— Они чувствуют боль?

— Странный вопрос, но почему-то я слышу его за сегодня уже не в первый раз. — Спокойно ответил слегка нервной эльфийке седой некромант, сливая содержимое двух склянок в одну и начиная медленно помешивать получившуюся в результате смесь ярко-зеленого цвета. — По задумке процесс отмирания тканей начинается довольно быстро и в первую очередь заклятье некроза действует на нервы, которые не успевают передать болевой сигнал разуму, так что… — Добившись нужного цвета и консистенции, Грегор взял прозрачный флакон в руки и прошелся вдоль гробов, капая в каждый "занятый" каменный ящик немного получившейся смеси. — Боль они либо толком не заметили, либо вообще не успели почувствовать. Во всяком случае я так думаю — на себе я подобного превращения никогда не испытывал и железных гарантий дать не могу.

— Что, никогда не было мысли самому стать одним из твоих любимых мертвецов? — С легкой усмешкой пошутила Сильвана, чтобы хоть как-то отвлечь себя от мысли, что для победы над одними мертвецами ей приходится превращать часть жителей Кель-Таласа в других мертвецов.

— Ну почему же… — Взглянув на лежащих в воде эльфов магическим зрением, Мадаав коснулся нескольких рун, что были выгравированы на бортиках каменных ящиков и повернулся к предводительнице следопытов Луносвета. — Были такие мысли. Раз пятнадцать об этом думал, за последние три столетия.

— Последние три? То есть с момента…

— Гибели моей супруги, да. — Сохраняя внешнее равнодушее ответил седой некромант. — В то время я как раз был сильно погружен в работу и обстановка вокруг была… Своеобразная. Способствовала экспериментам, в том числе и над самим собой. Да и смысла в жизни я тогда особого не видел, а нежить, как ни крути, имеет куда меньше слабостей, чем живые.

— Если все так своеобразно складывалось, то почему же ты тогда решил остаться живым человеком? — С интересом спросила у него Сильвана, которая начинала понемногу нащупывать ту манеру общения, при которой седой чародей начинал охотно делиться с ней информацией, а не просто изображать из себя голема с редкими и довольно едкими комментариями в сторону самой Ветрокрылой.

И секрет успеха был до безобразия прост. Надо было просто спросить некроманта о чем-то, что было напрямую связано с его работой и попросить разъяснить тонкости. На обычные вопросы Мадаав отвечал довольно неохотно и в стиле "Опять меня окружают идиоты…", но вот желание узнать подробности и мелкие детали его темного ремесла, вызывало в нем куда более благодушную реакцию.

— К счастью, вовремя проснулся глас разума и я понял, что пребывание в форме нежити мне лично ничего не даст, а вот часть вещей, доступных лишь живым, я все-таки потеряю. — Рослый чародей по обыкновению флегматично пожал плечами. — Так что здесь сыграла банальная математика — минусов было больше, чем плюсов. Что состояние мертвеца может предложить? Нечувствительность к боли? Так я это и так могу делать, причем выборочно, а не сразу по всему телу. Долгое существование? Так для этого обращаться в нежить вовсе не обязательно и опять же — благодаря обширным познаниям в магии я и так могу продлевать свою жизнь на неограниченный срок. Сила? В плане магической мощи я и так нахожусь в опасной близости от максимума, что доступен смертному созданию, а если брать в расчет только физический аспект — живое существо будет на порядок сильнее мертвого.

— Если и в самом деле так, то почему ты делаешь именно мертвецов? — Подавив рвущуюся наружу вспышку гнева, Сильвана напомнила себе, что не стоит делать поспешных выводов и обвинять некроманта в обмане ради продвижения своего ремесла среди кель’дорай. Потому что, во-первых — Грегор никогда никому напрямую не лгал, а во-вторых — Мадаав успел обработать уже больше сотни эльфов, которые ждали часа битвы в соседнем зале и возмущаться было как-то поздно.

