— Выполнял свой долг перед Асгардом.
Вождь хотел было наговорить дерзостей, но зарождавшийся скандал прервала царица:
— Сейчас не время сводить старые счеты. Будет только хуже.
Она встала подле супруга.
— Хагалар, пожалуйста, объясни, что с нашим сыном?
— Это Лаугиэ, — соизволил пояснить мастер магии. — Не вздрагивай, прекрасная Фригга, ты должна была понимать, что если вы отсылаете Локи в поселение, переполненное учеными, то, в конце концов, его тайна откроется. Вам повезло, что только я знаю его истинную суть. Можете гордиться пасынком — он почти год молчал… — Хагалар сделал выразительную паузу. — Теперь я знаю, Один, почему ты прогнал меня.
— Ты сам ушел.
— Ты не оставил мне выбора.
— У каждого в этом мире есть выбор.
— Прекратите! — вновь вмешалась Фригг, вставая между магами. — Так вы ничего не сможете изменить. Продолжай, Хагалар, не скрывай от нас правду.
— Хорошо, прекраснейшая, — Хагалар был почти готов поверить в то, что царица снова благоволит ему, если бы не ощущал ее неприязнь почти физически. — Лаугиэ — а теперешний Локи — это не имя, это «священная жертва» на одном из множества етунских языков. Ваша Тень сорвала окончание ритуала, но Лаугиэ уже принадлежал темным богам, а сочетание нескольких боевых артефактов из Етунхейма включило механизм реакции.
— И сейчас перед нами появится невиданное существо для уничтожения асгардской армии, которое не состоялось тысячу лет назад, — подытожил Один. — И никто из ныне живущих не знает пределов его могущества.
Хагалар неопределенно кивнул.
— Что ж, это упрощает задачу, — Всеотец улыбнулся своим мыслям и поудобнее перехватил Гунгрир.
— Ты не посмеешь убить его, — Вождь встал перед барьером, собираясь дорого продать как свою жизнь, так и жизнь беспомощного царевича. — Должен быть другой путь. Фригга!
— Мой сын умер, упав в бездну, — приглушенно ответила царица. — И никому неведомо, кто из нее вернулся.
— У нас мало времени, — Всеотец снял купол.
— Нет!
Руки Хагалара заискрились, на них вспыхнули огоньки и молнии. — Мы никогда не сражались друг против друга, Всеотец…
— Ты вконец лишился рассудка! — прикрикнул Один, и все вздрогнули от неизвестно откуда взявшегося ледяного порыва ветра. — Я надеялся, что Локи наберется от тебя мудрости, но ты в гораздо большей степени набрался от него глупости. Когда погибнет священная жертва, явится мстительный дух и разгромит нашу армию. Подумай над пророчеством, прежде чем преграждать мне путь!
И Один обошел Хагалара, застывшего посреди зала. Весь всё очевидно, как белый день, почему он не понял суть пророчества раньше? Асиньи Фенсалира безмолвствовали. Фригг подошла ближе и дотронулась до висков старого мага. Она делилась энергией. Отдавала долг за тот морозный день, когда Локи лежал в беспамятстве, страдая от воспаления легких. Хагалар позволил себе обнять царицу, как много веков назад. Если бы внимание целителей не было приковано к Одину, они почувствовали бы легкую магию, с помощью которой Хагалар скрыл себя и царицу от посторонних глаз.
Всеотец медленно подошел к безвольно лежащему на полу Локи. Порой дитя двух миров выгибалось и едва не калечило себя. Жалкое зрелище. Один стукнул копьем об пол, одновременно вытягивая вперед свободную руку. Безвольное тело прекратило выгибаться, замерло, повинуясь высшей божественной силе.
— Во имя моего отца, — начал Один. Навершие копья засияло, образуя правильный круг вокруг царя и царевича. — И отца моего отца!
Тело снова выгнулось дугой, но в этот раз по приказу Одина.
— Я, Всеотец, властитель девяти миров Иггдрасиля: Етунхейма, Нидавелира, Ванахейма, Хельхейма, Мидгарда, Муспельхейма, Нифльхейма и Свартальвхейма, прошу аудиенции. Да свершится чудо!
