— …Я понимаю, что, вероятно, прошу чересчур о многом. И отдаю себе отчёт, что может понадобиться чем-то пожертвовать, — говорил я, стараясь, чтобы мой голос звучал не слишком глухо. — Но сейчас это для меня крайне важно. По-человечески, наверное, даже важнее, чем все гонки и титулы мира.

— Так значит, говоришь, внеплановый съёмочный день… — произнёс доктор Марко, оценивающе меня разглядывая, и повернулся к Румпфкайлю: — Ну, как думаешь, Тимо: это возможно в такие сроки?

— Почему нет? — пожал плечами директор команды. — Болиды прошлых сезонов стоят в гаражах и регулярно обслуживаются; можно выдвигаться в любой момент. Как минимум учебная трасса на базе должна быть свободна… Вопрос только в деньгах. Вы ведь понимаете?

— Я не могу ничего обещать; так или иначе, придётся связываться с отделом и ждать, что «сверху» дадут добро, — сказал «бухгалтер», поймавший на себе всеобщие заинтересованные взгляды. — Но по предварительным подсчётам, даже небольшая рекламная кампания позволит многократно отбить затраты. В любом случае для корпорации деньги, мягко говоря, небольшие.

— Выходит, у меня есть шанс? — с надеждой вскинул я голову.

— Меня сейчас больше волнует твоё психологическое состояние, — сказал доктор Марко, пристально глядя на меня поверх сцепленных пальцев. — Конечно, выступление на Норисринге было весьма неплохим… но всё же у меня есть некоторые сомнения насчёт твоего гоночного темпа в ближайшее время.

— Поверьте, я готов…

— Помнишь, мы разговаривали с тобой о возможных тестах за «Торо Россо»?

Я неуверенно кивнул, внутренне понимая, к чему он клонит.

— В системе «Ред Булл» уже ходили мнения, чтобы назначить тесты на август, после этапа в Спа… Но сейчас эти сроки кажутся мне несколько преждевременными. Думаю, будет правильным отложить тесты… на какое-то время. К примеру, до межсезонья. Тогда, кстати, и определится ситуация в чемпионате, и можно будет точнее оценить перспективы… Я не говорю о том, чтобы всё отменить, нет, — добавил Марко, когда даже Румпфкайль в недоумении на него вытаращился. — Просто нужно, чтобы всё происходило в оптимальное для этого время.

— Что ж, звучит логично, — кивнул директор команды и взглянул на меня. — Мы все в тебя верим, Миша. Благодаря тебе у «Мотопарка» вновь появилась надежда на чемпионство… и я уверен, что тебя ждёт будущее в автоспорте. И всего лишь надо будет подождать чуть подольше. Так как, ты согласен?

— А что ещё мне остаётся, — вздохнул я. — Вся полнота власти лежит на вас. главное, чтобы наше сотрудничество определялось только моими результатами.

— И так и будет, — ответил Марко. — Нам бы очень не помешал второй Макс Ферстаппен.

Я усмехнулся.

— Ну, это уж как получится.

* * *

Вторник, 11 июля, интернет-пространство

«Дэн

(я ведь правильно понимаю, что это не твоё настоящее имя?),

я не знаю, почему ты решил мне помочь и почему именно на меня возлагаешь надежды на выигрыш в этом году, но отношусь с глубоким уважением к твоим стремлениям.

Но тем не менее, есть и то, почему я не могу слепо полагаться на твои предсказания. Не представляю, как ты смог дважды так точно угадать, что случится на треке, но это гонки, и в них должен быть элемент неожиданности. Что особенно важно для меня, так как я ценю этот спорт и не хотел бы каким бы то ни было образом получить несправедливое по отношению к остальным преимущество.

Пусть я могу и не завоевать чемпионство из-за ошибок — но это будут мои ошибки и только моя ответственность.

В конце концов, побеждает сильнейший.

И четыре титула у меня уже есть, в то время как у Льюиса — пока всего три. Не думаю что стоит сейчас так агрессивно против него болеть.

Поэтому я не стану читать твои письма, которые, возможно, ты будешь мне присылать, по крайней мере до конца сезона. И уж потом поглядим, кто из нас оказался более прав в прогнозах.

