Я глубоко вдохнула и выдохнула несколько раз. Паника слегка отступила. И попробовала поискать иные причины для такого обращения с собой. Например, я вспомнила о сбежавшей банде разбойников, из-за которых нас так долго держали у приграничных врат. А что? Известно же, что они промышляют грабежами богатых путешественников. И сейчас требуют у Ягуси выкуп за меня. Конечно, я понимала шаткость этой концепции: и далеко меня завезли, и в слишком явную темницу посадили. Но как вариант эта идея вполне годилась.
Далее, могла быть возможность ошибки. Не меня должны были украсть, а некую другую особу. Я же просто заняла ее место по стечению обстоятельств. Развитие сюжета в этом случае зависело от того, как скоро похитители поймут свою ошибку и что они сделают со мной в этом случае. Честно говоря, этот вариант был наихудшим для меня, ведь я не представляла никакой ценности в этом случае.
Вздохнув, я еще подумала о возможности похищения меня с целью насильственной выдачи замуж. Аистиные земли в данный момент раздирали междоусобные войны, которые вели между собой четыре брата-королевича, сыновья недавно почившего короля. И брак со мной, как дочерью Кащея, мог оказаться для любого из них выгодным приобретением. Плюсом этой гипотезы выступал тот факт, что меня не убьют. Остальным были сплошные минусы. Еще раз вздохнув, я попробовала смириться со своей участью. Замуж так замуж, лишь бы не убили!
Ну и по-прежнему был актуален вариант с похищением родителей. Интересно, видит ли меня Ягуся в своем Блюдечке? Если нет, то, может и папеньку с маменькой держат в аналогичной темнице? В общем, мне было о чем поразмышлять.
Тем временем через окошко доносились непонятные звуки. Я вцепилась руками в решетку и методом подтягивания на руках и упирания ног в каменную опору смогла выглянуть из своей темницы. Информации тут же добавилось. Темница моя была вкопана в землю, ибо из оконца мне открылся прекрасный вид на копыта лошадей (наконец-то я смогла определить вид животных, на которых ездили похитители) и на ноги людей, обутых в лапти. Похоже, это все-таки были разбойники – уж слишком непрезентабельная обувь у них! Я с грустью вспомнила о потерянной туфельке, бросив взгляд на оставшуюся. Надо сказать, что босая нога изрядно мерзла от контактов с камнями. И грязная стала! Но я отвлеклась и поспешно вернулась к наблюдениям, пока еще могла удержаться на стене. Лапти ходили в разные стороны, но неспешно. Копыта тоже вели себя спокойно. Да, я определенно находилась в логове разбойников. Других выводов я сделать не успела: под тяжестью моего тела решётка на оконце не выдержала и один из прутьев выскочил из гнезда, из-за чего я потеряла точку опоры и со всего маху рухнула навзничь на каменный пол. В последний момент успела прижать голову к груди, чтобы не удариться затылком. Вот когда пригодились мои ежедневные утренние упражнения и еженедельные тренировки с мастером единоборств! Однако спине досталось. И блузка моя красивая, белая, в красный горошек, наверняка порвалась. Во всяком случае, точно запачкалась теперь уже и со спины (передняя деталь уже пострадала после перевозки меня на спине лошади). Что ж, это обычные издержки содержания в плену!
Вспомнив, что я не завершила осмотр камеры, я решила пройтись по периметру помещения. Отыскав угол с соломой, так депрессивно на меня подействовавшей, я пошла дальше по стенке. Камни лежали плотно, да и устраивать подкоп было бессмысленно. Во-первых, у меня не было никаких инструментов. Во-вторых, даже вынув камни, мне пришлось бы копать сквозь толщу земли, чтобы подняться на поверхность. Гораздо больше шансов предоставляла решетка на окошке. Я ведь уже выяснила, что сидела она некачественно, а в само окошко я запросто пролезла бы. Оставалось решить вопрос с доступом. Я вновь вскарабкалась по стене и попробовала расшатать соседний с выскочившим прут. Это сделать было легко, но небезопасно. Логика требовала дождаться наступления темноты, ведь сейчас мои действия могли привлечь внимание лаптей и их носителей. Пока же я могла потренироваться в подтягивании на руках, мне ведь предстояло выбраться из окошка, когда решетка будет выломана. Судя по положению солнца, ждать мне оставалось недолго. Как же быстро пролетел этот день!
