В стране Тухляндии, уже знакомой вам по одной из задач, правитель провел денежную реформу и вместо монет разного достоинства ввел одну: денежный знак достоинством в 1 бурль. Мощность этой системы соответствовала ее назначению: оплатить можно было все что угодно. Но с этих пор бедные тухляндцы изнемогали под тяжестью переносимых денег. Чтобы купить быка за миллион бурлей, нужно было, во-первых, собрать миллион бурлей, а во-вторых, дотащить их до рынка. Да и сама покупка — передача и пересчет денег — занимала несколько месяцев. Такая денежная система снова оказалась очень неудобной. Она была хотя и мощной, но не сбалансированной. В ней был всего один элементарный знак (1 бурль), зато длина сложных знаков (совокупность монет в 1 бурль каждая) с увеличением цены стремилась к бесконечности.

В хорошей денежной системе есть простые знаки, позволяющие легко набрать нужную сумму денег. Поэтому, когда растут цены, государство начинает выпускать более крупные деньги. Раньше в нашей стране самой крупной была купюра в 100 рублей, а сейчас в 1000 рублей.

Свойство сбалансированности хорошо видно при сравнении разных систем счета или, как говорят, систем счисления.

___

История тринадцатая. О СИСТЕМАХ СЧИСЛЕНИЯ

Мы все привыкли к десятичной системе счисления. Сейчас ею пользуются все люди на Земле. Она оказалась самой удобной для счета и для записи чисел, потому что наши руки — наш «природный счетный прибор» — имеют десять пальцев. Не исключено, что если бы у человека на руках было по семь пальцев, то люди предпочли бы пользоваться в быту четырнадцатиричной системой счисления.

Для записи чисел в десятичной системе счисления мы используем десять цифр — от 0 до 9. Это достаточно удобно для всяких бытовых расчетов. Запомнить 10 цифр просто, а длина записанных чисел обычно тоже не превышает 10: например, чтобы записать такое число, как миллион, нужно всего 7 цифр — 1 000 000.

Для разных целей могут оказаться удобными и другие системы. Например, двоичная система счисления применяется в подавляющем большинстве математических машин (компьютеры, цифровые анализаторы и др.). Еще в XVII в. крупнейший немецкий философ и математик Г. Лейбниц предлагал всем людям перейти на двоичную систему. Но этому помешали даже не столько традиция и привычка, сколько то, что в двоичной системе счисления запись чисел чересчур длинная. В ней всего два простых знака: 0 и 1. Но даже для записи числа 10 (в нашей системе всего два знака) требуется последовательность из четырех простых знаков: 1010. А число 107 запишется в двоичной системе как 1101011. Представляете, какую длину будет иметь запись числа «миллион»! Иначе говоря, двоичная знаковая система является несбалансированной, поэтому использовать ее в быту крайне неудобно.

Между тем, для современных компьютеров с их большой памятью и быстродействием длина записи числа не становится помехой. Зато использовать лишь два простых знака оказалось очень удобным для технического кодирования, поскольку информация внутри компьютера передается с помощью электрического тока. Например, тот факт, что ток идет, соответствует цифре «1», а отсутствие тока — цифре «0». Помимо такого очень наглядного и несложного кодирования выяснилось еще одно преимущество двоичной системы счисления: в ней быстрее и проще осуществлять различные арифметические действия. Именно по этим причинам двоичная система принята в современных вычислительных устройствах.

___

Таким образом, сбалансированность является важным свойством знаковой системы только для человека с его ограниченным объемом памяти и постоянным недостатком времени на общение.

Все те отношения, которые мы рассмотрели, — и синтагматические и парадигматические — способствуют нормальной работе знаковой системы, делают ее мощной и сбалансированной. Синтагматические отношения вместе с соответствующими им правилами комбинирования знаков обеспечивают мощность знаковой системы при заданном количестве элементарных знаков, то есть увеличивают число выражаемых смыслов, не увеличивая количества элементарных знаков. Из парадигматических отношений синонимия обеспечивает разнообразие средств выражения одного смысла и возможность выбора этих средств в зависимости от целей общения. Так возникают разные стили, жанры, режимы функционирования.

