— Если он получил ранения, отец, то только в пылу битвы. Я не знаю, когда именно, — ответил, наконец, Тор. — Я тебе клянусь, ни один из моих друзей после победы зла ему не причинил.
— Как ты полагаешь, кто мог ранить его?
— Я не знаю. — Бог грома опустил голову, перебирая в памяти способности всех Мстителей. Скорее всего, в травмах Локи виноват Халк или Железный человек, но точно узнать никак не получится, а возводить напраслину на одного из своих боевых товарищей Тор не собирался.
— Его раны серьезны? — спросил он спустя мгновение.
— Нет, — ответил Всеотец, а после паузы укоризненно добавил: — я думал, ты знаешь, что произошло.
Тон отца задел Тора за живое: он сражался с несметными полчищами чудовищ, вызванными из небытия безумным братом, а Один чуть ли не отчитывает его за то, что он не сумел за этим самым братом присмотреть. И ведь сколько раз он предлагал ему свою помощь? Все было тщетно. Тор едва сдерживал разгорающийся гнев. Сейчас не время для спора. Нельзя спорить, когда каждое слово может усугубить положение пленника.
— После сражения мы нашли Локи недалеко от Тессеракта, — бросил Тор раздраженно. — Он безуспешно пытался встать. Я думал, брат сломлен поражением, а не ранами. — Несмотря на всю важность разговора, воитель чувствовал, что постепенно теряет нить беседы: бессонная ночь давала о себе знать. Недавнее потрясение тоже. Богу грома казалось, что он сам готов проспать двое суток, не меньше. Тем более теперь, когда точно известно, что суд отложен на неопределенное время.
— Локи слишком горд, чтобы рассказать о своем поражении, — заметил Один, не оборачиваясь. Тор так и не понял, обращался отец к нему или же это были мысли вслух?
Оставшись в одиночестве, царевич ощутил еще большую усталость. Ранения брата мало его трогали: он видел у Локи такие травмы, которые для большинства жителей Асгарда были бы смертельными. К тому же боль — это не страшно, они с детства к ней привыкли. Гораздо страшнее суд. Тор в очередной раз дал себе слово, что будет защищать брата до последнего, чего бы ему это ни стоило. И если приговор будет противоречить его понятиям о справедливости, то он вырвет брата из рук правосудия или устроит побег.
Стоило Тору прилечь, как он сразу же погрузился в беспокойный сон. Он видел себя, видел брата. Они стояли спина к спине, а вокруг них сжималось плотное кольцо асов, людей, ледяных великанов. Иногда кто-то из них пытался напасть, но тут же падал замертво, сраженный одним мановением руки, одним ударом молота. Постепенно толпа редела. Одни убегали, сломленные величием сыновей Одина, другие оставались лежать бездыханными трупами у их ног. И вот последний ас падает, пронзенный кинжалом Локи. Бог грома отстранено замечает, что это Хогун. Вокруг никого нет, они одни на площади Асгарда. Тор поворачивается к Локи, произносит с улыбкой:
— Брат, мы победили. Теперь ты дома!
Вдруг дикая боль пронзает тело: маленький кинжал легко прошел сквозь пластины доспехов. Тор поднимает голову, глядя мутными глазами на безумно улыбающегося брата:
— У меня нет дома! — Зловещий выкрик звучит в ушах бога грома, погружающегося в вязкую темноту.
====== Глава 6 ======
Комментарий к Глава 6 Иллюстрации к этой главе и главе 14
http://vk.com/album-57908144_192705190
Первое, что бросилось в глаза Хагалару, когда он переступил порог летнего дома, были энциклопедии, разложенные на пяти длинных столах. Почти все они были открыты, а на их засаленных страницах играли солнечные зайчики, пробравшиеся в комнату через огромные окна, занимавшие почти всё пространство стен. Летние домики невозможно было протопить, поэтому в зимнюю половину года их разбирали, а в летнюю ими пользовались те, кто работал с книгами. Беркана, магиолог, увлеченный собственными исследованиями, в начале лета заняла этот дом и теперь проводила в нем большую часть времени, вдали от шумных соседей и опасных экспериментов.
Хагалар заглянул в энциклопедии: все они были написаны на человеческих языках, причем латинскими буквами. Многие изобиловали нарисованными от руки картинками и безобразными гравюрами.
