— FeiM. (Исчезновение) — Тихо проговорив первое слово Крика бесплотности, некромант принял нематериальную форму и бритвенно-острые когти огромного медведя прошли сквозь него, а исполинская туша Налорака на полной скорости пронеслась дальше, не причинив бретонцу никакого вреда.

В обычной ситуации чары бесплотности или перехода на духовный план не смогли бы защитить кого-либо от удара Медвежьего Бога, так как он сам являлся духом и существовал одновременно в двух мирах. Но особенностью Ту'ума бесплотности было то, что он даже не перемещал пользователя на иной план, а воздействовал на саму реальность и придавал кричащему частичные свойства самой Пустоты. (А еще при критической ошибке в понимании алфавита Дова он мог навечно оставить человека в подвешенном состоянии.)

И что было для Грегора довольно забавно, конкретно этот Драконий Крик он изучил, когда захотел узнать подробности биографии своего коллеги по цеху — некроманта Азарана по прозвищу Жестокий, который некогда пытался вытащить души из Совнгарда и подчинить их своей воле.

— Хватит пр-рятать… Ра-а-а-а! — Лезвие косы вонзилось в бок Налорака и огромный медведь заревел от боли — руны, на лезвии оружия, были предназначены в первую очередь для сражения с материальными сущностями, но и против той энергетической плоти, из которой дух создал себе вместилище, они тоже работали очень даже неплохо. — Мелкая, пр-роворная твар-р-рь!

Видя, как из неглубокой, но довольно широкой раны на боку Лоа начала сочиться алая энергия, лесные тролли, что наблюдали за поединком, радостно взревели. Но не из-за того, что они болели за "Великого Огненного Черепа" и желали ему победы, а лишь потому, что по их мнению — на арене пролилась первая кровь.

— Забавно. — Проведя ладонью по лезвию, на котором остались следы жизненной силы Бога-Медведя, некромант размазал алую энергию по рунам и напитавшись силой Лоа, те стали светиться чуть ярче. — Медведь, а визжишь и истекаешь кровью, словно резаная свинья…

Взревев так громко, что Грегора не секунду даже оглушило, Налорак подпрыгнул вверх и обрушился на слегка "поплывшего" чародея, который в последний момент сумел сбросить с себя оцепенение и подставил под удар напитанных энергией когтей древко своей боевой косы.

С металлическим звоном оружие раскололось на несколько частей, но торжествующий рев, который издал Бог-Медведь в следующую секунду сменился жутким грохотом.

После схватки с Падшим Принцем седой некромант сделал себе мысленную заметку, что оружие может в любой момент его подвести, а потому он не растерялся и Лоа Зул-Амана встретил сокрушительный удар напитанного некросом латного кулака.

Морду Налорака буквально вбило в землю, что пошла после этого глубокими трещинами и при этом духа еще и сильно отравило энергией смерти — в месте удара его шерсть начала отмирать, осыпаться и растворяться в воздухе.

Но Медвежий Бог никогда не стал бы Великим Лоа, если бы его можно было свалить лишь одним ударом и воистину по звериному мотнув головой, он вновь издал свой громогласный рев и на невероятной скорости ринувшись на Грегора, протаранил его всем своим весом.

И хотя уроженец Хай-Рока в своей массивной броне, тоже был, мягко говоря, ни разу не пушинкой, в плане тяжести он все же уступал многотонному медведю — отлетев на добрый десяток метров, облаченный в латы чародей покатился по полу арены, лязгая при этом своими доспехами.

— Небольшая промашка. — Тихо хмыкнул Грегор, поднимаясь на ноги. — Ты не свинья. Ты — разжиревший баран. Впрочем, исход в любом случае будет один…

Громко заревев, Медвежий Бог вновь попытался взять разбег на седого чародея, но на этот раз Мадаав был не настроен кататься по земле и выложил на стол один из козырей, который он до этого момента прятал в рукаве.

Доспехи уроженца Хай-Рока покрылись раскаленными полосами и из их недр начали вылетать десятки маленьких черных сгустков, напоминающие маленькие зубастые черепа с небольшим хвостом из черной энергии. Окружив Налорака, словно черное облако, они начали терзать духа, выгрызая из него небольшие, но лакомые кусочки энергии и передавая их седому чародею.

