Пашка взглянул на часы. До условленного срока оставалось чуть меньше часа. Самое время сгонять до дома.

— Пошли домой, ребята. И девчата, — скомандовал он: — Ворчун, ты домой? — Дождавшись утвердительного кивка, сказал: — Ты там аккуратней. Семьям погибших пока ничего не говори.

— Да уж не дурнее паровоза, — ответил Ворчун.

Рота разделилась. Дед остался приглядеть за «своими опездалами», сказав, что и домой заскочить успеет. Ворчун учесал домой к семье. Остальные пошли в свой домик. Егор грустно вздохнул. У него тут жилья нет. Придется идти в гости к остальным.

Придя домой все разошлись собирать вещи, мыться, бриться и переодеваться. В доме царила непривычно тихая и грустная атмосфера. Спустя полчаса все собрались внизу.

Славка, заметив заплаканные глаза Дианы, хотел было у нее спросить о причине слез, но наткнулся на предостерегающий взгляд Кристины и не стал. Но Славка не был бы Славкой, если бы не попытался поднять похоронное настроение.

— Ну чего вы носы повесили? — громко спросил он: — Мы же собрались в офигенный поход. Олег даже гитару взял. Будем по вечерам возле костра балдеть. О, Олег, а ты знаешь такую? Единственная моя-я-я, пушка гладкоствольная…

На лицах собравшихся появились улыбки. Нельзя было смотреть на Славку и грустить.

Олег, и на самом деле державший в руках гитару в чехле ответил: — Если такое еще раз попробуешь спеть, я с тобой разговаривать перестану.

— Пошли, пора другую песню послушать уже, — сказал Пашка.

Все дружно похватали вещи и пошли обратно к ангару.

***

Возле ангара уже были Ворчун и Дед, сменивший свою форму на боевой костюм. Дед как раз закидывал подозрительно позвякивающий рюкзак в кузов грузовика. За ним, одобрительно кивая чему-то, наблюдал Ворчун.

— Управились? — спросил их Пашка.

— Угу, — ответил за обоих Ворчун.

— Грузим вещи в первый грузовик, — скомандовал Пашка.

— По экипажам: Бурят, второй грузовик с ракетами твой. Дед, садись на заправщик. Головным идут Живчик с Кешей. За ними Егор. Я с Таней — третьим в колонне. Грузовики в центре. Затем Филя и Олег. Хвост — Мохер и Крис.

— Куда идем? — спросил Лёха.

— Налево, — ответил Пашка, увидел подкатывающий Уазик и громко скомандовал: — Рота, стройся.

Бойцы построились. Из машины вышел Батя. Подошел, оглядел ровный строй и не спеша пошел вдоль него, заглядывая в лица замерших бойцов. Дошел до Пашки и остановился. Посмотрел на него.

— Сам давай уже, — сказал он и отошел в сторону.

Пашка развернулся к роте. Его роте. Они выросли. И теперь готовы отправиться в свой первый самостоятельный полет. Батя их отпустил. Хоть Пашка ему ни слова не сказал об их решении, но он каким-то шестым чувством все понял. И только что они родились как новая боевая единица. Он глубоко вздохнул.

— Вы и так уже знаете, куда и зачем мы собрались. Поэтому буду краток. Будет трудно, но мы справимся. Я верю во всех вас. По машинам.

Из динамиков раздалась громкая бодрая музыка. Вечные «Стаканы», которые нужно метать на стол. И прочую посуду. Когда и как появилась эта традиция, уже никто и не помнил, но рота всегда уходила в бой под эту песню.

Взревели, запускаясь, моторы. Танки и грузовики выкатывались с площадки, выстраиваясь в колонну, направляющуюся на выезд. Вслед им стоял и смотрел Батя. В душе его бушевала целая буря эмоций. Было тяжело отпускать их в очередной опасный рейд. И вместе с тем он испытывал гордость. Гордость за то, что у них хватило духу и сил не сдаться под напором обстоятельств, а бросить им вызов. Бросить вызов всему враждебному миру. Невзирая ни на что пойти в этот рейд. Он не увидел в глазах бойцов бесстрашия и непоколебимости. В них были страх и боль, тревога и здоровый пофигизм. Но вместе с тем, в них всех светилась и вера. Вера в себя, вера в их командира. Вера в правильность их решения. Они смогут. Возможно, только они и смогут.