В ожидании сумерек я решила восстановить силы. Ко мне никто не приходил, даже питание не предоставили! А это говорило о многом! Ценного узника не будут морить голодом, стало быть, я узник бесценный. То есть, не представляющий ценности. Обо мне вообще могли забыть! В общем, решено! Набираюсь сил и бегу отсюда!
Больше всего я опасалась заснуть. Зная свой организм, я осознавала, что запросто могу проспать все ночь и тем самым сорвать собственный побег. Поэтому я села у стены и старательно следила за тем, чтобы глаза не закрывались. Время тянулось медленно, меня, конечно же, стало клонить в сон, но моя сила воли оставалась непоколебимой и поддерживала в меня в бодрствующем состоянии. Наконец последний луч солнца погас. Сумерки будут длиться недолго, и я решительно поднялась с места. Уже привычным движением я подтянулась к оконцу и оглядела местность. Лаптей не было видно, из звуков лишь переступания лошадиных копыт доносились до моего слуха. А, еще издалека доносились явно нетрезвые разговоры. Что ж, возможность для побега у меня была, оставалось ее использовать.
Кто бы мог подумать, что дочь царя Кащея Бессмертного будет занимать свой досуг трясением решетки, опасным образом вися на стене, упершись каблуком одной туфли в каменную кладку? Однако именно это я и делала, не забывая бдительно поглядывать по сторонам, ведь радиус обзора для меня был ограничен – а ну как за углом моей темницы сидит стражник?! Но было достаточно тихо. Лапти не появлялись, кони как паслись, так и продолжали спокойно это делать, решетка раскачивалась, прут измельчал в крошку некачественный цемент, у меня были все шансы извлечь преграду в течение ночи. Пот градом лился у меня по лицу, а вытереть его я могла лишь о вцепившуюся в решетку руку. Ночной прохлады я и вовсе не замечала.
А вот красные сафьяновые сапоги, возникшие прямо пред моим носом, я не заметить не могла. Испугавшись, я поспешно прекратила трясти решетку, но разжать пальцы и опрокинуться в недра темницы я не успела, поскольку носитель сапог быстро наклонился, обхватил мою руку, и наши взгляды встретились.
– Царевна! – прошептал молодой человек, которого я и не чаяла здесь увидеть.
От облегчения я едва не расплакалась. Мой телохранитель! Он нашел меня!
На обмен репликами времени не было. Стрелец-молодец жестом велел меня отстраниться от оконца. Я могла только спрыгнуть на пол, а вслед за мной, выбитая мощным ударом ноги в пресловутом красном сапоге, вниз свалилась решетка. Я успела поймать ее, чтобы та не загрохотала по камням пола.
Стрелец-молодец лег на землю и вытянул мне руки. С его помощью вскарабкаться по стене оказалось легче легкого, и мой телохранитель вытащил меня через оконце. Свобода! Я лишь успела глубоко вдохнуть в себя ночной воздух, как Стрелец-молодец потянул меня в сторону леса. Я послушно следовала на ним, стараясь не производить ни малейшего шума. Шли мы довольно долго. Я ожидала вот-вот увидеть пару лошадей, привязанных к дереву, на коих мы с ветерком домчимся до своих. Потом подумала, что стрельцу искать меня и вести пустую лошадь одновременно было, очевидно, неудобно, так что транспорт ограничился одним конем. Придется ехать на луке седла, а это откровенно неудобно. Ну да потерплю, мужественно решила я. Почему-то мне не пришел в голову вопрос, откуда должен был взяться конь у нашей делегации.
Мы шли и шли сквозь кустарники, спотыкаясь о кочки, проваливаясь в невидимые в темноте ямы, а ожидающий нас конь все не появлялся. Новые опасения закрались в мою душу: а не пешком ли мы должны возвращаться к нашей Избушечке? Или она где-то не очень далеко? Спросить у Стрельца я не пыталась, демонстрируя выдержку и терпение, но и то, и другое подходили к концу. Стоянка похитителей уже давно скрылась из виду, на небе поднялась луна, придавая пугающие тени окружавшему нас лесу. Я отсчитала сто шагов и решила потребовать актуальной информации. И как раз в этот момент Стрелец-молодец остановился и огляделся. Мы вышли к болоту. Лесной пейзаж сменился таинственностью неподвижной водной глади, испещренной многочисленными мохнатыми кочками.