Сияние копья стало настолько нестерпимым, что все зажмурились, а Один почувствовал чужое присутствие. Пока это была не высшая сущность, а лишь тропа, по которой неведомые твари намеревались спуститься в девять миров. Узкая едва заметная тропка паразитировала на слабости Локи, на зарождавшейся болезни лёгких. Неведомые силы тянули к себе Всеотца в неясное пространство или подпространство за пределами известных девяти миров и Бездны. Высшие силы не просто согласились на аудиенцию, они жаждали прихода гостя, который расширит тропу и поспособствует связи двух миров. Расчет царя Асгарда был прост: етуны тысячу лет назад попросили богов уничтожить Одина, а не Всеотца, коим он тогда не являлся, поэтому боги не узнали в просителе собственную жертву. Но кто скрывается за маской богов? Некие высшие сущности, субстанции, первоэлементы? Магия и религия ётунов поражали Одина сильнее верований прочих народов, но их исследованиям почему-то никогда не уделялось дОлжного внимания. Зря. Один беззастенчиво вбирал в копье частицы потустороннего мира, чтобы потом отдать их Хагалару для исследований. Высшие силы поверили ему, манили к себе. Их основным проводником была кровомагия, но уничтожить ее, разделить кровеносную и магическую системы уже никому не под силу. Кровомагия не была источником, только указателем на какую-нибудь незаметную лазейку, в данном случае — на воспаление легких. Локи был немного простужен и держался из последних сил на странной защите не магического толка.
«Подойди, Фригг, » — ментально позвал Всеотец. Супруга не могла услышать его мысленный зов, но поняла обращенный к ней посыл. Она безбоязненно вошла в яркое сияние и положила ладони на плечи мужа. Она и без слов знала, что делать. Один лишь направлял ее целительные силы. Уничтожить очаг болезни. Перекрыть доступ воздуха высшим силам. Не дать им убить Локи и воспользоваться его телом.
«Я знал, что всегда могу положиться на тебя».
Она не услышала, но сжала руки чуть сильнее. Незримое присутствие ослабевало, тропа меркла, чужеродная энергия уходила вместе с несостоявшейся хворью. И только в Гунгрире слабо переливались мечущиеся плененные частицы непонятно чего. Поселенцы должны разузнать, что это такое, или погибнуть в случае неудачи.
Один мягко снял руки Фригг со своих плеч. Сияние спало, Локи прекратил выгибаться и затих. Он был невероятно бледен и весь в крови, хотя на его теле не было ни единой царапинки.
— Он… жив? — подала голос Фула, и Одину показалось, что свояченицу больше устроил бы отрицательный ответ.
— Локи в порядке, — ответила царица.
Тут же подошла Эйр и попросила разрешения осмотреть царевича. Один не возражал. Сын выглядел немного моложе, чем раньше, но больше ничто не поминало о том ужасе, что он пережил неизвестно, какой ценой. Один допускал, что разум мог навсегда оставить Локи, и в сложившихся обстоятельствах это был не худший вариант: безумца можно заковать в цепи и следить за здоровьем. В любом случае больше не надо опасаться, что кто-нибудь увидит обращение Локи в етуна. Зеваки всё спишут на магическое влияние каскета — артефакта ледяных гигантов. Метания Локи видело много женщин, а уж Фригг внушит им мысли о всемогуществе каскета. Наследник магии Одина единственный в мире, на него иноземные артефакты могут действовать как угодно. Один наблюдал, как прислужницы Фригг одна за другой с опаской подходили к своей госпоже, перешептываясь и посматривая на Локи, а потом уходили по своим делам. Их помощь точно больше не понадобится. Наконец, из посторонних в комнате осталась только Эйр. Насколько Локи помолодел за какие-то пару дней, настолько Хагалар постарел, будто отдал часть своих жизненных сил любимому несостоявшемуся воспитаннику. Исчезла былая язвительность, потух блеск в глазах.
— Я проиграл, — невесело усмехнулся он. — Локи твой, Всеотец. Забирай. Я не справился с управлением и не буду больше вставать на твоем пути. Всё впустую.
— Хагалар, ты потратил столько времени, чтобы получить его, а теперь отказываешься? — в голосе Фригги слышалась язвительность, свойственная ей в юности, но позабытая с годами.
— Дитя Одина не вещь, чтобы получать или возвращать ее, — возразил Хагалар.
— Вещь, — резко уточнил Всеотец.
