Первое пробуждение Локи и просьба о матери — она станет ключом к затянувшейся драме между Одином и Локи. Правда, свою дверь ключ найдет только в конце третьей части. Фригг, как и ожидалось, ревнует. Ей итак не нравится новый Локи, а тут еще оказывается, что родная мать что-то значит в его жизни — обидно, не правда ли?
Следующий сон — еще одна смерть, но совсем другая, уже немного связанная с реальными событиями:
Любой сон — это отражение наших страхов в той или иной форме, а уж горячечно-бредовый тем более.
Смерть Фригг во сне Локи — это его скрытое, бессознательное опасение того, что могло бы случиться, если бы события пошли немного иначе. Кроме того она — это то, что связывает Локи с миром асов, такая тонкая преграда, не позволяющая Локи стать вторым Лафеем.
Лафей — часть сути Локи — его ётунская «ипостась», если её можно так назвать. А если учесть, что юного принца, как и всех остальных асов, учили бояться ётунов, то, вполне может статься, что своей второй половины он попросту боится — он к ней не привык и понятия не имеет, что с ней делать и как контролировать. Он бы убил в себе великанскую сущность с такой же радостью, как и Лафея, но увы. Что, собственно и демонстрирует вставший в конце царь, мол меня-то ты убил, но как ты был ётуном и моим сыном, так им и останешься, как бы тебя ни воспитывали и что бы тебе ни говорили.
Ну Тор — это Тор, он всегда вмешивается,. когда его не просят. Кроме того, замахивающийся Тор — это победивший соперник, такое чистое воплощение поражения. И то, что в конце он в сущности соглашается с Лафеем, показывает страх Локи, что младшего принца теперь видят исключительно как мерзкую синемордую тварь, место которой в могиле.
Даже Гунгнир отказывается признать в Локи своего хозяина, испепеляя не его врагов, а его самого.
Прикосновение же пальцев ко лбу — это просто интерпретированное воспалённым мозгом реальное прикосновение кого-то, кто проверяет температуру Локи. Ну и плюс, собственно, болезнь общим фоном прошла в виде боли в груди, пылающем теле и ненормально горячем копье. В принципе, крик мог прозвучать и в реальности.
И вот на сцене появляется Хагалар — в данный момент, главный враг Фригг. В сценах с ним есть несколько отсылок к советскому фильму «Тень или, может быть, все обойдется». Кто смотрел — легко найдет их. Итак, Хагалар и Фригг делят бессознательного Локи, как всегда, не спрашивая его мнения на сей счет.
Их спор прерывается очередным сном.
Болезненный бред бывает разным по степени оторванности от реальности. Я выбрала мало связанный с реальностью вариант, но при этом такой, который кажется максимально «настоящим», т.е., чтобы невозможно было понять, что Локи именно бредит, до того момента, как он придёт в себя. Но, тем не менее, за общей картиной проглядывают симптомы болезни:
«Казалось, грудь сжала стальная рука, царь не мог вдохнуть. Слабым, сделанным из последних сил движением он метнул Гунгир во врага».
Затруднённое дыхание — частое явление при пневмонии. Сюда же относится и слабость всего организма.
Далее начинаются игры подсознания Локи. Срывается идеальный, казалось бы, план, и копьё, которое должно всегда находить свою цель, летит мимо. Это символ того, что даже самые, казалось бы, надёжные вещи подводят его.
Далее начинается дрожь в пальцах, а потом — во всём теле. Отклик лихорадки, который его подсознание объясняет отчаянием из-за провалившегося плана. Потом Локи понимает, что он натворил. В этот момент происходит понимание того, что на самом деле значит для него отец, что он по-настоящему любил его. И поэтому его охватывает ужас из-за того, что смерть Одина — его вина.
«Всё его существо заледенело»: в каком-то смысле — следствие лихорадки, в каком-то — следствие эмоциональных переживаний. Фригг в этом эпизоде выступает только в роли «резонатора», ещё сильнее увеличивающего ужас Локи и чувство вины.
Далее, Тор спрашивает Локи, что тот наделал? Это, скорее, вопрос, который тот задаёт самому себе. Из-за своих действий Локи, фактически, лишился семьи. Отец для него мёртв, а мать, хоть и жива, но смотрит с ужасом. И смотрит не на мёртвого мужа, а на Локи как на виновника его гибели. Тор в конце бьёт Локи в грудь, отталкивая его. И тут опять появляются симптомы болезни — трясучка, жар и боль в груди.
