Нургуль познакомилась с соседями по квартире.

Перизат, миловидная девушка с длинными волосами и глазами цвета фисташек, поведала ей о своей нелёгкой судьбе на родине и в миграции.

– В семье нас двое девочек и младший брат, – начала рассказывать Перизат. – Мама работает учительницей начальных классов, папа дома держит огород. С детства знали цену хлеба, так как жили бедно, не было лишнего тыйына, чтобы купить новую одежду. Да что там: мама тоже, как и мы, ходила в старой потрёпанной одежде и собственные же ученики её за педагога не считали, не уважали её. Окончив школу, я не стала поступать в университет, как мои одноклассники, а уехала в Москву. Надо было поддерживать семью. Нам в последнее время очень сильно не хватало денег.

Перизат повезло: знакомая её мамы приютила её и устроила на работу кассиром в магазин. Девушка стала хорошо зарабатывать, но первую зарплату забрала знакомая мамы за то, что помогла найти жильё и работу. Это была её цена за помощь и поддержку. Хорошо, что у Перизат была подработка: когда кто-то из коллег отдыхал, она вместо них выходила на смену и получала дополнительные деньги к зарплате. Об этом знакомая мамы, конечно, не знала, так что у девушки осталось немного денег, чтобы оплатить место в квартире и на проезд. А ела она в магазине. Просроченные товары проверяли и сдавали на обмен, но были и такие, что выбрасывали в мусор. Она не брезговала – забирала йогурты, готовую еду и булочки. Этим и питалась, пока не получила зарплату за следующий месяц.

– Помню, как в первый раз переводила деньги маме в Кыргызстан, – продолжала Перизат. – Я так волновалась, пока ехала в банк. Боялась потерять деньги или документы. Пока заполняла бумаги, аж руки тряслись. И когда мне выдали чек о переводе, я выбежала из банка и радостная позвонила домой. «Мама, я вам деньги перевела, заберите их в банке, срочно!» – орала я в трубку. А мама плакала и спрашивала, как у меня дела, жива ли, здорова ли, почему так долго ей не звонила. А я снова и снова говорила о деньгах, чтобы мама их сейчас же забрала и купила себе платья и платки. Это было моей мечтой, чтобы мама ходила на работу в красивых вещах и удобной обуви.

Через пару месяцев работы финансовое положение семьи Перизат заметно улучшилось. Слушая, как мама её хвалит – дочка, мол, стоит десятерых сыновей, девушка была на седьмом небе от счастья! Ей было приятно осознавать, что обеспечивает семью и родители могут ходить с гордо поднятой головой.

В один из таких дней мама позвонила Перизат и сказала, что они с отцом хотят открыть бизнес. Нужно купить небольшой контейнер, чтобы продавать вещи возле дома. Так они быстрее встанут на ноги и, возможно, построят рядом со своей времянкой большой двухэтажный дом.

– Я всегда мечтала жить в красивом доме с большими окнами, и чтобы у меня была собственная комната, – вспоминала Перизат. – Желания затмили мои глаза, и я взяла кредит на своё имя, чтобы выслать деньги на бизнес родителей. К сожалению, они не сказали, что тоже взяли большой кредит. Купили огромный контейнер, заполнили его одеждой и обувью. И мама, уволившись из школы, целыми днями сидела там, ожидая клиентов.

Но какие клиенты могут быть в небольшом селе? Соседи, родственники, бывшие коллеги – все они приходили к маме, часами сидели с ней, болтая о том о сём. И брали в долг нужные им вещи. За деньги мало что продавалось. Весь товар ушёл в основном в долг. Или на подарок. Люди, которые не признавали их семью, зачастили с визитами, когда открылся контейнер с одеждой. И под разными предлогами просили подарить им то обувь, то юбку, то сумку. Вот так родители разорились всего за четыре месяца. Долго ходили за должниками, а те отдавали деньги частями, и их не удалось сохранить. Деньги как вода уплывали из рук то на продукты, то на что-то ещё.

С пятого месяца полученный на развитие бизнеса кредит оплачивать стало нечем.

