Неделю спустя Митя вновь объявился и пригласил её на прогулку. И Маруся опять по непонятной причине согласилась. Что её сподвигло, сама не знала. Карина прикалывалась, что таким образом она хочет ревность вызвать у одного очень хорошего и видного парня. Комарова закатывала глаза и твердила одно и то же — что они просто друзья. Только Мишутину сложно было переубедить.

В этот раз Дима повёл на выставку робототехники и целый час рассказывал о каждом экспонате. Поначалу было даже интересно. Столько разнообразный механизмов в одном пространстве. Портили все впечатления разглагольствования спутника, который выражался исключительно научными терминами. А их Маруся, если и слышала раньше, то не понимала их значение.

— Здорова, Митюнь! — пронеслось по небольшому залу, заставленному миниатюрными роботами на колёсах. — Как жизнь? Мне так понравился твой рассказ в прошлый раз, что я даже заинтересовался твоей робототехникой.

Софрон закинул руку на Марусины плечи и выжидающе уставился на вмиг побледневшего парня. С другой стороны пристроился Мирон, еле ощутимо коснувшись ладони девушки, выражая так свою поддержку.

— Маруся, ты извини, но у меня появились срочные планы, — пробормотал Митя, виновато на неё глянув. — Увидимся в следующий раз.

— Не надоело над парнем издеваться? — поинтересовалась Комарова, проводив спутника до выхода взглядом.

— Кто издевается? Я? — вполне реально изобразил удивление Софрон.

— Не я же, — вздохнула девушка и скинула руку друга. — А ты почему поддерживаешь выкрутасы брата, Мирон?

— Мы случайно встретились, — не ответил на вопрос тот. — Знакомый пригласил.

Было видно, что Маруся им не очень поверила, но больше не задевала вопросов на данную тему. Вместе с парнями побродила по оставшимся залам. Экскурсия стало если не интереснее, то веселее точно. Ребята и правда встретили знакомого Рудиных, который рассказал о своих изобретениях вполне понятным языком. Даже Комарова поняла сказанное.

После выставки Софрон снова убежал к Лине, а Мирон и Маруся решили немного прогуляться. Ещё с утра выпал снег. Когда они пришли в парк, девушка начала сосредоточенным видом ходить по нему, вырисовывая какой-то рисунок. Парень с невозмутимым видом наблюдал за ней, стоя в стороне и не мешая. Его интерес выдавали глаза, сияющие при свете фонаря.

Длинный пуховик делал Марусю миниатюрной. Она не была малышкой, вполне себе средний для женщин рост. У них половина команды такая, взять, например, её подругу Карину. Они примерно одного роста. Только по сравнению с Мироном выглядела именно, как полторашка. Плюсом огромный пуховик, который не прибавлял визуально рост.

На лице Мирона появилась улыбка, которую он даже не заметил. От усердия у девушки шапка скатилась набок, освободив взъерошенные волосы. Ноги покрыты снегом. Она будто маленький ребёнок, которого вывели на улицу показать первый в его жизни снег. А когда Маруся поскользнулась и рухнула в сугроб, рассмеялся. Раскатистый смех разошёлся по всей округе.

Девушка перевернулась на бок и удивлённо на него взглянула. Кажется, такого смеха она ещё не слышала у него. Если Мирон и смеялся, то негромко и очень коротко. И очень редко. Маруся встала и подошла к нему, несколько раз чуть снова не упав. Девушка завороженно смотрела на парня.

Отсмеявшись, он принялся отряхивать её от снега.

— Пойдём, чудо ты моё, — взял за руку, чтобы Комарова вновь не улетел никуда

В город приехала Татьяна Васильевна, и они с Марусей направились смотреть квартиру, которую выбрала женщина. Ей хотелось знать мнение дочери. Квартира оказалась небольшая, примерно такого же метража, как старая. Две комнаты, кухня, соединённая с гостиной. Даже сделан неплохой ремонт. Комарова-младшая одобрила квартиру.

— Ты придёшь на игру? — спросила девушка, сидя в кафе неподалёку.

— Хотела сделать тебе сюрприз, — вздохнула женщина.

— Здорово! — обрадовалась Маруся и пролила чай.

Татьяна Васильевна покачала головой.

— Дочь.

— А?