Старый маг поискал глазами хозяйку дома. Беркана сидела над каким-то талмудом, а около нее высилась увесистая стопка толстых книг, которые скрывали массивную фигуру девушки почти полностью. На голове у нее красовался серебряный шлем. Многие магиологи и теоретики-естественники пользовались шлемами, чтобы не отвлекаться на посторонние звуки. Хагалар подошел сзади и заглянул девушке через плечо: на странице книги был нарисован то ли червяк, то ли змея, кусающая собственный хвост. Рисовать автор книги явно не умел. Хагалар усмехнулся и осторожно снял шлем с головы девушки.
— Ну здравствуй, Беркана. — Он погладил её по прямым светлым волосам.
— Вождь! — воскликнула девушка, расплываясь в улыбке. — Сто лет не виделись!
— Ты оправдываешь свое прозвище, дочь Одина. — Хагалар указал на множество книг. — Хочешь быть столь же мудрой, сколь отец богов и людей?
— Ах, если бы хоть приблизиться к нему! — Девушка хотела встать, но маг опередил её, присев на широкую скамейку. Беркана обожала мастера магии, знала почти с рождения и, хотя они редко виделись, считала его лучшим и самым близким асом. К нему всегда можно было обратиться за помощью, а его опрятный внешний вид, неподражаемый сарказм, умение смотреть на вещи просто — все эти мелочи покорили сердце магиолога еще в далеком детстве.
— Смотри, я изучаю мир людей, точнее, магию в нем. — Беркана сунула под нос магу книгу с червяком. — Я уверена, в Мидгарде есть магия, только теперешние люди о ней забыли.
Хагалар перелистнул пару страниц, особенно не вчитываясь в текст.
— Смотри, смотри сюда. — Беркана нетерпеливо открыла книгу на середине. К ней почти никто не заходил, редко кому она могла похвастаться своими достижениями. За завтраком и ужином она ни с кем не разговаривала, глотала пищу, не разбирая вкуса, и неслась в свою личную крепость продолжать расшифровку. И так день за днем уже много месяцев.
— Древние люди верили, что все состоит из четырех элементов: воды, огня, земли и воздуха. — Беркана указала на квадрат с вписанным в него ромбом. По углам квадрата расположились первоэлементы, а углы ромба украшали непонятные надписи латиницей1.
— Каждое вещество состоит из них, следовательно, из первичных начал: холода, влажности, тепла и сухости. — Беркана тыкала пальцами в углы ромба. — И все элементы, все металлы — только сочетания этих самых начал! А ведь это почти верно! Мы можем магией преобразовать одно вещество в другое, люди тоже пытались, и у них получалось!
Хагалар отвлекся от книги и глянул на свою собеседницу: её глаза горели тем бешеным огнем, который так свойствен увлеченным наукой. Таких здесь много, почти все. — Я изучила множество книг, множество свитков, где говорится о самой настоящей магии. Смотри, чем меньше в металле земли, тем он благороднее. Надо лишь извлечь землю, и мы получим чистейший металл. Люди умели обращать железо и медь в золото и серебро, удалив землю. А, кроме того, взгляни на эти рисунки.
— Неужели ты в них разобралась? — Хагалар недоуменно смотрел на планеты, соединенные друг с другом разными линиями, причем большинство из них прерывалось, не позволяя точно отследить направление.
— С большим трудом, потому что это все тайные знаки. Смотри, золото — это Солнце, железо — Марс, медь — Венера, олово — Юпитер, свинец — Сатурн, ртуть — Меркурий. — Беркана дрожащими от возбуждения пальцами перевернула пару страниц, демонстрируя названные элементы. — Я еще не поняла, почему каждому металлу соответствует определенная планета, но у меня нет сомнений, что в мире смертных планеты и в самом деле влияют на металлы. Ведь влияет же Луна на приливы и отливы. А вот самое сложное.
Девушка принялась водить пальцем по странице, указывая на разные значки и объясняя их значения. Кружочек с точкой — символ солнца, такой же, но с крестиком — Венера, а со стрелкой — и вовсе медный купорос. Если кружки соединялись палочкой — это означало процесс перегонки, а две палочки, направленные от кружочка вниз, велели кипятить.