Но спасибо тебе за дополнительный стимул. Кто бы ты ни был, ты подарил мне новую дозу страсти к борьбе. Теперь мне вдвойне хочется выиграть титул своими силами.

С наилучшими пожеланиями,

Себастьян Феттель».

* * *

Суббота, 29 июля

Спа-Франкоршам (Бельгия)

Этап в Спа, наверное, стал в этом сезоне первым, который я предпочёл бы не вспоминать вовсе.

То ли трасса просто не подходила болидам «Мотопарка», то ли соперники сильно продвинулись в подходе к настройкам, но машина резко потеряла скорость, и мы никак не могли понять, в чём причина. Мы пробовали разный уровень прижимной силы, жёсткость подвески и давление в шинах, но почему-то не удавалось подобрать верную комбинацию. Бесполезными оказались данные не только с прошлого года, но даже с тестов в начале недели, где мы по дождю показывали хорошие результаты! Мистика, да и только.

Не ехал по сравнению с другими даже Йоэл, и один я в практиках и квалах еле как дотаскивал болид до границы первой десятки. В Спа мне нравились скоростной первый и пилотажный второй сектора, и какие-то десятые у меня получалось отыгрывать. Но этого было явно мало, чтобы бороться за высокие позиции.

И на фоне тактических неудач меня грели мысли о родителях, с которыми мы, похоже, вышли на новый уровень взаимопонимания и сплочённости.

В «Ред Булле» дали добро на съёмочный день. Я немного поездил по учебной трассе на базе в Ошерслебене под объективами камер, и тем же вечером мне на счёт поступила круглая сумма, которую я сразу перевёл отцу, чтобы тот расплатился с больницей.

Маму прооперировали, пока я был на двухнедельных сборах в Шпильберге. Точно такие же, но в других местах, гоночная академия проводила в феврале и недельные — в апреле, и ещё одни были запланированы на осень. Кроме физической подготовки, я и другие гонщики подтягивали технические знания; инструкторы обращали внимание на такие тонкости пилотажа и работы болида, что и мне в голову раньше не приходило, насколько то или иное может быть важно.

Каждый день я звонил по «Скайпу» домой — и буквально на глазах видел процесс выздоровления мамы. К тому моменту, когда мне надо было выдвигаться с командой в Бельгию на тесты перед этапом, она уже могла немного двигать ногами, по-прежнему закованными в плотные слои гипса. Но прогнозы врачей обнадёживали; через несколько месяцев мама должна будет восстановиться.

Но не всё между тем было так радужно. Вернувшись после шоу-райда в Германии, я узнал о произошедшем в «Косогор Студио». Удивлён я не был: на что-то подобное я намекал Косте с самого начала, — а потому почти стоически воспринял новость о том, что весь наш прогресс в разработке игры обнулился. Мои-то исходники все были при мне, и мы даже принялись на их основе что-то там восстанавливать — но у меня было стойкое ощущение, что мы не успеем до сроков. Судьба проекта висела на волоске — но, поддавшись рабочему рвению друзей, я и сам отчасти заразился уверенностью, что у нас будет шанс всё спасти. И вечерами на сборах я связывался с друзьями, оплачивая инет из своего кармана, и мы вместе заново решали локальные кейсы, интегрировали модули и отлаживали интерфейс. Думаю, мы верили, что всё ещё можно исправить.

В команде духа тоже не теряли.

В гонках мы поставили всё на прорыв, сделав акцент на скорости на прямой. Повороты же пришлось вывозить на собственном умении.

И это дало свои плоды: с тринадцатого места в первом заезде я финишировал седьмым, с одиннадцатого и десятого в оставшихся — пятым. Однако сам гонки мне не сильно запомнились. Я не получал какого-либо удовольствия от борьбы, а только старался минимизировать отставание.

Йоэл же сделал и того больше — в двух заключительных гонках этапа он пробился с позиций даже позади меня на уверенное второе место. Должно быть, мы просто приноравливались к машине — и когда нашли с ней более-менее внятный общий язык (язык переключения передач, поворотов руля и прикосновений к педалям), то всё стало намного проще.