— Как ты относишься к Валере? — мяла салфетку в руках Комарова-старшая.

— Валера? — непонимающе переспросила Маруся.

— Валерий Алексеевич, тренер твоего мальчика.

— Да нормально, — пожала плечами, а потом встрепенулась, озарённая мыслью. — Подожди. Ты сейчас хочешь поговорить о ваших с ним отношениях? — женщина смущённо кивнула. — Ты переживаешь, буду ли я против?

— Понимаешь, я очень любила твоего отца, — начала Татьяна Васильевна, впервые в жизни не зная, как говорить с дочкой.

— Я знаю, мам, знаю, — девушка в успокаивающем действии положила ладонь на сцепленные руки мамы. — Не переживай, я всё понимаю. Я даже рада, что ты перестала быть затворницей. Столько лет прошло. Ты у меня такая молодая и красивая. Твои новые отношения не значат, что ты предаёшь папу. Я уверена, что он не хотел бы, чтобы ты всю жизнь оставалась одна.

— Я не одна, — возразила женщина. — У меня есть ты.

— Да, но теперь у тебя есть и другой человек. Ты же поняла, что я имела ввиду.

— Какая ты у меня взрослая и мудрая девочка, — прослезилась Комарова-старшая.

— Ну, ма-ам, — закатила та глаза. — Что за сентиментальность? Всё же хорошо. И вообще, какой мальчик? — вдруг вспомнила слова, вскользь обронённые.

— Мирон, кажется, — хитро прищурилась Татьяна Васильевна. — Мрачноватый такой.

— Мы друзья, — категорично заявила Маруся. — Просто общаемся.

— Ну-ну.

— Правда!

— Конечно-конечно, — закивала женщина. — Именно поэтому у тебя глаза светятся каждый раз, когда про него рассказываешь. Именно потому что вы друзья, ты все уши прожужжала про него. Признай, он тебе нравится.

— Как друг… — покрылась румянцем и отвела взгляд.

Они ещё долго спорили, но остались каждая при своём мнении. Потом немного погуляли по заснеженному городу. Маруся отправилась на тренировку, её мама решила навестить Валерия Алексеевича.

Декабрь встретил окончанием продолжительной выездной серией. Три недели девчонки летали из одного города в другой, почти в каждом из которых проводили по два матча. Домой вернулись в середине месяца. Шли они неплохо — находились в середине турнирной таблицы с хорошим преимуществом перед командой, шедшей за ними по очкам.

— Какие планы на Новый год? — спросила Маруся, когда они с Мироном выбрались на вечернюю прогулку.

— Никаких, — пожал плечами парень. — Софрон что-то мутит, но мне не говорит. Есть предложения?

— Да мы с девчонками голову сломали, так ничего стоящего не придумали, — пожаловалась девушка.

Выражение её лица вызвало улыбку на лице Мирона. Такая милая.

— Поговорите с Софроном, — предложил Рудин. — Он у нас генератор идей, может чем и поможет. Или к себе затянет.

— А тебе вообще всё равно?

— Почему? — удивился парень. — Мне главное, чтобы компания была хорошая. А где не столь важно.

За последние месяцы они очень сблизились. Если с Софроном сразу нашли общий язык, то с Мироном постепенно. Это только на первый взгляд он мрачный, нелюдимый, холодный. На самом деле он очень добрый, отзывчивый и внимательный. Маруся также подметила, что парень не делает того, чего сам не захочет. Сам принимает решения, ни на кого не полагаясь. Мирон — человек действия. Комаровой казалось, что ему порой сложно выразить свои эмоции. Он их переживает внутри. Возможно, даже не знает, как показать свои чувства и отношение к определённому человеку.

Вот Паша наоборот очень ярко показывал свои эмоции и чувства. Такой общительный, что иногда задавались вопросом, как спокойная и саркастичная Алина не прибила его ещё. В нём столько энергии. Больше только разве что у Софрона.

В общежитие устроили мозговой штурм. Всем хотелось устроить незабываемый праздник. Чтобы он не был банальным. Хотелось чего-то необычного, но ничего толкового не приходило на ум.

— Софрон сказал, что всё придумал, — ворвалась в комнату возбуждённая Лина. — Посоветовал нам не парится, что он всё устроит.