Удивительно, что саму Фэррон не заперли сегодня в приюте, как её вещи. Где-нибудь в голубой комнате, той что снилась обитателям детского дома в кошмарах. Всё это подтверждало мысли о сговоре директора и полицейского — её проверяют.

Лайтнинг села в звенящий трамвай и огляделась ища чужие взгляды. Она не должна была отходить от обычных своих планов. Ей всё ещё не нашли замену в патронажном корпусе, и Фэррон как обычно по понедельникам ехала за покупками для своего Старика.

Нужно было вести себя как всегда, но мысли её и чувства метались от края до края, как песчинка на гигантском блюде. Хладнокровие — это было не про неё, чувство чуждое и сложное, которому она долго и упорно училась. Стуча зубами и дрожа, Фэррон скидывала все на погоду. Какой удобный повод скрывать то, что творилось в её душе. Жизнь такая счастливая и правильная, та, которую она сама себе выбрала и к которой стремилась, высказывала и таяла, как утренний туман, обнажая жесткий асфальт впереди.

«Ноктис!» — его имя снова смешалось с ненавистью. Только Каэлум мог так поступить и из мести за её отказ, сдать её полиции, их детство особенно ярко вспомнилось сейчас. Тогда она поступила бы с ним так же нечестно — предала бы.

Ей хотелось верить, что и сейчас ничего не изменилось, и она с легкостью предаст Каэлума, подставит его, лишь бы сделать больно. Между ними существовало что-то первобытное, острая линия чувств, за которой не было ограничений морали или доброты. Лишь звериное желание укусить и отомстить.

Была ли Клэр сама когда-нибудь честна с миром и собой, когда поступала «правильно», как велит ей совесть? Она не родилась с этим, это пришло с возрастом, как и душевные раны. Может быть, взрослые были всегда правы: она исчадие ада, в котором нет и крупицы чего-то хорошего?

Три остановки пролетели незаметно. Лайтнинг, задумавшись и заглядевшись на матовое стекло, чуть не пропустила свою. Выйдя под дождь, Клэр поспешила ко входу в магазин. Лишь оказавшись внутри, Лайтнинг выдохнула. Ветер с яростью бросал в стекло грозди дождя.

— Привет, — услышала она за спиной смущенный голос и оглянулась.

Клауд — сухой и чистый, в песочном фартуке и с рабочим бейджиком на груди — стоял там.

Капли дождя стекали по лицу, и Клэр опустила глаза. Здесь Клауд работал, здесь он не таскал свою военную куртку с нашивкам банд и тяжелые ботинки. На его ногах были простые синие кеды.

Клэр смахнула с лица мокрые волосы, ловя себя на мысли, что она почти на минуту застыла. Глубоко в душе она надеялась встретить Клауда именно так. Но это все равно оказалось болезненным — переступить ту черту, которую она сама провела. То ли признаться себе, что она нуждается в его помощи, то ли прикинуться последней сукой, что безэмоционально берет все необходимое, даже не думая о чувствах других.

- Привет, мне нужно кое что.

***

Перши недовольно поморщился, когда в доме Каэлумов встретил господина Сциенцию. Молодой человек в очках как всегда радушно улыбался, и как всегда детектива колотила изнутри ярость от этого слащавого оскала. Что ни говори, рядом с юным юристом Перши не покидало чувство неприязни.

— Неужели господин Каэлум снова в отъезде? — не успев поздороваться, съязвил детектив.

Его хриплый голос стойко ассоциировался у Игниса с запахом алкоголя и табачного дыма.

— Да, и в его отсутствие я уполномочен решать все юридические вопросы, — снова улыбка.

Перши взял себя в руки, в общем-то наличие или отсутствие Каэлума-старшего не сильно влияло на его визит, просто он предпочел бы общаться с человеком, разменявшими хотя бы третий десяток:

— Но его сына я могу увидеть?

Улыбка сошла с лица Игниса, и, чтобы скрыть свое удивление, он поправил очки. После очередных приключений «принц» был не в самой лучшей форме для встреч, тем более таких.

— Боюсь, он не сможет вас принять из-за болезни, — сообщил юрист.

Перши украдкой стиснул ладонь в кулак.

