Мерцание крошечных магических светлячков стало намного ярче. А затем эти огоньки синхронно и плавно, словно музыка под руководством опытного дирижёра, взвились по спирали к потолку пещеры. Они сверкали всеми оттенками голубого и лилового, внося в мрачное пространство грота атмосферу беззаботного светлого волшебства.

И, быть может, поэтому дроу провожал их полёт печальным взглядом? Ведь дроу – тёмные эльфы, по природе своей не могут быть связаны с такого рода магией. Они убийцы. Истязатели. Они призваны создавать вокруг себя тьму.

Однако, помимо грусти, в глазах этого дроу читалась острая душевная боль. Такая, что однажды запросто может выжечь изнутри и не оставить после себя ничего.

– Шехром ллойс, – прошептали бледные губы ругательство так тихо, что эльф сам себя едва услышал. И всё же этого хватило, чтобы он позволил порабощающей его ярости выплеснуться наружу. Дроу рывком поднялся с колен и, ненадолго перестав контролировать себя, со зверским рычанием смахнул со стоящего перед ним алтаря все атрибуты магии. Бесценные волшебные предметы с грохотом покатились по каменному полу, а дроу со злостью закричал во всю мощь лёгких:

– Снова показываете, что услышали меня!

Затем он с ненавистью взглянул на беззаботно танцующие светлячки и раздражённо процедил сквозь стиснутые зубы:

– Боги, да как вы можете? Я совершаю этот ритуал каждые тридцать девять лет на протяжении восьми веков. И каждый раз вы даёте мне знак, что я услышан вами. Вот только где? Где, я вас спрашиваю, более деятельный ответ на мою просьбу?!

Эльф резким движением запрокинул голову к потолку и развёл руки в стороны. Широкие рукава его чёрной ритуальной мантии съехали к плечам, и оттого стало видно, как напряжены мышцы его рук. Тело у эльфа, несмотря на солидный возраст, было крепкое, мускулистое, молодое.

– Мне нужно что-то настоящее. Настоящее, а не ваши бестолковые сказки, что однажды моя мечта осуществится!

Крик обозлённого дроу отразился от каменных стен и гулким эхом пронёсся по тоннелям пещеры. Он закричал так громко, что с потолка осыпалась каменная крошка, несколько крупных булыжников откололись. Один из них вообще рухнул тёмному эльфу под ноги. Из-за этого он мрачно уставился на ни в чём не повинный камень, а после медленно опустил руки. Даже как-то осунулся.

– Более восьми веков я умоляю вас возродить мою расу, – едва слышно, но неподдельно горько произнёс тёмный эльф, – а вы всё издеваетесь. Подаёте знаки, что слышите меня, показываете, что откликаетесь на мой зов, что будете способствовать мне… Но ничего не происходит. Ни‑че‑го! Врата междумирья не открываются, не проходят через них новые дроу. Уже тысячу с лишним лет я живу в этом мире один и теперь… теперь я хочу спросить вас, боги – может быть, хватит?

Несколько долгих секунд в пещере царила полнейшая тишина. Такая, что даже дыхание тёмного эльфа и стук его сердца можно было услышать, если, конечно, прислушиваться. Но затем дроу энергично замотал головой так, что его длинные чёрные волосы, струящиеся подобно живому шёлку, небрежно растрепались. А после он застыл сродни изысканной статуи и горько усмехнулся.

– Наверное, мне просто стоит смириться с тем, что боги дроу исчезли так же, как мы сами. Вы утратили свою силу. Вы такие же никто, как я, потому что… потому что будь оно иначе, вы бы не только раз за разом отзывались на мой зов, вы бы наконец-то мне помогли. И неважно настало время для этого или нет – вы бы мне хоть как-то, но помогли. Да, именно так, мои боги!

Тут тёмный эльф так зло оскалился, что его лицо ненадолго приобрело орчьи черты. А затем он размашистым шагом ушёл из пещеры прочь и уже нисколько не видел, как почти потухшие магические светлячки вновь загорелись… только не чарующими сине‑лиловыми огоньками, а насыщенным и неприятным алым цветом.

