У схрона Анвар впервые оживил огненный яспис – на случай погони. И подобрал его лишь после того, как голубоватое пламя встало позади прочной стеной.

А вот в Старый Город вернулся только к ночи. С облегчением ввалился в купленный прежде схрон и блаженно прикрыл глаза. Выдохнул. И лишь затем понял: дом каменщика – тоже ловушка, голодная смерть в которой ничуть не слаще той, что снаружи.

Верно, он и начудил бы тогда, желая покинуть опостылевшее место. Но пущенная за беглянкой погоня все изменила…

Еще один колкий взгляд опустился на израненное тело.

Нет, все же хорошо своих стражей держал старый Дагман. И лучше прочих – Гюрзу.

Варра-то и не обратил на нее поначалу внимания. Невысокая, худая чрезмерно. С волосами каштановыми, едва достающими до узких плеч. С головкой небольшой, единственным украшением которой – глаза. Огромные, с медово-карим отливом. Только тело гибкое, что у змеи.

Правда, сейчас это тело больше походило на изломанную ветку, и вызывало лишь жалость, но Анвар знал: ошибается. Гюрза сильнее, чем кажется, и если Магсум одарил ее особым уменьем – сможет восстановиться.

Мужчина поморщился. Оно-то и прежде он не любил таких женщин. Кротких – да, роскошных – тоже. Спокойных домашним теплом, уютных: любых практически, только не военных. Эти рождали в нем одно недоумение, сродни неудобному смятению.

А ведь его любимица, тонкостанная Фарида, была Гюрзе полной противоположностью. Красавица, каких увидишь редко, и при том невероятно умна. Статна, очаровательна и грациозна. Желанна…

Эта же…

И отчего только женщине не сидится дома, у семейного очага? Почему не качает на руках младенца?

Анвар задумался.

Кажется, Гюрза была из простых. Одна среди мужчин в страже. Правда, необычайно способная. Проворная не в меру, с редкой совестью: жизни вот своей не пожалела, защищая Халифа.

Варра еще во Дворце понял: от девчонки жди беды. И ведь не ошибся. Мало того, что чуть не убила его, так еще и сейчас за собою хвост привела.

Схрон, конечно, раскрыть непросто, но все же…

Что оставалось ему? Погибать вместе с глупой фатой?

Умирать Анвару не хотелось. Как и встречаться с теми, кого привела за собою Гюрза. Рука отчего-то дернулась сама собою. Схватила тонкое запястье, рванула беглянку на себя и тут же увесисто приложила голову той о каменную стену дома.

Сердце на миг остановилось: близость халифатской стражи ощущалась кожей. И та, не выдержав жара чароведского огня, заныла. Покрылась частыми мурашками. А потом и волос поддался, тлея. Это ж каково было Гюрзе, когда огонь – под ногами? Выносливая…

Нет, в чем бы ни была вина беглянки, ее прикажут искать. Объявят охоту, станут травить: как зверя, на которого, помнится, когда-то и он, Варра, ходил. Да и с ним не поступят иначе. И тогда, выходит, что его спасение – в ней, а ее – в нем. Если фата, конечно, не воткнет ему в глотку клинок-жало еще до того, как он успеет что-то сказать.

Мужчина еще раз оглядел стражницу. Досадно, это верно.

Кожа на ноге сильно обожжена, из-за чего идти станет трудно. Да и костюм из тонкой шкуры пресмыкающегося гада прохудился от чароведского пламени. И, значит, в Пустыне Гюрза может стать для него не столько союзником, сколько обузой.

На правой ладони, слишком узкой для вояки, растекается чернильным пятном ожог. Выходит, досталось не только беглянке, но и страже. И раненный ею скорпион скоро издохнет.

А еще тот удар, которым наградил ее сам Анвар.

Да, фате, скорее всего, далеко не уйти. Но попытаться стоит, ведь в одиночку ему точно не справиться. Сейчас бы покинуть славный город-оазис, выйти к пескам. А там…

Что там?

Его план был поистине несбыточен. Глуп даже, наивен. Но другого, как назло, не находилось, ведь Варра ничего не знал о том, как вернуть украденное тело. Не приходилось ему прежде сиживать в чужих.

И как такое случилось?

Не понимал. Но это ничего. Вот вернет он свое по праву, а там и отыщет виновных. И жар под ногами Гюрзы покажется тем не таким уж пеклым.

Беглянка застонала.

