Зомби.

Неожиданно их предводитель останавливается, крутит головой, а потом вдруг смотрит наверх, где нахожусь я.

Мне удалось разглядеть его внешность. Высокий аристократический лоб, тонкий прямой нос, черные изогнутые брови, ярко-красные глаза. Из-под капюшона виднеется прядь волос, которая темной полосой пересекает бледное лицо. Мое сердце екнуло и забилось быстрее.

Вереница людей позади него послушно останавливается и тоже задирает головы.

Незнакомец приветливо машет рукой, открывает рот, говорит что-то. Очаровательно улыбается.

Сквозь вату в ушах до меня доносится его приятный баритон:

— Аня.

Я вздрагиваю. Быть такого не может! Откуда он меня знает?

— Аня, — он кричит громче. — Я искал тебя. И нашел!

Тело вдруг пронзает животный страх. Тут же теряю хрупкую опору под ногами и начинаю стремительно падать.

***

— Аня! — снова слышу чей-то знакомый голос. — Скворцова!

От упоминания своей фамилии я окончательно просыпаюсь и резко распахиваю глаза. Надо мной навис Игорь и дергает за футболку.

— Что случилось? — еле ворочаю языком.

Ощущение полета покидает не сразу — тело противно онемело, а сердце в груди колотиться, как ненормальное.

— На лестнице я слышал дикие крики!

— Зачем ты ходил туда? Я же просила сидеть тебя в комнате, — сон быстро отступает.

Спускаю ноги на пол и взлохмачиваю волосы. Видя, что я проснулась, Игорь поспешно делает шаг назад и садиться на Светкину кровать, теребя ворот рубашки.

— Хотел зайти к Ирине Витальевне. Она обещала подписать проект.

Меня передергивает. Наша старшая сейчас лежит в своей комнате в луже собственной крови и с растерзанным горлом. Не хотелось, чтобы Игорь видел такой.

— Боюсь, она слегла одной из первых, — вспоминаю свою ложь про простуду. — Ты заходил к ней?

Отрицательно мотает головой.

— Может быть поехала в больницу, — на всякий случай вру я. — Ты говоришь, слышал крики?

— Да, — ботаник кивает и хмуриться. — Я вышел от себя, дошел до двадцать четвертой и тут как закричат снизу! Мне даже показалось, что узнал голос Катерины Васильевой из четырнадцатой комнаты. Я сразу побежал к тебе.

От собственных слов он съеживается, становится еще меньше. Очки сползают на кончик носа. Игорь их машинально возвращает на место.

— Извини, что разбудил. Я просто испугался!

— Сиди тут, я проверю, — окидываю взглядом комнату, — или иди к себе. Я все узнаю и расскажу тебе потом, что там случилось.

— Я к себе, — тараторит он.

Затем быстро встает, запинается о край покрывала и летит носом в шкаф. Подскакиваю и успеваю его поймать за свитер в миллиметре от деревянной стенки. В ответ Игорь краснеет и бормочет слова благодарности.

Он мнется в коридоре, я умываюсь и надеваю ботинки.

Мы вместе выходим, и я провожаю его взглядом, пока ботаник не доходит до плаката с вратарем и не исчезает за ним.

Как только Игорь скрывается из виду, прикрываю глаза, пытаясь найти знакомые искорки.

Кажется, их стало меньше! Как нехорошо так делать, товарищ неизвестный мне вампир.

Бесшумно ступаю на лестницу и тут вспоминаю про биту, оставленную у программистов. Без любимого оружия идти на разведку глупо. Нужно вернуться к ним. И еще ноутбук же обещала! Где бы записать, чтобы не забыть его потом отнести Игорю?

На лбу собственной кровью!

Криво улыбаюсь и спускаюсь на третий этаж.

Заглядываю в пустой коридор и приоткрываю белую дверь. Как назло, она противно и очень громко скрипит. От этого звука я чуть приседаю, мысленно готовясь сигануть вверх по ступенькам.

Но ничего не происходит. Никто не выскакивает на меня и не угрожает.

Медленно распрямляюсь и выдыхаю.

Потом быстро добегаю до нужного места, рывком распахиваю дверь в восемнадцатую комнату. Мне в нос тут же ударяет мерзкий запах гниющей плоти. Вроде не должны были так быстро испортиться!

С трудом справляясь с тошнотой, закрываю нос рукой, и одним прыжком оказываюсь у окна.