Темный рой — одно из множества заклятий, которые Грегор разработал в попытках создать ультимативное оружие против Даэдрического Принца Знаний. Эти маленькие и крайне голодные твари были созданы некромантом на базе вампиризма Молага Бала и, что было крайне странно даже для самого чародея — на базе скайримской школы Восстановления. И по-сути это были даже не столько разумные создания, сколько множество маленьких заклятий, которые забирали у противника частицу энергии, а после передавали её заклинателю.

И они были самым настоящим бедствием для разного рода духов, потому как создания тьмы, сотканные из обрывков душ на вампирский манер, с огромным аппетитом жрали все, что имело потустороннюю природу, но не имело сугубо физического тела. И плоть Налорака, что представляла из себя сконцентрированную в материальном мире энергию, для этих созданий была крайне питательной пищей.

— Возможно твоя сущность меня насытит, зверь… — Видя, что Медвежий Бог уже не рвется в бой и лишь пытается отчаянно отбится от наседающего на него со всех сторон роя черных черепов, некромат телекинезом притянул к себе сломанное древко боевой косы и нарастив на нем дополнительный слой из напитанной некросом кости, начал выводить на наконечнике рунический узор, что должен был укрепить оружие. — Возможно нет. Но как бы то ни было — сегодня ты перестанешь существовать.

Поняв, что он не может побороть рой и удары его могучих лап впустую вспарывают воздух, Налорак вырвался из темного облака и ринулся на того, кто создал пожирающих его тварей, вновь разогнавшись до такого состояния, что Мадаав едва мог заметить медведя даже под действием ускоряющих чар. Вот только некромант знал конечную точку этого рывка и ему не было нужды становиться быстрее своего противника.

— FeiM. (Исчезновение) — Вновь приняв бесплотную форму, чародей пропустил сквозь себя тушу дикарского Медвежьего Бога, а когда тот пронесся мимо, подпрыгнул высоко в воздух и приземлившись на его шею, с размаху пришпилил копьем голову Лоа к каменным плитам арены, после чего наконечник начал разрастаться во все стороны белыми кольями, фиксируя себя в толще и не давая зверю вытащить себя из камня.

Воздух сотрясся от полного агонии рыка — даже после того, как его голову пронзило наполненное некросом оружие, Налорак был все еще жив… Если этот термин вообще можно было применить к воплощенному звериному духу. И он активно пытался освободиться, из-за чего сидящего на его спине бретонца мотало из стороны в сторону.

Но исход этого боя был предрешен еще до его начала.

Отрастив на каждой руке длинные костяные когти, Грегор вонзил их в тело Медвежьего Бога и начал жадно поглощать чужую силу, вытягивая из Лоа как магическую энергию, так и саму душу. А налетевший на зверя рой начал активно помогать своему создателю, раздирая Налорака словно стая голодных рыб-убийц и принося частицы пожранной силы Мадааву.

Чувствуя, что конец его существования близок, Великий Лоа яростно заревел и начал брыкаться с такой силой, что копье вырвало из пола арены вместе с куском каменной плиты, а рослого некроманта даже подбросило на пару метров вверх. Но телекинезом подправив свое падение, седой чародей приземлился в то же самое место, с которого его пытался сбросить Налорак и продолжил поглощать сущность одного из самых свирепых духов-покровителей клыкастого народа — многочисленные потоки алой энергии исходили от тела Медвежьего Бога и заканчивались где-то в недрах массивной черной брони.

И весь Зул-Аман видел это.

Видел как того, кто прежде считался великим божеством пожирает закованная в темный металл фигура и как Великий Лоа ничего не может этому противопоставить. С каждой секундой огромный медведь становился все меньше и вскоре некромант стоял над высушенным телом мертвого лесного тролля.

Схватив труп старого шамана за голову, бретонец поднял его над собой и пропустил через мертвое тело волну огненной энергии. Вспыхнув, покойник осел на землю облаком быстро остывающего пепла, а сам некромант прислушался к собственным ощущениям и с удивлением отметил, что после поглощения Великого Лоа магический голод и жажда поглощения чужих душ никуда не исчезла.