Описывая внешность человека, мы выбираем из трех почти синонимичных слов «лицо», «лик» и «морда» одно в зависимости от стиля общения и жанра текста. Первое слово — стилистически самое нейтральное. Как бы не оценивалось само лицо, его можно назвать этим словом: «нежное лицо», «мужественное лицо», «симпатичное лицо», «неприятное лицо». Это слово встречается в текстах любых жанров и любых стилей.

Второе существительное сочетается только с высокой оценкой и согласуется с возвышенным стилем речи. Можно сказать «нежный лик» или «мужественный лик». Так, Михаил Лермонтов пишет: «Бледней снегов был нежный лик, в очах дрожали слезы». Здесь появляется еще одно слово «высокого стиля» речи — «очи». Его употребление гармонирует со словом «лик». Слово «лик» (как и «очи») не сочетается с прилагательными «симпатичный» и «неприятный». Это слово вы, скорее, найдете в стихах, героическом эпосе или религиозной литературе.

Напротив, слово «морда» применительно к человеческому лицу ощущается либо как грубое, либо как грубовато-ласковое. Оно комбинируется с прилагательными «омерзительный» (грубое с отрицательной оценкой) и «симпатичный» (грубовато-ласковое). Никак нельзя сказать: «нежная морда» или «мужественная морда». В одном и том же описании человека никогда не совмещаются слова «морда» и «очи». Так, нельзя сказать «очи черные, морда красивая». Это слова из разных стилей, «морда» — слово разговорной речи.

Также по-разному сочетаются слова «лик» и «морда» с глаголами. «Бить» можно только «в морду» или «по морде», но не «в лик» или «по лику». И наоборот, «восхищаться» можно «ликом», но никак не «мордой».

Среди парадигматических отношений омонимия иногда создает трудности для понимания (в частности, используется в языковых играх, каламбурах, шутках, для розыгрышей и даже для обмана). Как мы говорили, обычно омонимия слов и словосочетаний исчезает в тексте благодаря различиям омонимичных знаков в сочетаемости. Впрочем, омонимия, и это мы тоже видели, может оказаться и полезной. Наличие омонимичных знаков позволяет, если это нужно, экономить формы выражения (одна и та же форма может выражать много смыслов) и при ограниченных средствах увеличивать мощность знаковой системы.

Кроме знаков и отношений между ними, составляющих знаковую структуру, кроме правил комбинирования знаков и возникающих в результате отношений, в знаковой системе есть еще один тип правил. Это правила ее функционирования (или употребления) в целом, а также правила употребления отдельных знаков.

Мы можем досконально знать внутреннее устройство знаковой системы, знать все ее и простые и сложные знаки, все отношения между ними, но при этом не уметь ею пользоваться. Представьте себе, что начинающий водитель выучил по книге «Правила дорожного движения» все знаки и сел впервые за руль автомобиля. Далее он завел мотор и поехал по улице, внимательно глядя вперед. Первый же милиционер остановил его за нарушение правил. Дело в том, что наш водитель не обратил внимания на знак «кирпич», запрещающий проезд. Он, конечно, знал этот важный знак, но просто не заметил его, потому что не подозревал, что знак может стоять на палке у обочины. Он был уверен, что все знаки висят над дорогой.

Эта история кажется совершенно невероятной. Получается, что наш герой не знал самых элементарных правил функционирования системы дорожных знаков — настолько простых и очевидных, что о них даже ничего не было написано в книге «Правила дорожного движения».

А вот еще один пример из области ненаучной фантастики. Инопланетянин, изучив по земным книгам значение военной формы, прилетел на Землю с громадным количеством шинелей, фуражек, погон всевозможных цветов и размеров. Но выдать себя за военнослужащего — жителя Земли ему не удалось. Все дело в том, что на грудь он прицепил десяток погон, фуражку надел задом наперед, а сапоги нес в руках. Потому что в тех книгах, которые он читал, не было сказано, как правильно использовать эту форму. Ведь авторы книг считали правила пользования одеждой сами собой разумеющимися.