Распахнув тугую створку, высовываю голову в теплое утро, чтобы хоть немного прийти в себя от этой вони. А там солнышко уже поднялось и вовсю свою апрельскую мощь греет сонный город. Еще несколько мгновений любуюсь прекрасным пейзажем, делаю хороший глоток прохладного воздуха и снова ныряю в душную комнату.

Ну я и наворотила дел! Повсюду засохшая кровь, разбитые кружки в липких лужах газировки, трупы...

Жестко одергиваю себя, чтобы не цепляться взглядом за мертвых парней, и бегло осматриваю лежащие на столе ноутбуки. Ищу тот, что хотя бы не заляпан бурыми брызгами.

Может потом Игорю еще и кресло притащить? Вот это, синее, в котором сидел Арсений. Выглядит удобным.

Отмахиваюсь от этой мысли и быстро выдергиваю провода из розеток, закручивая их в один большой комок.

Оглядываюсь по сторонам и раздраженно цокаю языком, мне даже положить технику не во что! Ни одной нормальной сумки! Как можно так жить-то без вечного пакета с пакетами?

В итоге беру чью-то толстовку, кажется Семена — он крупнее, и упаковываю всё в нее. Получается забавная котомка. Хоть сейчас в деревню, к тетке, в глушь, в Саратов.

Теперь осталось только найти биту. Я непонимающе морщу лоб — под столом нет, на кухне нет. Куда она делась?

Пришлось вставать на четвереньки и искать под кроватью.

Нашла!

Даже в крови не испачкалась. Моя любимица! С нежностью смахиваю с нее пыль и тру запястьем.

Вроде все собрала. В кухонные шкафчики заглядывать не буду, вряд ли там есть что-то нормальное из продуктов.

Выхожу из комнаты с кулем и битой наперевес. Представляю, как я выгляжу со стороны! Тихо хихикаю и оставляю импровизированную сумку с ноутбуком в коридоре, аккуратно прислонив ее к стене. Потом заберу, если вспомню.

Вот теперь можно идти на разведку.

***

Второй этаж встречает меня красными пятнышками на полу и пугающей тишиной. Присматриваюсь к комнатам — ни единой искорки. Пусто.

Озадаченно кручу головой. Я точно помню, что здесь был кто-то живой. Втягиваю носом едва заметный запах подсохшей крови. Ныряю в него, следую за ним, как за путевой звездой.

Он ведет меня дальше до конца коридора. Мой взгляд упирается в коричневую дверь с черным номером пятнадцать.

Замираю на мгновение, прислушиваясь к себе. Жажда шевелится внутри, ворочается и, разливается жаркой волной по телу. Сил сдерживать ее у меня нет.

Покрепче сжав биту, рывком дергаю за ручку и захожу.

Тишина.

Меня окутывает знакомый и очень приятный аромат. Глаза тут же застилает алая пелена.

Глубоко вдыхаю — источник запаха рядом. Хищно улыбаюсь и заглядываю в ванную.

И ошарашено отступаю.

Бита позорно выскальзывает из разом намокшей ладони и глухо падает у ног.

Всё, буквально всё, залито кровью! С потолка до пола! Полотенца, зеркало, коврик — в красных пятнах. Даже аляпистая шторка, повисшая на остатках колец, обильно украшена кривыми дорожками подтеков.

Осторожно кошусь вниз. В остывшей воде лежит растерзанная Катерина. Я с трудом узнаю ее. Даже не приглядываясь, можно увидеть, что ее убивали с долго и не выпили толком. Хотя прокушена не только шея, но и руки, бедра!

В памяти всплывает образ деревенской хохотушки, которая одной рукой могла коня на скаку остановить. А теперь она навеки застыла тут и смотря мимо меня остекленевшими глазами.

Горло перехватывает спазмом. Я машинально сдергиваю самое большое полотенце и накрываю труп.

Жажда давно отступила. Оставив место для шока. В голове не укладывается! Здоровая девка! Это какая же силища у неизвестного вампира, что он вот так ее...

По спине бегут ледяные струйки пота. Впервые мне по-настоящему страшно! Я вдруг чувствую себя такой крошечной, такой беззащитной.

Неуклюже наклоняюсь, поднимаю биту и прижимаю ее к груди.

Кажется, я совершенно не готова встретиться лицом к лицу с незнакомым кровососом. Он же разделает меня в один миг! И даже пить не станет!