— Для начала потому, что я некромант, а не маг-трансмутатор. — Громко фыркнул седой колдун, вновь начиная смешивать какое-то непонятное зелье, назначение которого Сильвана, что была опытным следопытом и неплохо разбиралась в магии — никак не могла понять. — Да, мне известна магия, способная усиливать и живых существ тоже, но самые быстродействующие чары закончат процесс усиления в самом лучшем случае через полтора-два месяца, которые нежить нам явно не даст. Даже если все вурдалаки в Плети вдруг внезапно станут хромать на обе ноги, а у труповозок через каждые сто шагов начнут отпадать колеса — армия нежити все равно окажется здесь сильно раньше. А умертвия "дозреют" и будут полностью готовы где-то через два-три дня и что самое главное — они будут куда лучше приспособлены для выполнения поставленной перед ними боевой задачи. В принципе, осталось разобраться с оружием и броней для последней партии — и можно выпускать их в бой, но лучше подождать сутки, чтобы чары успели как следует закрепиться в мертвом теле.

— Вроде логично, но это как-то не особо вяжется с твоими прошлыми словами о том, что живое существо сильнее.

— Так ведь и нам сейчас нужна отнюдь не сила. — Слабо усмехнулся рослый некромант, лишний раз подтвердив наблюдения светловолосой эльфийки — в момент своей работы маг смерти был куда общительнее, чем обычно. — Нам нужно, чтобы они выстояли под натиском армии голодной нежити и не дрогнули в процессе. А возросшая сила никак не повлияет на боевой дух, разве что я начну поить твоих сородичей отваром из ядовитых грибов, что дарует боевое бешенство. Но в таком случае они начнут нападать вообще на всех, а не только на одну лишь нежить. Умертвия же в плане стойкости могут дать фору любому живому и их вряд-ли получиться обратить в бегство. — Некромант на секунду задумался, а затем добавил. — Во всяком случае, если такое случится — я буду крайне удивлен…

После этих слов, рослый чародей вновь начал поливать мертвых кель'дорай какой-то жижей и пока он был занят этим делом, Сильвана начала обдумывать сложившуюся между ними ситуацию.

Благодаря активной помощи (Что напоминала скорее промывку мозга и постоянное насаждение нужной мысли) своей младшей сестры Ветрокрылая-старшая начала осознавать, что годы идут и решать вопрос с замужеством ей рано или поздно, но все-таки придется, потому как даже несмотря на свой долг защитницы Кель-Таласа — помирать в одиночестве старой девой Сильвана не собиралась.

И уж кому-кому, а себе светловолосая эльфийка врать не собиралась — картины редких визитов Ронина к своей жене и детям, вызывали у старшей из сестер Ветрокрылых весьма ощутимое чувство зависти, которое нет-нет, а начинало грызть свою хозяйку изнутри.

Гордой и самовлюбленной предводительнице следопытов Луносвета тоже хотелось обрести счастье, причем не в меньшей, а в большей, чем у других, мере. И девушка совершенно искренне считала, что за века своей службы на короля Анестериана она сделала достаточно, чтобы получить заслуженный отдых.

И Вериса все-таки смогла ей разъяснить, что второго такого мужчину как Грегор, она в своей жизни может больше никогда и не встретить и дело тут было не в габаритах флегматичного мага, его огромной магической мощи или смазливо-мужественной мордашке.(Причем чего было больше Сильвана понять так и не могла, потому как большую часть времени седой колдун сохранял вид мыслящего булыжника, что с его ровными чертами лица выглядело слегка… Неестественно. Как у мертвеца или алебастровой статуи.)

За долгую жизнь у предводительницы следопытов Луносвета было множество ухажеров, что пытались добиться её внимания. Некоторые были магистрами, другие просто являлись богатыми торговцами или ремесленниками… Один раз попытал счастья даже сам принц Кель'Тас, но в этом случае Сильвана отчетливо видела, что сын короля делает это не ради того, чтобы заполучить её руку и сердце, а лишь потому, что ситуация того требует и аристократия кель'дорай просто не поймет, если наследник престола не попытает счастья с самой желанной невестой Луносвета.

Высокий статус помимо очевидных преимуществ, также накладывал на своего обладателя определенные обязанности.