Итак, прекрасные Мальдивы стали местом совершенно неожиданной (полагаю, для читателей она стала неожиданной) смерти Джейн. Мальдивы — прекрасное место, знаю многих людей, кто хочет туда попасть или постоянно бывает, правда, сама я там не была и не буду (климат совсем не мой).
Изначально я не планировала пускать Джейн в Асгард, а когда пустила, то совершенно точно не планировала ее убивать, это получилось как бы само собой, но очень хорошо вписалось. Во всех фанфиках асы снисходительно относятся к смертным (неважно, возлюбленные они Тора или Локи), которые оказываются в Асгарде. Но с чего бы это, собственно? Царевич приволок в обитель богов…. Тут даже сложно подобрать приличный эквивалент, наверное, примерно можно сравнить с какой-нибудь ужасно расфуфыренной семьей американских плантаторов и негритянкой, да и то не будет точной аналогии, потому что люди для асов не рабы. Может, лучше подойдут первые колонисты и индейцы — нехристи. Одним словом, Тор привел в Асгард не свою любовницу (это бы народ еще понял) и не бравого воина, достойного Вальгаллы (это бы тоже поняли), а какую-то мужеподобную девку (вспомним, что ношение женщиной штанов в Скандинавии было вполне себе таким нормальным поводом для развода), которая непонятно кем для него является, но которую он вроде как безмерно любит, усаживает за стол с собой и оказывает прочие почести… А что будет потом? Он забудет Асгард и бросится на защиту Мидгарда? Станет тамошним царем или вообще возвеличит людей над асами? Как мы знаем по фильмам (которые к повести не имеют никакого отношения) Тору, по большому счету, плевать на свой народ (вспоминаем последний фильм). Он легко смотал со Стражами. Фактически, таким образом режиссеры убили его как Мстителя, хотя физически оставили в живых. Взгляните: Старк мертв, Кэп старик, Наташа мертва, Бартон полностью отошел от дел, а Тор… Тор — царевич Асгарда, достойный Мьельнира, сын Одина мертв. На месте пафосного юноши, рассуждающего о чести и защищающего свой народ, появился вечно пьяный толстяк-балагур, вольный пират, бьющий всех молниями по своему произволу. Да, оболочку герою оставили, но полностью переиначили изнутри. Вот с Беннером более интересные метаморфозы, про него не могу сказать, насколько его уничтожили относительно оригинала из первого фильма.
Я не могу и не хочу опираться на фильмы — в качестве развития образов персонажей они мне просто противны, но если персонаж хотя бы теоретически по такой дорожке может пойти (всех предать и смотать в компании малознакомых существ), то его окружение вполне может видеть первые проявления метаморфоз, а предатель Асгарда в лице царевича никому не нужен.
Так что асы просто не могли отпустить Джейн — само ее пребывание в Асгарде было для них унизительным, хотя она ничего об этом не знала.
Что же касается последнего разговора Джейн и Тора по поводу разницы между царем Асгарда и Всеотцом, то сия мысль совершенно случайно недавно пришла мне в голову. Семь лет меня то и дело гложила мысль, каким все же образом могло так получиться, что Тора короновали при жизни отца — неслыханное дело. Но ведь во всех фанфиках и фильмах речь всегда идет о том, кто будет править Асгардом — Тор и Локи дерутся за этот титул, а о Всеотце как бы забывают. А ведь Всеотец — не царь Асгарда, он хозяин (судья или кто угодно другой) над всеми мирами. И если разделить эти два титула, то сразу все встанет на свои места. Приятно, что эта мысль пришла в голову пусть и поздно, но до того, как я закончила повесть.
И, наконец, Беркана и Хагалар. Да, Хагалар поступает подло, но ему Джейн была нужна не для того, чтобы она Беркану соблазняла Мадгардом, ему наоборот надо было, чтобы Беркана передумала выходить замуж в Мидгард. Этого он с помощью Джейн добился. Ну, а дальше чуть-чуть недоговорить — и все, Беркана снова одна, снова растеряна и снова готова броситься ему на шею. Он не знает о смерти Джейн, но искренне считает, что Джейн о Беркане не вспомнит, ибо зачем ей мучиться с асгардийкой в своем мире? Пообещать можно все что угодно, но обещать — не значит жениться ©. Хагалар говорит о Фенсалире (он думал о нем глав 15 назад, до приезда Джейн, но тогда так и не договорился с Берканой). О нем же, но в другом ключе, в начале главы думает Фригг. Совершенно случайно глава закольцевалась, хотя я об этом не думала, когда писала изначальную большую главу.