В целом, видение это — скорее, отражение мыслей и эмоций Локи, подчёркнутое симптомами лихорадки: отец для него всё равно, что мёртв, брат оттолкнул, а мать смотрит с ужасом в глазах и не подойдёт к нему.
Разговор Хагалара и Фригг — очередной испорченный телефон. Хагалар спрашивает о пытках, Фригг отвечает про допросы. Хагалар подозревает, что его боятся, Фригг переводит разговор на шрамы Берканы. Все как обычно: все поговорили, никто ничего не понял. Зато Хагалар таки нашел забытые Локи на столе реактивы и пообещал Фригг, что будет Локи от химии защищать — чем это кончится, легко можно представить. Отношения этих двоих постепенно проясняются. Уже можно примерно представить себе, что творилось во дворце много столетий назад.
По сути, догадываясь, к чему могла быть эта сцена, я не смогла реализовать идею того, что Локи что-то понял из своих видений. Навряд ли во время болезни человек или ас, или еще кто-либо имеет силы рассуждать о чем-то, осознавать и делать выводы. Поэтому я попыталась передать эмоции Локи не только как эмоции, но и через физическое состояние, которое является отражением его реального состояния. Вообще у Локи на данный момент весьма непростой период в жизни, поэтому вполне возможно, что болезнь — неспроста.
Итак, Локи плохо, Локи видит сон со странными деталями, которые подмечает, но не пытается анализировать, ибо мало кто из нас может делать что-то не по сценарию сна в самом сне. Также и здесь: цель Локи — убить Лафея, и он не только не разбрасывается на анализ происходящих явлений, но и изо всех сил терпит, как ему кажется, предательство его тела.
Я немного позволила себе показать предполагаемые эмоции Лафея, хоть на правдивость не претендую, потому что Лафей, если бы Ётунхейм был лучше показан, — занятный персонаж, зрители ведь о нем почти ничего не знают, а, может, у него свои мотивы были.
Дальше есть пара фраз, на которые стоит обратить внимание:
«… чтобы сокрушить того, кто смеет пытаться уничтожить царя Асгарда.» Уничтожить ЦАРЯ. Повелителя.
«… а языки пламени факелов тянутся к царевичу, чтобы его ослепить.» Может сойти за аналогию излишней подозрительности царевича.
” — Лжец, — говорит великан асу. В красных глазах — ненависть и разочарование.» ВЕЛИКАН — АСУ. Локи, конечно, отождествляет себя с асгардцами, но все же чувствует себя чужим. + Ненависть и разочарование. Царевич считает, что его ненавидят, также Всеотец в какой-то момент говорит, что разочарован им.
«…поражаясь внезапно резким очертаниям предметов.» От размытости картинки к потрясающей точности и очешуительному ZООМу.
Конец сценки идет со стороны Тора, который еще не осознал ситуацию, хотя это и видение Локи. Здесь нет жара, кашля, холода и проч., но есть эдакий взгляд со стороны и переход к дальнейшим событиям. Последняя же строчка относится уже непосредственно к видению Локи, так как он ощущал то жар, то холод, то кашлял, то еще что-то, а после такого вот исхода — темнота.
Во сне судьба Локи складывается все лучше и лучше, а в реальности кошмар только набирает силу. Хагалар утверждается в мысли, что не только Один главный враг Локи, но еще и Фригг. Правда, это не мешает ему помогать женщине и не пытаться никак повлиять на ситуацию. Ведь, захоти он — мог бы легко усыпить царицу и сделать все, что посчитал бы нужным, но он даже не думает об этом. Почему — станет понятно в последующих главах.
И, наконец, последний сон — коронация Тора. Самый лучший конец из всех предложенных мне на рассмотрение: Локи думает о благе Асгарда, помогает брату, хочет отомстить за родных.
Реальность тоже преобразуется: температура спадает, Фригг может отдохнуть от своего многодневного бдения. Один беспокоится о здоровье Локи — присылает посыльного. Фригг через него передает просьбу Локи посмотреть на мать — впоследствии это будет очень важно.