Последняя неделя июля выдалась солнечной, тёплой, но никак не жаркой. То жуткое пекло, что царило в начале месяца, прошло и уже вряд ли бы вернулось. Не вернулось бы в стены Первой Королевской Академии магических наук и спокойствие, которым это же самое время было наполнено. Во всяком случае, не было бы здесь тихо аж до января, а всё из-за местной традиции. Так уж сложилось, что в Первой Королевской Академии учёба прерывалась всего дважды в году: один раз летом и один раз зимой. Но зато сразу на тридцать один день. Такой срок позволял студентам и преподавателям вернуться в родные края, чтобы по полной насладиться семейным отдыхом. Ведь многие из них жили достаточно далеко, а дорога дело не только нелёгкое, но и времязатратное.

«Зачем же тратить время, не лучше ли выбрать место учёбы поближе?» – может задуматься кто-то из вас читателей.

Увы и ах, но несмотря на то, что в королевстве Верлония существовало достаточное количество академий как таковых, обеспечивающая профессиональное магическое была только одна… Зато какая!

Помимо различных учебных корпусов, на территории Первой Королевской Академии разместились фонтаны и сады, маленький городок для преподавателей и коттеджные домики для состоятельных слушателей, арена для магических поединков и даже зверинец, в котором можно было увидеть настоящего дракона.

Да-да, территорию академия занимала огромную! Такую, что её можно было бы признать самым настоящим городом, если бы не одно «но» – она сама стояла в черте города и причина такого обстоятельства была проста. Некогда основатели академии всерьёз обеспокоились тем, что без привычной инфраструктуры учёба не задаётся. И преподавателям, и студентам для поддержания быта требовались лавки самых обычных товаров, им плохо жилось без мест для отдыха, а без девиц лёгкого поведения аж в паху свербело в конце‑то концов. Но впускать всех столь полезных людей за стены святая святых – тогда зачем академию в такой глуши возводили? Поэтому маги пошушукались между собой и вскоре впритык к высоким стенам появилось первое питейное заведение. А вслед за тем даже городок вырос – Вирград. И нетрудно представить каким стал сей дивный город, раз уж большая часть слушателей академии финансовыми проблемами отнюдь не страдала.

Почему не страдала?

Что же, об этом несколько позже. Покамест, перед тем как перейти к нашей истории, стоит упомянуть следующее. Первую Королевскую Академию окутывали чары, секрет которых давно был утрачен и именно это сделало её первой и единственной в своём роде. В королевстве Верлония, разумеется, так-то на свете ещё несколько аналогичных стояло. В частности, Алсмогская и Вирградская академия в соседних странах располагались, а потому между собой эти академии то ли тесно сотрудничали, то ли жёстко соперничали. Тенденции менялись так быстро и неожиданно, что порой даже сотрудники путались и не понимали какой нынче период. Но если перейти к более важному моменту, а именно описанию сути академических чар, то они замедляли старение. Да-да, для всех, кто находился внутри высокой каменной ограды, время начинало течь где-то раз в пять медленнее. Сделано это было по двум причинам. Первая, обучение занимало целую дюжину лет. Всё же магия это сложная наука. А, во-вторых, магия – наука опасная. Можно было бы набрать талантливых подростков или даже совсем детей, но… как показал жизненный опыт, их незрелые умы вкупе с исключительными возможностями частенько подводили мир к катастрофам. Поэтому уже около полутысячи лет в правилах приёма значилось, что принимать в академию положено лиц от двадцати шести до тридцати девяти лет от роду включительно и психологическое тестирование в комплект к вступительным документам подсовывалось.

Но что и говорить, если бы никаких замедляющих старение чар не существовало, то покидали бы сии стены маги с основательной сединой в волосах и желанием не подвиги во благо королевства своего единственного и неповторимого совершать, а преспокойно попивать чай в уютной гостиной. О слушательницах женщинах и вовсе говорить не приходится. Их и так было крайне мало, так как обычно к двадцати шести годам острое желание познавать неизведанное у женщин само по себе тает как мираж. Откуда подобному быть в характере матери семейства, если изо дня в день приходится строгим голосом поучать отпрысков не совершать всякие глупости? А уж если бы перед слушательницами стояла перспектива двенадцать лет самого прекрасного возраста, пика красоты, на муторную учёбу променять, то и вовсе бы они про вход в Первую Королевскую забыли.