— Жаль… В вашем деле есть подвижки, и мне была необходима новая встреча с Ноктисом, — детектив с затаённой радостью прочитал на лице Игниса загоревшийся интерес. — Фэррон… Вам знакома эта фамилия? Хотел просто удостовериться, ну, да ладно, — Перши, мысленно потирая руки после закинутой удочки, повернулся к выходу.

Взгляд Игниса бегал по комнате. Для него была неожиданной мысль о причастности этой девчонки к инциденту в доме Каэлумов. Но почему?

«Потому что я видел её с Ноктисом», — раздраженно констатировал Игнис.

А ведь догадка детектива была недурна, и Игнис готов был сам себя проклясть за слепоту. Он — тот, кто просыпается раньше звона будильника, почему же он не забил тревогу, сразу увидев Фэррон рядом с Ноктисом. Теперь это попахивало не просто подростковыми проблемами наследника, сюда примешивалась вся их семья. В боях с врагами извне Игнис был обязан выбрать сторону главы дома.

— Подождите, возможно, он согласится вас принять, — эти слова настигли Перши почти у самой двери, он еле сдержал самодовольную улыбку.

Игнис спешил, он не был уверен, что поступает правильно, ему необходимо было выиграть время, хотя бы пару минут на размышления. Детектив же был чересчур опытен, чтобы дать юристу такую фору.

Сциенция обезоруживающе улыбнулся, будто признавая победу Перши.

— Фэррон? Лет пять назад… Девчонка из соседнего приюта залезала в этот сад, кажется это её фамилия?

Перши, ловя блеск его белозубой улыбки, демонстрирующей искреннее недоумение, отметил, как хорошо этот мальчишка играет. Похождения девчонки стали притчей во языках среди ветеранов дома Каэлума. Вот только с тех пор многие ушли, и свидетелей тех лет почти не осталось. Впервые детектив услышал о соседской оборванке от старой горничной, и Игнис присутствовал при том разговоре, а теперь ломал комедию с амнезией.

— Да, — подтвердил Перши, зная, что «догадливость» Сциенции насквозь фальшива.

Игнис поморщился:

— Детские шалости, это ведь было давно? Многое поменялось, она здесь и не появлялась лет пять.

— Как и наследник Каэлума. Странное совпадение не так ли? — хмыкнул детектив.

Вначале Перши не принял всерьёз россказни полоумной старухи, но время шло, а других зацепок не появлялось. Его преследовала мысль, что здесь что-то нечисто. Он нашёл ещё одного человека, тот тоже работал на Каэлума когда-то. Перши, поговорив с ним, прояснил ситуацию с Фэррон для себя.

— Послушайте, я знаю, что раньше у Ноктиса и этой девчонки были конфликты, возможно, это отголосок одного из них. Я хочу поговорить с ним.

***

«Принц» чувствовал себя паршиво, и дело было не только в сломанных ребрах и синяках, перекрывающих один другой. Перши поймал Каэлума в его берлоге, темной комнате, в которой тот зализывал свои раны. Ноктис ещё даже не поднялся с кровати. Он так и сидел на ней с одеялом на коленях, не хватало ещё куриного супа и сиделки для полной картины унижения.

Почему Игнис так подставил его? Неужели из-за драки Ноктис впал в немилость к своему будущему юристу или уже к отцу?

Ноктис зло посмотрел в глаза Игнису, словно спрашивая, что происходит. Сциенция лишь кротко улыбнулся.

Перши тоже с улыбкой, но куда более неприятной глядел в лицо мальчишки.

«Два дня», — сходу определил он возраст красочных побоев. Он ожидал увидеть приступ аристократического малокровия, но никак не такое буйство уличных красок на лице.

— И кто тебя так? — не скрывая злорадный смешок, спросил детектив.

Ноктис сдавил в ладонях край одеяла, готовясь сразу огрызнуться.

— Несчастный случай, — предупредительно сообщил за него Игнис.

— Понимаю: крутые лестницы и скользкие ступени, такое часто случается, — неприятно оскалился Перши.

Ноктис жгуче посмотрел в глаза Игнису, совершенно не стесняясь детектива. Юрист же, вроде бы смущаясь, поправил очки.

— Ваши шутки тут неуместны. Что вам надо? — проскрипел сквозь зубы Ноктис.

Детектив подобрался.

— Послушай, если мы проведём опознание, ты сможешь вспомнить того, кого видел той ночью?