Мама Ромы заботливо накладывает щедрую порцию картошки с мясом и наливает компот.

Через несколько минут возвращаются все остальные мужчины и рассаживаются за стол.

– Все. Переложили его в свою комнату, – сообщает папа.

– Он проснулся? – спрашивает его Надежда Андреевна.

– Да, проснулся и снова уснул. Шкалота. Зачем только пил?

– Извините, а почему ему пить нельзя? – как можно громче спрашиваю я.

За столом стоит такой галдеж, и я не уверенна, что мой вопрос будет услышан.

– Он быстро пьянеет. Буквально от одной стопки – сразу «в дрова». И спать потом ложится, – говорит его отец.

– Да. Такая особенность. Какой-то ген есть в организме, я не помню как называется. Но суть в том, что человек с этим геном быстро, практически моментально, пьянеет. Это редкое явление, но все же такое встречается, – вступает в разговор Степан.

– Понятно.

– Помню, узнали мы об этом на нашей свадьбе. Кто-то налил ему шампанского немного, и он потом песни пел, а через полчаса и вовсе заснул. Так и проспал всю свадьбу, – смеётся Степан.

– Ммм… Интересная особенность, – бормочу я.

– Это хорошая особенность. Ромка наш не пьет и никогда не сопьется. Ха-ха. Хороший тебе жених попался.

– Да, да, – смеётся одна из девушек – Ирина. Как я поняла – она жена Степана.

Вообще семья у Ромы очень большая. Брат Спепан с женой и ребенком. И ещё один брат – Игорь, он самый старший из братьев. Гостил он вместе с женой, но уже двумя пацанами подростками. Ну и мама с папой.

Мне с трудом удается запомнить все имена.

– Кушай, кушай, – говорит мама Ромы и подкладывает мне бутерброд с икрой.

– Угу, спасибо, – отвечаю я и беру вилку в руку. Есть мне не хочется, но и обижать человека тоже.

Немного придется поесть.

– Анечка, а у нас семья военных. Мой дед был подполковником, отец дослужил до лейтенанта, а теперь вот и сыновья служат. Степан живёт в Краснодаре. А Игорь в Москве. Оба военные. И муж мой – Семён сейчас на пенсии, но звание почетное – майор, – горделиво рассказывает Надежда Андреевна.

Про Рому она видимо нарочно не говорит. Ведь он выбрал совершенно другое направление.

Так за разговорами и шутками проходит некоторые время, а потом все начинают резко собираться домой. Я тоже собираюсь, но мама Ромы просит меня остаться еще ненадолго.

Вскоре в доме остаются лишь родители Ромы, собственно, сам Рома, который сладко спит, скорее всего ничего не подозревая, и я.

– Аня, может ты останешься у нас? Время позднее уже. Прости, что задерживаю. Но мне очень хочется с тобой поговорить наедине. Насчёт Ромы, – обращается ко мне мама в прихожей.

Я нервно тереблю телефон в руках. И понимаю, что главного то я так и не узнала. Может мама и хочет мне рассказать именно про конфликт?

– Я даже не знаю. Не удобно как-то.

– Чего не удобного? Мы все взрослые люди. Я все понимаю. Оставайся. Ну куда ты поедешь на ночь глядя?

Я сомневаюсь и думаю что делать. Я понимаю, что, наверное, это слишком поспешно. Все это спонтанное знакомство и тем более ночёвка. Но самое удивительное, что в глубине души мне хочется остаться. Хочется пойти на сумасшедший шаг и выяснить все про Рому.

– Не знаю. Я подумаю. А поговорить я всегда готова, – улыбаюсь я.

В глубине души я уже согласилась остаться и поэтому, вместо вызова такси, пишу маме сообщение о том, чтобы она не переживала за меня.

Мы проходим в зал и сперва в тишине убираем со стола. Я помогаю Надежде Андреевне убрать посуду на кухню. Там уже трудится папа. Он споласкивает ее и ставит в посудомоечную машинку. Работа у них слаженная и быстрая, видимо уже такая традиция. Про себя я улыбаюсь и отмечаю, что мне нравится семья Ромы.

Наконец, когда все убрано и сделано, папа, пожелав нам спокойной ночи, уходит спать, а мы остаёмся одни на кухне.

Надежда Андреевна наливает нам по кружке ароматного фруктового чая, и мы рассаживаемся за круглым столом.

– Анечка, я хотела с тобой поговорить. О Роме, – начинает Надежда Андреевна, тяжело вздохнув.