Приходит в себя, пусть и медленно. Сейчас разом почувствует боль как от ожогов, так и от его, Анварова, удара. А помочь – нечем. Это в той, прошлой жизни, у Варры было все, теперь же – целый день голодный.

Карие глаза открывались осторожно. Блуждающий по белому камню взгляд медленно прояснялся, пока не наткнулся на похитителя, а потом…

Гримаса ненависти исказила узкое лицо. Халифатская стражниица в одно мгновение вскочила на ноги и остановила клинок-жало у горла Анвара так скоро, что тот был готов поклясться: подобной скорости нет даже у самой гадюки. А ведь перед ним – девчонка. Простая, неприметная. Жалкая. Дунь – и…

Нет, беглянка сильнее, чем кажется на первый взгляд. По праву носит дареное имя, крепко сжимая плечи ладонями. И клинок в тонкой руке не дрожит, не смотря на ожог.

В глазах – уверенность. Ни тени боли, хотя Варре известно, как жжет плоть после чароведского пламени.

– Ты… – а ведь и в правду шипит подобно змее. Сердится на него, все еще верная Халифу. И даже мысли не допускает, что предал ее тот ничуть не меньше прочих. Так почему же по-прежнему готова отдать за него жизнь? Из глупости?

Не из глупости, нет. Из верности. Потому как на редкость честна и необычайно покорна. На таких, как Гюрза, держится власть Халифата. И тогда, верно, самому Анвару повезло с фатой. Нужно только уговорить…

– Погоди, – жало клинка мешало сказать. Мужчина мог поклясться: острая боль, что затрудняет мысли, уже стекает по шее тонкой струйкой крови. А ведь это плохо. Не следует терять даже каплю жизни, если желаешь ступить на пески Пустыни. Она, полная бескрайних барханов, всегда голодна. Чуть оступишься – и… – Погоди!

Гюрза не послушна. Стоит насмерть, вдавливая тонкое жало в обветренную шею. Но медлит не из-за жалости. Выслушает?

Может, и так. Однако повиноваться точно не станет, если только по-другому…

– Я могу помочь! – Анвар и сам не до конца верил в то, что произнес. Помочь? Как? У него-то и самого тело отобрали, а он еще стражнице в помощники метит. Впрочем, скажи ему кто, что у человека можно забрать не просто вещь, но саму плоть, рассмеялся бы. А теперь не до смеха. – Не выживешь ведь без меня.

От беглянки не укрылись ни раздражение в тоне Анвара, ни скользнувшая в голосе жалость. Но не смотря на это, она по-прежнему стояла ровно, даже не дернулась от обидных слов. Видимо, чувства свои лучше него сдержать умеет. Вон, только плечо сжала чуть сильнее:

– С тобой – тоже, – едко напомнила Гюрза.

– Я уже помог, – спорить с клинком у горла было не с руки, но другого ему не оставили. – Укрыл от погони.

Надолго ли? Халифат не отпустит осужденную. Найдет. Вернет, чтобы светлейшую волю исполнить, и безжалостно лишит жизни неудачливую стражницу. Это лишь вопрос времени.

– Не только времени, – Анвару стал надоедать разговор с клинком у горла. Но спугни он фату – и кровяная дорожка на шее превратится в струю. Значит, придется терпеть. Вот же, пригрел на свою голову! – У меня есть план.

– Ты желал убить Халифа! – Гюрза снова шипела. – И меня вместе с ним.

Она сильнее нажала на клинок, и перед глазами Варры поплыло. Если на том яд…

– Твоя смерть покроет мою провинность, а во Дворце мертвое тело примут в оплату долга. Позволят снова служить.

– Тело примут, это верно, – Анвар с ужасом подумал о том, что, лишись он сейчас этой чужой плоти, может, перестанет существовать вовсе. Растворится в песках бескрайней Пустыни, развеется буйным ветром. Нет, тело терять нельзя, если только – меняться. Снова на то, к которому привык с рождения, похищенное. – А вот тебя – нет. Почему?

Он знал, что Гюрза обо всем догадывалась. Видел по глазам, в которых жила обреченность. Смирилась, значит, с приговором. И жизни бы не пожалела, будь виновна. А так – нет. Это упрямство…

– Ты служила верой и правдой Великому Халифу, отслеживала врагов. Уводила клинки от горла Светлейшего, не жалела себя. И что? Приговорили! Я же помогу. Не враг тебе, – Варра осторожно убрал клинок от своего горла, делая шаг назад. – Не сейчас.