Кристина отодвинулась от прицела, в который разглядывала преследующий их джип с пулеметом на крыше. Он дождался их у ворот базы, сел на хвост и так и ехал за ними, как привязанный. Они были в пути уже около часа и почти добрались до намеченной Пашкой точки. Она покосилась на пушку и включила микрофон.

— А можно я им колеса прострелю? — кровожадно спросила Кристина.

— Отставить прострелить колеса, — резко ответил ей Пашка и уже веселым тоном добавил: — Я сам с удовольствием это сделаю.

— Командиру всегда самое вкусное достается, — заныл Семён.

— Ага, так точно, — подтвердил Славка.

— Товарищи офицеры, заткнитесь пожалуйста, — вежливо попросил Лёха.

— Еще один, вылез. Сиди рули там, — огрызнулся Семён.

— Сёма, ты не перегрелся? — спросил Лёха.

— Мальчики, не ссорьтесь, — появилась Диана.

— Тишину все поймали, — скучающим голосом сказал Пашка.

— Вот я и говорю, сидит кайфует, девчонка ему там руль крутит, а он…, - не успокаивался Семён.

— Бурят, блядь, что с тобой? — спросил Олег.

— Да нихуя! — завелся Семён: — Заебало все.

— Рота, стоп! — скомандовал Пашка.

Колонна остановилась. Грузовик Бурята едва не протаранил впередиидущий, сумев остановиться в последний момент. Кристина оглянулась на преследователей. Те также остановились на почтительном удалении от них.

Пашка вылез из танка и подошел к машине Семёна. Тот молча сидел в кабине, нервно сжимая руль обоими руками.

— Перегрелся или подраться хочешь? — спросил Пашка. Семён не отвечал. Пашка пожал плечами и пошел обратно. Через несколько минут вернулся в сопровождении тащившей аптечку Тани. Хитро прищуренный взгляд Пашки не обещал Семёну ничего хорошего. Проходя мимо Зипки, Пашка махнул тому рукой, зовя с собой. Зипка вылез из-за руля и присоединился к карательному отряду. В том, что Семёна ожидает наказание он, увидев Таню с аптечкой, не сомневался. Так оно и вышло. Пашка поманил Семёна пальцем, тот, уставившись на Таню, часто замотал головой. Пришлось лезть добывать его из кабины. Бурят не добывался. Он уперся руками и ногами в дверной проем и истерично мотал головой. Молча. Также молча Пашка с Зипкой пытались его вытащить из кабины. Посмотрев на эту нелепую пантомиму, Таня открыла аптечку, аккуратно набрала в шприц лекарство и потихоньку, стараясь не шуметь, залезла в кабину с другой стороны. Цель была перед глазами. Растянутый в дверном проеме Семён опрометчиво выставил свой зад. Таня начала не спеша подкрадываться по сиденью поближе к Семёну. Что-то вдруг почувствовав, Семён оглянулся и встретился глазами с многообещающим взглядом Тани. Перевел взгляд на шприц в ее руках и, резко сменив вектор своих усилий, принялся ломиться из кабины. Вовремя среагировавший Зипка уперся обоими руками ему в живот, не выпуская на волю. Пашка, поднявшись на подножку, схватил Семёна за голову, окончательно фиксируя на месте. Семён взревел. Принялся было брыкаться, но было уже поздно. Он почувствовал короткий укол в задницу и замер. По телу начало разливаться приятное тепло. Семён расслабился и уселся на сиденье. Хлопая глазами, он пытался разглядеть расплывающимся взглядом склонившуюся над ним Таню. Не выходило. Все вдруг стало куда-то отдаляться. Короткий миг головокружительного полета и Семён провалился в темноту.

— Уснул, — сказала Таня.

— Пусти нас, — попросил Пашка. Таня вылезла наружу. Пашка с Зипкой забрались в кабину и, матеря "проклятого жиробаса", переместили уснувшего Семёна на спальное место позади сидений.

— Уф, — выдохнул Зипка, спрыгивая на землю: — Что это было?

— Нервный срыв, — сказала Таня: — Усталость, недосып, две недели истощающих тренировок на стимуляторах и обезболивающих. Добавьте сюда последние события. Хорошо еще, что только Семёна переклинило. — Таня замолчала, задумавшись.

— Таня, а если еще кто-то психанет? — спросил Зипка.

— Даже не знаю, что можно сделать, — пожала плечами Таня и посмотрела на стоящего рядом Пашку: — Вариант остановиться и как следует выспаться не предлагать, да?