Не надеясь, что Тор замолчит, Джейн молча пошла к выходу из замка, захватив только тот чемодан, с которым приехала. Бывший бойфренд пристроился чуть позади, даже не замечая веса оставшихся баулов. К Радужному Мосту Джейн должны были доставить сани, запряженные парочкой лошадей. Не повезло лошадкам — тащить столько асгардской роскоши. Джейн старалась не думать, как вывозить с Мальдив королевские подарки. Возможно, в несколько заходов — сперва спрячет их где-нибудь в лесу, если на Мальдивах есть лес, а через пару месяцев приедет с Дарси и Селвигом. Или Тора попросит перевезти. Или бросит в море, поскольку, по большому счету, не нужны ей все эти бесценные дары.

Попрощаться с подружкой принца вышло несколько десятков бодрствующих асов, которых Джейн с трудом различала по именам и лицам, но она чувствовала такое облегчение при одной мысли об отъезде, что готова была попрощаться хоть со всем дворцом.

Уже сидя в повозке, она обернулась и долго махала провожающим, хотя почти не видела их в абсолютной темноте. Тор сидел рядом и держал ее за руку. Прикосновение варежки к варежке было не романтичным и не трепетным, а смешным.

— Джейн, может быть, все-таки…

— Тор, я не могу, — тихо, но решительно ответила она. — Правда. Все было очень мило, но… все же не могу.

— Но ты могла бы стать царицей!

Джейн хотела объяснить Тору свои соображения, но понимала всю бессмысленность отчаянной попытки. А он, приняв недовольное молчание за колебание, принялся расписывать образ жизни царицы и незаметно перешел к собственным подвигам.

— Мои заслуги перед Асгардом столь велики, что в год нашего знакомства должна была состояться моя коронация…

— Кстати о ней! — Джейн была готова поддержать разговор о чем угодно, только бы Тор пустился в длительные объяснения. Пусть хоть о том, как в их мире дети становятся королями не на костях родителей — только бы не ныл. — Твой отец ведь не собирается умирать. Какая коронация при живом отце?

— Мой отец не только царь Асгарда, но и Всеотец, — проглотил наживку Тор. — Это разные вещи. Титул Всеотца перейдет достойному после его смерти, но титул царя Асгарда он вправе передать когда угодно. Всеотцом может стать любой, а царем Асгарда — только ас.

— Или полуас, — возразила Джейн, вспоминая происхождение Локи. Тор не стал развивать тему. Они замолчали и за всю дорогу больше не произнесли ни слова. Когда сани выехали на остатки Радужного Моста, Джейн старалась не смотреть вниз — у нее начинала кружиться голова от одного вида океана. На мосту стоял страж с Тессерактом в руке и незнакомый маг, который должен был перенестись с ней на Мальдивы. Джейн думала, что ее фальшивая биография будет сделана магией, но нет — оказалось, что на острове все это время жил двойник! Маг, принявший ее обличие, скопировавший по возможности поведение, звонящий время от времени Дарси и прочим знакомым.

— Тебе надо поговорить с двойником, разузнать, что ты делала все это время, — пояснил маг. — А я нужен, чтобы незаметно исправить ошибки, если они произошли. Поэтому мы и едем так рано: в пять часов утра по вашему времени в избранной нами части Мальдив пустынно.

— А, хорошо, я поняла, — улыбнулась Джейн. — Ну что, Тор, давай прощаться? Передай, пожалуйста, родителям мою огромную благодарность, а Сиф — пожелания счастья в супружеской жизни.

Она была готова поцеловать бога в щеку, но воздержалась от проявления нежностей. Зато позволила ему поцеловать руку. Если бы она родилась на пару столетий раньше, то по достоинству оценила бы такой галантный жест.

— До встречи, Джейн! — громыхнул Тор.

Хеймдаль, сверкая двумя рядами золотых зубов, которые делали его похожим на пирата, активировал Тессеракт и открыл проход на берег прекрасного моря, прекрасной погоды и прекрасных пальм. О, как там было тепло, как туда манило после холода Асгарда.

— Ну всё, всем пока! — в последний раз помахала рукой Джейн и шагнула в свой мир вместе с летящими по воздуху баулами и магом, управляющим багажом. Тор не пошел следом. Он стоял и смотрел, как к Джейн приближается… вторая Джейн — ее точная копия. Ничего подобного астрофизик никогда прежде не видела — она словно смотрелась в зеркало. Разве что псевдо-Джейн ходила в обтягивающих шортах, маечке и шлепанцах, а вовсе не в дубленке.

