтесь, Николай Иванович, — сказал он адмиралу. — Я сам в смятенных чувствах. Столько лет считал, что сирота… Полагаю, нам обоим понадобится время, чтобы привыкнуть к мысли, что мы не одиноки.

— Согласен, — князь кивнул. — Вы познакомите меня с своей избранницей?

— Марина не обрадуется, — развел руками Николай. — Дело в том, что опасается, и она об этом говорила, что в этом случае ее я брошу. Дескать, такого волхва обязательно признает родственником кто-нибудь из родовых, а у них не принято жениться на простолюдинках.

— Глупость! — возмутился адмирал. — Когда-то это вправду было, но давно не практикуется. Есть семьи, в которых соблюдают старые обычаи, но их очень мало. К тому же как заставить молодого человека, вроде вас, взять жену по выбору родителей? Пускай не сомневается. Хотите, я благословлю ваш брак? Публично, в церкви?

— Давайте решение этого вопроса пока отложим. Предлагаю так. Мне намекнули, что за сведения, добытые при захвате в плен начальника разведки Славии, меня представили к ордену империи. Если вправду наградят, будет повод отметить это дело в ресторане. Там я вас и познакомлю. А далее — по обстоятельствам.

— Разумно, — согласился адмирал. — В свою очередь предлагаю учить вас волхованию. То, о чем вы рассказали, говорит о слабой подготовке. По учебнику Софрония стать сильным волхвом невозможно — там базовые знания. Я был наставником для многих, например, Акчурина, с которым вы знакомы. До обучения он обладал двумя разрядами, теперь их у него четыре, не говоря об эффективном применении способностей. У вас найдется время для занятий?

— После полудня я свободен, — ответил Николай. — С учебой ополченцев я закончил — теперь с ними возятся инструкторы.

— Значит, завтра в четырнадцать часов, — распорядился адмирал. — Здесь, в штабе корпуса. Зал для занятий мы найдем…

В следующие дни Николай познал не фунт, а тонну лиха. Дед внука совершенно не жалел — заставляя повторять одни и те же упражнения по многу раз, пока тот не валился с ног от изнеможения. Все потому, что дар свой внук применял не так как должно. К примеру, жор, который нападал на Николая после применения способностей, был показателем того, что сила есть, а вот с умом проблемы. Если делать по науке, то есть он будет, может, и побольше, чем обычно, но не кастрюлями. К тому же возрастает эффективность применения способностей.

Наука оказалась непростой . Переучиваться всегда трудней, чем начинать с нуля. Николай настолько уставал, что, придя домой, в изнеможении валился на диван и лежал так час, а то и больше. Это не укрылось от Марины.

— Что с тобою происходит? — спросила как-то Николая. — Почему ты вечерами чуть живой? Чем занят днем?

— Обучаюсь волхованию. Из империи в Царицыно приехал сильный волхв, который мне дает уроки. Гоняет сильно, потому и устаю.

— Зачем это тебе? — нахмурилась Марина. — И без того ты многое умеешь.

— Я сам так думал, — Николай вздохнул. — Как выяснилось, ошибался. Волхование — такая же наука, как ваша медицина. Вот ты проходишь переподготовку?

— Регулярно. Без этого врачу нельзя. Появляются новые методики, лекарства… Это нужно особенно сейчас, когда идет война. Раньше мы не лечили деток с миновзрывными травмами.

— Вот тоже и со мной. Война, любимая.

— Ты служишь в госпитале! — топнула ногой Марина. — Зачем тебе война?

— Приляг со мной, — Николай подвинулся. Поколебавшись, Марина примостилась рядом. Он обнял ее. — Давай по пунктам. Ежедневно я чарую автоклав раствора. Пока на линии боевого соприкосновения нет активных действий, этого хватает. Вон, даже иностранцев начали лечить. А если вдруг начнется наступление — неважно, наше или славов? Количество раненых возрастет в разы. Раствора может не хватить, тем более что он не стоек и долго не хранится. Больших запасов не накопишь. Освоив волхование на новом уровне, я смогу зачаровать не автоклав, а два. Количество спасенных жизней возрастет на порядок…

— Я не подумала… — Марина чмокнула его в плечо. — Мне не хватало твоей ласки, вот я и злилась. Прости меня.

— Не за что, — Николай вернул ей поцелуй. — Закончу обучение, и мы вернемся к прерванным утехам. Наверстаем.

— Кто знает? — загадочно ответила Марина.

— Так… — Николай насторожился. — О чем ты?

— У меня задержка. Пока что рано говорить, но очень вероятно, что беременна.

— Замечательно! — он чмокнул ее в губы. — У нас с тобою будет сын! Возможно, дочка. А лучше б сразу двое.

— Но, но! — Марина возмутилась. — Ты знаешь, что такое двойня? Их вчетверо труднее выходить и воспитать. Говорю тебе как педиатр.

— Найдем им няньку, можно две.

— А деньги на оплату где взять? На пособие не разгуляешься.

— Сейчас!

Несвицкий приподнялся над диваном, скользнул к шкафам, где встал на ноги и извлек рюкзак. Открыл его и, подойдя к дивану, высыпал на ноги женщине пачки денег — те самые трофейные экю.

— Что это? — Марина изумилась.

— Экю, почти что двадцать пять тысяч. Как трофей, взяты на поле боя. У немцев было полмиллиона. Мы с Владиславом поделили поровну — на нас и семьи убитых ополченцев. Вот и вышло по двадцать пять. Я их почти не тратил. Купил компьютер, принтер, мышку — вот и все. На нянек хватит?