У многих членов фелага вызвала вопросы хронология последних глав, и я их прекрасно понимаю: много героев, много событий, а упоминать наши обычные месяцы я не могу. Так что просто напишу последовательность действий:
16 февраля:
Локи пробуждается
Тор должен был отвезти Брюса в поселение, но сломалась аппаратура, поэтому поездку отложили.
В поселение отправляется Хагалар предупредить о скором появлении Тора и его друга, узнает об Иваре и об идеях поселенцев.
17 февраля
Беннер с Тором приезжают в поселение, знакомятся с Фену. В тот же день вечером Тор улетает обратно во дворец.
19 февраля
Утром пробуждается Ивар, и они с Отал идут к царевнам.
Вечером Хагалар возвращается во дворец.
20 февраля
Свадьба, на которой присутствует вся царская семья и Хагалар.
21 февраля
Отъезд Джейн в Мидгард (ее провожают Тор и Хагалар).
Поздним утром Беркана просыпается, Хагалар ей предлагает Фенсалир.
Один предлагает Локи ученичество.
Отъезд Локи в поселение вместе с матерью. Он приезжает поздно, поэтому с Беннером не общается.
22 февраля
Разговор Локи и Беннера.
23 февраля
Разговор всего фелага с Раиду — конец шестой части. А началась она, страшно представить, — 28 ноября.
====== ЧАСТЬ СЕДЬМАЯ Глава 105 ======
Летняя половина года началась с дождей, будто нарочно насмехаясь над многочисленными проектами царевича, предполагающими чистое небо над головой. Первый месяц заставил поселенцев побеспокоиться за новые посадки, однако второй обрадовал сухостью и неожиданным теплом. Сам царевич не обращал особого внимания на морось и туман, тренируясь при любой погоде, зато для его наставницы тепло было жизненно необходимо. Она ненавидела холод и сырость, чью неприглядность не компенсировала даже компания венценосного ученика.
Когда Локи три месяца назад обратился со странной просьбой, Отал подумала на Ивара, решившего обезопасить себя таким хитрым способом и подставить ее под горячую царственную руку. С тех пор, как царевич появился в поселении, Чернобурая, как и прочие благоразумные отверженные, избегала его общества, справедливо полагая, что от всесильных неуравновешенных власть имущих лучше держаться подальше. Даже если воскресший из мертвых сейчас в ссылке и проклят Одином, это вовсе не значит, что через неделю, месяц или год Всеотец не одарит его своей милостью и не обрушит страшные кары на головы тех, кто бросил хоть один косой взгляд на его отпрыска. Даже сейчас Локи имел право убивать, издеваться и мучить асов любым способом, и никто не имел права защищаться от его произвола. Пока он вел себя благоразумно, но даже постоянное наблюдение мастера магии не уменьшало потенциальную опасность. Хагалар, безусловно, сильнее царевича, но если он тронет его хоть пальцем, то поселение сравняют с окрестными лавовыми полями.
Появление в мире отверженных самого сына Одина вызвало чудовищную волну безумных слухов. Одни вообразили, что прибыл и не Локи вовсе, уже год, как покойный, а некий двойник, что Один догадался об обмане и немецком языке и подослал шпиона в образе собственного сына. Другие считали появление царевича благом, мол, наконец-то Один вспомнил об истинном предназначении поселения, наконец-то удастся создать что-то ценное, по-настоящему нужное Асгарду, например, всесильное оружие.
Однако большинство — обычные отверженные, привыкшие к спокойной жизни, отсутствию контроля и простой, во многом бессмысленной работе — увидели новоприбывшем веяние непредсказуемых, опасных перемен, ведь жизнь одного-единственного Локи ценилась в разы больше всего поселения, а обеспечить его безопасность никто не мог. Особенно много скептиков было среди покалеченных, таких как Отал. Хотя она и выглядела как здоровая асинья, но старые раны полностью так и не затянулись. Боевая магия на первый порах давалась ей с трудом, одно из заклинаний Хагалара прожгло ее почти насквозь, серьезно повредив печень и легкие. Что именно ей вырезали в доме исцеления, она не спрашивала, чтобы крепче спать по ночам, только получила заверения, что ее жизни ничто не угрожает. Но полностью убрать боли медики не смогли, и от многих привычных занятий пришлось отказаться в угоду покалеченному организму.