— Все в порядке? — спросил маг у фальшивой Джейн и, получив утвердительный ответ, сказал:

— Раз моя помощь по зачаровыванию людей не требуется, я вас оставлю. Как закончите, призови Хеймдаля, он откроет портал.

— А как же багаж? — Джейн обвела руками огромные сумки.

— Я помогу, — вмешалась вторая Джейн.

— А, хорошо, — Джейн наблюдала, как маги отошли в сторону и принялись что-то выяснять на асгардском, а она, сорвав с себя пару слоев самой теплой одежды, послала воздушный поцелуй Тору, на чьем лице отражались все печали мира.

— Приезжай ко мне, — ободряюще крикнула Джейн, хотя вовсе не жаждала видеть опостылевшего кавалера в ближайшее время.

Наконец, маги обо всем договорились, сопровождающий ушел в портал, который мгновенно закрылся, а фальшивая Джейн приблизилась к настоящей.

— Ну как тут на Мальдивах? — спросила Джейн, стягивая с себя последнее асгардское облачение. Все же при Торе и постороннем мужчине раздеваться до такой степени ей казалось неприличным.

— Всё хорошо, — ответила псевдо-Джейн ее голосом и протянула руку, в которой было что-то зажато. Джейн слишком поздно сообразила, что это пистолет.

Глушитель сработал отменно — тишину пустынного утреннего пляжа нарушили лишь тихие хлопки, которые даже птиц не спугнули. Асгардийка стреляла плохо, но из пяти пуль одна нашла свою цель. Падая на песок, Джейн с ужасом вспомнила, что читала во всех мифах — смертные, спутавшиеся с богами, всегда кончали плохо…

Псевдоджейн подошла к распростертому на песке телу и для верности сделала последний выстрел, а потом еще несколько раз вонзила кухонный нож прямо в сердце. Посидела рядом, подождала, пока тело начнет остывать. Не было сомнений — смертная мертва. Пистолет и нож исчезли столь же незаметно, сколь и появились — отправились к той, которую местные власти обвинят в убийстве несколько часов спустя. Фальшивая Джейн скинула морок, обретая свой истинный облик — мага средних лет, никоим образом не похожего не девицу.

— Хеймдаль, ты всё видел. Откроешь ли ты мне проход в Асгард или уничтожишь на месте за убийство той, которую так любил сын Одина? — воззвал он, раскинув руки в стороны.

Страж Моста действительно видел всё. И как первый маг уехал вместе с опечаленным Тором, и как случилось убийство. Не спланированное Одином. Не запланированное. Всеотец отпустил смертную, не причинив никакого вреда, чем вызвал недовольство придворных, но все смирились, потому что никто не желал испытывать на себе гнев владыки. Не он предрек убийство, но Хеймдаль был согласен с его устроителями: единственный сын Одина слишком увлекся смертной: дай волю, объявит ее царицей. Смертная могла быть любовницей бога, но не дамой сердца, не возвышенной возлюбленной: где это видано, чтобы наследник высокого престола ставил интересы подчиненной расы выше собственной? Где это видано, чтобы для ублажения капризов смертной нарушались вековые традиции? Асы вынуждены были делить с живым человеком кров и пищу, говорить на языке людей и подстраиваться под человека. Какому жестокому унижению подверг старший сын Одина свой народ.

Смертная познакомилась с Тором почти два года назад — для людей это огромный срок. Она больше месяца провела в Асгарде, но не только не понесла, а даже ни разу не ночевала в спальне старшего царевича, что доказывало сильнейшую духовную привязанность бога к жалкому муравью. Хеймдаль и сам подумывал об убийстве, что уж говорить о придворных магах и приближенных Одина, которые, в отличие от старого интригана, не испытывали к земной девочке ни снисходительности, ни жалости. Поэтому Хеймдаль открыл проход и пропустил в Асгард Эйвинда, который захватил с собой мешки Джейн, заколку и одежду. Небольшая вылазка в Муспельхейм — и вот уже горит все, что может гореть, уничтожая любые напоминания о великой ошибке Тора Одинсона.