– Хорошо, – я киваю и, с замиранием сердца, готовлюсь ее выслушать.

– Наш Ромка ушел из дома и уже с сентября не живёт с нами. Все дело в армии.

– В армии? – удивляюсь я.

– Да, – кивает женщина, болезненно улыбнувшись. – Этим летом его должны забрать в армию. И он очень надеялся, что мы откупим его. То есть подделаем документы, поможем, и его не заберут. Анечка, он не хочет служить. Вот в чем вся проблема! Понимаешь?

– Понимаю, – говорю тихо, сама при этом впитываю каждое слово, боясь упустить важный момент.

– Хорошо, что ты понимаешь. А вот Рома не понимает, и не хочет нас понять. Когда я это услышала, я чуть в обморок не упала. Во-первых, это настоящий позор для нашей семьи. Мы военные не в одном поколении. И мой отец, если был бы жив, я думаю, выпорол его за такие слова. Мне нелегко далось его решение поступить вместо военной академии в простой институт. Мы с Семёном были против, но все же пошли ему на встречу. Одобрили его выбор. А он? Он заявляет, что не хочет служить!

Она замолчала, а я не верила в услышанное. Армия. Ромку заберут в армию? А я ничего не знаю. Совсем я ничего не знаю про него, и про его семью. Семья большая, но как оказалось это не гарантия идиллии.

И сейчас я взглянула на его семью другими глазами. Семья военных, и у них скорее всего куча связей, и они могли Ромке помочь. Но они не стали этого делать. Не знаю, почему Рома не хочет идти в армию, но, по-моему, со стороны родителей это немного странно и возможно даже жестоко.

– У военного много привилегий: статус, льготы, высокая зарплата, квартиры. А кем он станет сейчас? Будет работать за тридцать тысяч? Разве это зарплата для мужчины? Мои старшие сыновья устроились очень хорошо. У Игоря две квартиры. А у Степана здесь дом. Да и мы всегда жили хорошо. Пенсии отличные. Но Ромка выбрал другой путь, – продолжала Надежда Андреевна.

– Так почему он ушел? Вы поссорились? – робко интересуюсь у нее.

– Да. Ромка упрашивал, чтобы мы помогли ему «откосить» как это сейчас принято называть, от армии. Но мы, конечно, не стали ему помогать. Это уголовное дело! И позор для нашей семьи! Где же это видано, чтобы в семье военных сын боялся армии? Это немыслимо! Да, у нас есть связи, и мы, несомненно, могли бы это сделать. Но с отцом решили, что Рома должен пройти эту школу. А он? А он ушел и сказал, что сам справится и будет теперь жить один. Вот так.

– Понятно. Я этого не знала, – почти шепотом бормочу, шокированная ее словами.

– Не знала про армию?

– Я не знала про то, что он с семьёй не общается.

– Ну это и не удивительно. Он всегда был скрытным. Он ушел, ничего нам не сообщив. Где живёт? С кем? Мы не знали. Вскоре нам удалось через друзей его найти. Но это только спровоцировало новый конфликт. И он снова переехал. Сейчас мы не знаем, где он даже живёт. Он не звонит и не пишет. В общем, прекратил все общение с нами. И сейчас я не знаю, что делать. Хотела тебя попросить поговорить с ним. Попросить его, чтобы он вернулся в семью. Или хотя бы изредка звонил. Ты его девушка и сможешь на него повлиять.

– Ммм. Не знаю даже, – не стала лукавить я.

Ведь я и правда, не уверенна в этом. Да и не девушка я ему.

– Хорошо. Давить я на него не хочу, но надеюсь на твою поддержку. Поговори с ним. Пусть возвращается домой, мы ему всегда рады. Его никто не прогонял. Сейчас живёт не понятно, где, ест не понятно что. Конечно, с утра мы с ним сами поговорим, но все же.

Я начинаю дико нервничать. Черт. Ромка меня убьет, когда встанет. Если у него такой серьезный конфликт с родителями, я думаю, он будет не рад проснуться в этом доме. Да и не смогу я на него повлиять. Ведь если бы он сам хотел помириться, давно бы уже пришел и поговорил с родителями.

Может лучше ехать домой?

– Ну что, Анечка, та поговоришь с ним? Я могу рассчитывать на твое участие? – Надежда Андреевна испытующе смотрит на меня.

– Я постараюсь, – произношу неуверенно, взвалив на свои плечи тяжёлый холодный груз предстоящего разговора.