– Я, конечно, понимаю, что родители в чём-то лукавят. Невозможно такую сумму за четыре-пять месяцев потратить, невозможно! – делилась Перизат. – Что-то недоговаривают они. Но в любом случае это уже не важно, проблема-то есть. Надо её решить. Вот с этого момента мои отношения с родителями и испортились. Они не понимали, что у меня тоже кредит и что я, как раньше, не могу им переводить хорошую сумму. А тот мизер, что я отправляла, мама отказывалась получать, даже пару раз вообще не забрала деньги из банка, чтобы они мне вернулись. Начались ссоры, обвинения меня в жадности. Это очень подкосило… Я еле как отрабатывала смену и спешила домой, чтобы отдохнуть. Я впала в депрессию из-за звонков мамы с требованиями перевести деньги на их кредит. Когда я говорила, что денег нет, она просто бросала трубку и передавала свои слова через сестрёнку или отца.

Перизат потребовался год, чтобы закрыть свой кредит. Год она не могла нормально спать, есть, пить, потому что боялась, что коллекторы приедут на работу.

– Я же на кассе сижу. Если бы начальники узнали, что у меня проблемы с деньгами, они бы меня уволили, чтобы подстраховаться, понимаете, Нургуль-эже?

На просьбы Перизат собрать долги и продать контейнер родители долго не соглашались. Чуть позже она узнала, что контейнер продан уже давным-давно. Но вместо того, чтобы оплатить кредит, они купили большой телевизор, стиральную машину и много чего ещё. А теперь ей приходится пахать как проклятой, чтобы полностью погасить их кредит.

– Я теперь не отправляю деньги на имя родителей. Я перевожу всё на имя тёти: она идёт в банк, чтобы оплатить кредит и показать мне чек. Потом я звоню кредитному специалисту, чтобы уточнить, поступил ли платёж. Он подтверждает, и всё, я могу вдохнуть свободно до следующего месяца… А родители на меня до сих пор злятся за то, что тётю втянула в семейную проблему и высылаю деньги ей, а не им. А я просто им больше не доверяю. Вдруг они потратят мои деньги, вместо того чтобы оплатить кредит? Я же не могу всю жизнь работать здесь на благо семьи, у меня тоже есть мечты и планы, – закончила рассказ Перизат.

Так Нургуль убедилась, что у всех мигрантов, ищущих за границей счастья, одна проблема – иждивенчество их родственников. Нургуль не понимала, как можно так поступать со своими детьми. Перизат такая молодая, ей бы учиться и проживать интересные студенческие дни, не заботясь о долгах и кредитах… Но потом Нургуль вспомнила, сколько раз они с мамой врали, чтобы получить деньги от сестёр, сколько раз придумывали болезни и даже голос подделывали для правдивости, чтобы те поверили. И ей стало стыдно. Знала бы, что сёстры снимают комнату на две семьи и работают с утра до ночи, не стала бы их лишний раз беспокоить. Но что было, то было, и в знак извинения она им сварила горячий суп, чтобы сёстры, поев, согрелись хоть немного. Зима в России бывает суровой, и Нургуль искренне жалела сестёр, работающих в такой жуткий холод.

Готовя как-то раз на кухне, Нургуль увидела женщину с огромным синяком под глазом и спросила у Перизат, кто это.

– Это Дамира-эже. Они с мужем живут здесь больше двух лет. Неделю назад они поссорились, разбили зеркало в прихожей. Её муж пьёт и бьёт её часто. Но она не жалуется. Молча терпит все его выходки. Представляете, он мне даже предложил встречаться тайком от жены! Даже деньги предлагал. Я тогда закатила такой скандал, что все выбежали из комнат. Больше он ко мне не приставал, испугался ваших зятьёв, – сказала Перизат, качая головой.

Дамира выглядела очень несчастной, но держалась стойко. Немного полноватая женщина чуть старше Нургуль. Впрочем, выглядела она намного старше. Улучив минутку, когда её мужа не было дома, Нургуль решила познакомиться с ней поближе и пригласила на чай.

– Я лагман приготовила. Не хотите попробовать? Сёстры не скоро приедут, а я одна не хочу ужинать.